День писателя - Анна Велес
— Там контакты были, — заметил следователь. — Тебе их предоставили?
— Да, — энтузиазм напарника тут же испарился. — Номер не абонент. Что и следовало ожидать. Паспортные данные вымышленные.
— Угу… — Савелий задумался. — Слушай, а ты запрашивал у админа сайта, ранее были объявления, где фигурировал этот же номер? И знаешь что еще…Пусть посмотрят, были ли объявления о сдаче квартир в этом же доме вообще.
— В чем идея? — заинтересовался Влад.
— Какую-то квартиру в ее подъезде сдают, — стал объяснять следователь. — И вот еще один такой момент. В ночь убийства камеры на подъезде не зафиксировали никого, кто бы входил перед или после этого Капустина. Это значит, что убийца ждал жертву в самом доме. Соседей у этой Хоревой в наличии раз, два и обчелся. Но! А если кто-то снял квартиру заранее и ждал приезда Капустина в ней?
— Уже была версия, что убийца живет в том доме. Теперь уточним. Преступник сам снимает квартиру в этом же подъезде, — выстраивал версию его напарник. — Потом дает объявление, где зачем-то указывает номер квартиры писательницы. Капустин приезжает, поднимается на этаж…
— Кажется, она говорила, что сдают квартиру на третьем этаже, — вспомнил Савелий. — Тогда преступник, четко зная, когда должен приехать Капустин, просто в нужный момент спускается по лестнице. Убивает, и тихо поднимается обратно в свою квартиру.
— Небось, еще и спокойно спать завалился, — буркнул Влад. — Реально такое может быть. И я пока еще обойдусь без командировки. У нас есть список владельцев квартир в том доме. Я же могу напрямую запросить, не сдавал ли хозяин сам кому жилье. В тот же период.
— Просто и гениально, — чуть иронично прокомментировал следователь.
— Ага, — усмехнулся ему приятель. — Только, знаешь… Меня вот смущает кое-что. Глубокая ночь. Капустин идет по адресу. И тут человек в подъезде. Я бы лично обратил на него внимание. А мы знаем, что преступнику удалось подойти спокойно к жертве сзади и садануть чем-то тяжелым по затылку. Без всяких следов борьбы.
— Да… — Савелий задумался. — А если ты сам приехал в командировку, и видишь, как той самой глубокой ночью по лестнице спускается такой же бедолага с сумкой на плече и несчастным видом?
— Правдоподобно, — подумав, согласился Влад и чуть хитро заметил. — Похоже, у тебя самого фантазия такая, что в пору детективы писать.
— Не зли меня, — досадливо морщась, попросил его следователь. — Видимо, начитался.
— Кстати, а что там у тебя получается с этими угрозами? — уже всерьез заинтересовался коллега. — Неужели реально что-то вытянуть можно?
— Тут много всего, — стал рассказывать Савелий. — И первое, в чем мы ошиблись. Угрозы стали поступать не после ее памятного поста в День писателя, а неделей позже.
— Ну да, вроде же Хорева писала в посте про Капустина, — напомнил Влад. — Он же ей и отвечал сразу, как прочел. Пока не разругались.
— Верно, — кивнул следователь. — И я предполагаю, что настоящий злоумышленник был в курсе их переписки. И сам начал что-либо делать только после первых писем Капустина. Тут варианта два. Либо он хотел как бы спрятаться за другого хейтера, либо…Его взбесило, что она ошиблась. Его не заметили, зато обратили внимание на кого-то другого. Либо он просто играет с ней. Пост написан с вызовом. Вот и ответ. Этот Капустин был ей не интересен. Тогда ей и показался настоящий хейтер. Такая издевка.
— Ну, если это игры, — рассудил коллега. — Мы имеем дело с не очень здоровым человеком.
— Как сказать, — возразил Савелий. — Это не маньяк. Скорее всего, это всё-таки некто её круга, затаивший давнюю обиду. Этот пост стал какой-то последней каплей. А после человек сорвался.
— Настолько, чтобы от слов перейти к активным действиям? — Влад, похоже, относился к такому выводу скептически.
— Не сразу, — уточнил следователь. — Первые послания были больше похожи на отзывы недовольного читателя. Как таковой агрессии в них было мало. Особенно, если сравнивать с посланиями Капустина. И всегда только на тему ее творчества.
Он открыл другой файл, начал читать с экрана.
— Исчезни бездарность. Пошла вон из литературы. Кто тебе сказал, что ты имеешь право писать.
— Ага… — глубокомысленно изрек его напарник. — Слушай, но Хорева наверняка думала, что это всё тот же Капустин.
— Я уже сказал, у него стиль грубее, — возразил Савелий. — И Капустин легко переходил на личности. Но важно другое. Чем больше проходило времени, тем письма становились у этого хейтера длиннее. Но нигде и ни разу он не угрожал ей смертью. Было другое.
Он пролистал сообщения на экране, найдя нужные, продолжил цитировать.
— Я подарю тебе бомбу на день рождения, чтобы тебе оторвало руки, и чтобы ты больше не смогла бы писать всю эту чушь. Или вот. Я заплачу каким-нибудь маргиналам, чтобы они замуровали тебя подальше от компьютера.
— Маргиналам? — удивился Владик. — Как-то странно. Заплачу бомжам, было бы как-то проще написать.
— Заметил? — чуть улыбнулся следователь. — Слишком литературно. И тут такого много. Фразы длинные, предложения сложносочиненные, много запятых, сложные тяжелые обороты. Да. Это явно кто-то из её дружков писателей. Как и предполагалось.
— Ты сейчас так это всё сказал… — его коллега чуть усмехнулся. — Будто сам литератор. Или ты писательницу цитировал.
— Нет, — Савелий тут же впал в своё частое угрюмое состояние. — Видимо, переобщался с ней. Но сама Алина это вообще не комментировала. Если честно, меня восхищают её умение держать лицо и стрессоустойчивость в этой ситуации.
— Серьёзно? — Владик с трудом скрыл иронию. Теперь приятель ею восхищён? Интересно, где-то взорвалась сверхновая? Или в лесу кукушка сдохла? — Я думал, она вылила на этого хейтера пару ведер желчи и сарказма.
— Нет, — Савелий был на удивление сдержан. — Она ничего не говорила. Но…
Он нахмурился.
— Я читал тебе то, что касается дела, — пояснил следователь. — Важно найти что-то об этом любителе эпистолярного жанра. Но для неё в этих письмах было и другое.
Он снова пересмотрел тексты на экране.
— Тут критика каждого её романа, — пояснил Савелий. — Сюжет с потугами на оригинальность. Персонажи настолько пафосны, что
