Гарпун дьявола - Тони Бранто
Глава 9
Дом Расселов
Я уже подходил к цели, как из нужного мне дома по воле доброго рока вышел Саймон Рассел. Я остановился пожать ему руку.
Рассел сказал:
– Прескверное дело. Вначале сын, затем отец. Хотя по всем законам должно быть наоборот.
Я кивал, соглашаясь, – не должны умирать молодые раньше старых. Только обе жизни оборвались не по своей воле.
Рассел, щурясь по привычке, сказал:
– Но пути господни неисповедимы. Жаль, очень жаль.
– Много проиграли?
Рассел ухмыльнулся, отведя взгляд.
– Моё колено вчера ныло. Знак был послан, а я, даже чуя проигрыш, пошёл на это.
– Жаль. Очень жаль, – скорбно сказал я, со скрытым ехидством повторив его собственную фразу.
Рассел отчалил, а я, не робея, направился к входной двери. Джуди открыла почти сразу, можно было решить, что она подслушивала в прихожей. Нелепо, впрочем, было так считать, это у меня явно разыгралась излишняя подозрительность ко всему вокруг.
Джуди вспыхнула, ещё завидев меня через стекло. Но поприветствовала вяло, и это снова пробудило мои подозрения. Она не была взволнована, наоборот, скорее даже равнодушна. А за равнодушием порой сокрыто то, чего не хотят показывать.
– Это ты, Макс?
– Ты занята?
– Нет, проходи. Я думала, отец забыл что.
Джуди провела через условный холл в небольшую светлую гостиную, обставленную самым типичным для здешних островов образом. Я плюхнулся в предложенное кресло, обитое кретоном в мелкий рисунок, Джуди села напротив, и нас разделял круглый кофейный столик, на котором лежала книга. Я подался вперёд – Ремарк, «Три товарища». Джуди заметила, что я интересуюсь книгой, и сказала:
– Нашла в библиотеке Летисии. Хорошая история.
Ремарка мы проходили в старшей школе, где я был слишком занят собой, чтобы удосужиться сесть и прочитать эту книгу. Я сделал кивок и взглядом старался не выдать своего невежества.
– Я, по правде говоря, удивилась, найдя эту вещь на одной полке с различной бульварщиной.
– «Книги в коричневом»? – усмехнулся я.
Джуди кивнула.
– Летисия мне всё пытается всучить их зачем-то. Они хорошо подходят под её образ. Но Ремарк… Когда-то и у нас был Ремарк, но нам пришлось всё продать. Как мистер Гарфилд? – поинтересовалась Джуди скорее из вежливости.
– Ему тяжело. Я бы не оправился, случись что с Адамом, – заметил я.
Я не склонен к сантиментам, однако в тот момент продал душу дьяволу, изрекая тщеславную мысль касательно моего друга. По моим расчётам, такое откровение должно было расположить Джуди ко мне, чтобы и она в разговоре коснулась сокровенного. Попытка не удалась, Джуди заговорила про полицию, сказала, что утром у них побывал инспектор.
– Чего он хотел? – спросил я.
– Просил показать мамины платки. Убедился, что ничего общего с шелками мы не имеем. Ещё узнавал, была ли я дома на самом деле в то время, когда произошло убийство.
– А ты была дома?
– Отец подтвердил мои слова, – сказала Джуди всё так же бесстрастно.
Но я почувствовал мелкую дрожь в её голосе. Джуди в чём-то сомневалась.
Тогда я сказал:
– А отец сам выходил?
И тут я понял, как обо что-то зацепился. И если брошенный мною камень и не попал в очаг волнения, что тихо дрейфовал по водной глади, круги от удара явно нашли и раскачали его.
Джуди вонзила в меня испуганный взгляд.
– Да, он был дома. Всё то время, что я была дома, он был со мной, – заявила она уже спокойным голосом. Ещё более мягким тоном добавила:
– Бедный Стэнли…
Даже глупец вроде Стэнли понял бы, что «бедный Стэнли» было не столько переживанием, сколько тем пунктом на железных путях, где переводят рельсы с одного маршрута на другой. Мне ничего не оставалось, как повернуть разговор в другое русло.
– Значит, вы собираетесь пожениться?
– Да, мисс Вудс именно так и говорит, – прозвучало не без иронии.
– Даже после случившегося? – я имел в виду проигранную ставку. Но откуда Джуди было знать о том, что мне известно?
Она решила, что я намекаю на неуместность свадьбы после смерти Рэя Кампиона, и не ответила. Её взгляд упал на Ремарка.
Я вновь терял позиции, и поводья взяла Джуди.
– Я сделаю чай. Или, может, чего покрепче?
– Чаю неплохо было бы, – ответил я.
Мы вместе отправились на кухню, окнами выходящую на задний двор. Пока я вежливо пялился на не интересовавшую меня яблоню, Джуди молча готовила чай.
– Ровена прогнала тебя вчера, когда ты пошла к ним за помощью, – начал я разговор заново.
– Да, – Джуди порядком оживилась. Ровена Макэвой не входила в список неудобных тем. – Представляешь? Произошло убийство, нужна помощь, а она в истерике заявила, чтобы я убиралась прочь.
– Возмутительно в высшей степени, – сказал я искренне. – Может, у них проблемы в семье? – вспомнил я слова Мэгги.
– У неё с головой проблемы. Недавно пришла, когда отца не было, и просила у меня кислых яблок с нашего дерева. Представляешь? Взять и вот так оскорбить меня и моего отца, сказав, что в нашем саду кислые яблоки! Мегера!
– А при чём тут яблоки?
– Кто ж её, ведьму, знает. Пойдём!
Джуди взяла меня за руку и потянула в сад. Она сорвала яблоко, потёрла о рукав.
– Попробуй!
Я откусил. Яблоки были несладкие. Но я не сказал бы, что они категорически кислые. Я ел кислее.
– Отличные! – уверил я.
Врать я не умею, наверное, поэтому Джуди улыбнулась. На моей памяти впервые за лето.
Я спросил:
– Как ты думаешь, кто и зачем убил Кампиона?
Джуди потухла, но волнения не показала.
– Не имею ни малейшего представления, – сказала она.
– Инспектор считает, что не Рэй Кампион был назначен жертвой.
– Не Рэй? А кто же? – удивилась Джуди.
– Стэнли.
– Стэнли? Почему инспектор так считает?
– Почти никто не знал, что на дежурство ушёл не Стэнли, а его отец. Если наверху было темно, убийца мог решить, что закалывает Стэнли, но дал маху.
– Господи! Кому мог досадить Стэнли? – негодовала Джуди, но мне казалось, она больше переживает, как бы я не счёл её бесчувственной, оттого несколько пережимала с эмоциями.
– Может, как-то раз он видел что-то с маяка? – пришло мне в голову.
– Что он мог видеть?
– Или кого-то, кого видеть не должен был.
– Вот оно что, – выдохнула Джуди. – Кого-то… на лавке свиданий…
Я утвердительно промычал и стал внаглую наблюдать, пользуясь растерянностью Джуди, как учащённо вздымалась и опускалась ложбинка, обтянутая бледной кожей.
Мы зашли обратно в дом, я взял
