Пианистка - Татьяна Александровна Бочарова
Карина почувствовала, как пошатнулся, закачался и поплыл под ногами пол, словно оттолкнувшаяся от берега лодка. Эти руки имели над ней безграничную власть, творили, что хотели, и можно было лишь подчиниться им.
«Сон, – подумала она. – Только во сне это могло вернуться – невыносимое, немыслимое счастье. Так не бывает наяву». Она уже жадно ловила его губы, а под ногами все покачивался превратившийся в лодку пол. Карина хотела прошептать имя, единственное, многократно повторенное, особенно звучащее…
И проснулась. Пелена перед глазами рассеялась, резкий дневной свет безжалостно ослепил.
Это не Степан, а совсем другой, незнакомый человек. Чужой муж. Будущий отец.
– Пусти! – крикнула Карина.
– Не надо. – Олег сжал ее крепче. – Не надо так! Мы это заслужили. Ты и я. Лучше молчи.
– Перестань! – Она не могла вырваться, ее душило отчаяние – еще секунда, и на сопротивление не останется сил. – Ну же, перестань. – Карина со всей силы толкнула Олега в грудь обеими руками.
Он остановился, тяжело дыша. Какое-то время они затравленно смотрели друг на друга. Потом Олег сказал тихо и безнадежно:
– Ты на сестру мою похожа. И зовут ее почти как тебя – Инна. Она теперь далеко, в Америке. Я ее не вижу.
– Уходи, – сказала Карина. – Тебя любит Леля. У вас будет маленький. Давай считать, что ничего не было.
– Зачем так считать, если было? – спросил Олег. – Если ты все это знаешь сама? Если ты только что целовала меня и нам так хорошо вместе?
– Просто ты напоминаешь мне человека, которого я когда-то любила. Вот и все.
– Нет, не все! Я – это я, а не кто-то другой, похожий на меня! Это я стою здесь рядом с тобой, а не он. Поняла?
– Нет.
Олег криво усмехнулся, покачал головой:
– Ладно. Ты похоронила себя. Заживо. Теперь ты хочешь насильно сделать меня счастливым мужем и отцом. Говорю тебе – не выйдет. Я всю жизнь, может быть, искал такую, как ты… Не веришь! – Он с горечью махнул рукой и пошел в коридор.
Карина молча смотрела, как он уходит. Шаг, еще шаг. Сейчас дверь захлопнется и скроет от нее Олега. Она физически ощущала, как он отдаляется, словно часть тела вырывают из нее с кровью, и все же не двигалась с места. Уже в прихожей Олег обернулся и с обычной издевкой произнес:
– Что ж, соседка! Прости и прощай.
Дверь захлопнулась. Карина вышла из комнаты. Из-под сумки, стоящей на галошнице, растекалась белая лужица. «Торт растаял, – подумала Карина и удивилась, что может сейчас беспокоиться о таких вещах. – Надо поставить его в морозилку, а сумку выстирать». Она сделала движение к галошнице и тут же, резко изменив траекторию, оказалась у двери. «Это сильнее меня», – успела подумать Карина, а ее пальцы уже лихорадочно отодвигали задвижку замка.
Олег стоял на площадке, держась одной рукой за перила и глядя вниз, в лестничный пролет. На Карину он даже не обернулся. Она подошла, молча встала рядом, посмотрела на веером уходящие вглубь ступени, и у нее закружилась голова.
– Давай, бросимся отсюда вместе, а? – вдруг предложил Олег.
В его глазах плясали злые огоньки, в голосе слышалась насмешка. И снова, как тогда, в ресторане, Карина не поняла, шутит он или говорит всерьез.
– Замолчи, – устало попросила она. – Иногда мне кажется, ты сумасшедший. Почему ты не оставишь меня в покое?
– Я оставил тебя, – возразил Олег. – Сама пришла. Ты с самого начала все знала сама. Я лишь сказал то, что у нас обоих на уме.
«У меня ничего не было на уме», – хотела ответить Карина, но вместо этого положила руки Олегу на плечи. Он бережно и легко поднял ее на руки, прижал к себе и тихо спросил:
– Не будем бросаться? Жизнь – дурацкая штука, но иногда она преподносит такие сюрпризы!
И прежде, чем их губы снова встретились, Карина вдруг пронзительно ощутила, что Степан исчез, бесследно и навсегда, освободив ее для жизни, для счастья, для всего на свете, не оставив о себе никаких воспоминаний. Прошлого в ее судьбе больше нет, есть лишь прекрасное и полное надежд настоящее.
19
Комнату стремительно заполняли густые сумерки. Казалось, из-за оконного стекла струится длинная, тягучая чернильная масса, размывая контуры привычных предметов, ложась под ними темными, свинцовыми тенями. Вскоре стало черным-черно.
Карина легонько пошевелилась, стараясь рассмотреть лицо Олега в наступившем мраке.
– Что ты? – Он отыскал ее руку, сжал в своей.
– Ничего. – Она вздохнула, пытаясь проглотить внезапно подступившие к горлу слезы. Голос прозвучал сдавленно.
Олег приподнялся на локте, пристально взглянул на нее, а потом резко дернул за шнурок ночника.
Загоревшийся тусклый желтый свет ослепил. Карина зажмурилась, попыталась уткнуться носом в подушку, но не тут-то было: Олег ладонями властно обхватил ее лицо, повернул к себе.
– Ревешь? Почему?
В его тоне Карина ясно различила тревогу. Она улыбнулась, уже не сдерживая соленую влагу, навернувшуюся на глаза:
– От счастья. И еще… от того, какая я дрянь.
Олег нахмурился.
– Глупости. Ты из-за Лельки? Она сама виновата и отлично это знает.
– Перестань, – слабо попросила Карина. – Ты не смеешь… мы не смеем…
– Много ты о ней понимаешь! – Олег выпустил ее, потянулся к лежащим на тумбочке сигаретам. – Да она знаешь что творила – тебе и не снилось, дурочке наивной. Лелька – акула в сравнении с тобой, хищница, понимаешь?
– Прекрати, – уже резко произнесла Карина и села.
Олег послушно замолчал, чиркнул зажигалкой и закурил, глядя в сторону.
Карина поняла, что, честя Лелю, он пытается заглушить терзающее их обоих чувство вины. И еще – где-то глубоко, на уровне интуиции – осознала: Олегу сейчас тяжелее, чем ей самой, несмотря на то что он кажется твердым, неприступным и даже грубым.
– Будь, что будет, – тихо, почти шепотом произнесла она. – Я тебя люблю.
– И я тебя. – Она видела его глаза и знала, что это правда. Никогда тот, другой, не смотрел на нее с такой нежностью, доверием, пониманием.
Тело точно обожгло, губы моментально пересохли, в висках лихорадочно застучало. Карина протянула руку к ночнику, но Олег перехватил ее:
– Не надо, оставь. Я хочу тебя видеть.
Она послушно кивнула и, не в силах больше сдерживаться, жадно потянулась к его губам…
…За окном с оглушительным грохотом взорвалась петарда. Затем другая, третья.
Олег улыбнулся и сел на кровати.
– Мальчишки балуются. – Карина тоже улыбнулась, встала, отыскала в шкафу халат, набросила на плечи. Зажгла верхний свет и взглянула на часы. –
