Блондинка в Париже - Наталия Станиславовна Левитина
Да, это был Константинов, мой любимый мужчина, уже далеко не юный, но совершенно необузданный. Он начал срывать с себя одежду, ещё не войдя в комнату. А на мне красовался шёлковый халат, накинутый после душа. И эта вещица в одно мгновение очутилась на люстре.
— Да ты просто бешеный! — засмеялась я. — Успокойся, придержи коней, тебе же не двадцать!
— Мне сорок три. Это возраст гиперсексуальности. Ты не знала?
— Нет. Но сейчас начинаю догадываться.
— Никак не могу привыкнуть, что теперь ты блондинка!
— Поправка: шикарная блондинка.
— Шикарная, — согласился любимый. — Так оно и есть. Но этот эпитет ко многому обязывает. Сейчас проверим, насколько оборудование соответствует заявленной спецификации.
— Какой же ты негодяй! — выдохнула я.
10. Нерешительность убийцы
«…Как-то раз я заехала на заправку возле супермаркета, предварительно ограбив магазин в точном соответствии со списком Элизабет. Этот воскресный список состоял из трёхсот позиций, и если вдруг я возвращалась домой без какой-то ничтожной детали (например, забывала купить пластмассовые зажимы для пакетов), тётя долго и нудно пилила меня. Сейчас она уже не закатывала истерики, как раньше. Всё-таки, я выросла, и теоретически могла в любой момент послать её подальше. Да, увы, только теоретически.
На заправке я познакомилась с Луисом. Солнце припекало, машина раскалилась, руль стал горячим — не прикоснуться, я прилипла к сиденью. Самое незначительное движение окатывало тело жаркой волной. Пахло горячей пылью и бензином.
Протирая лобовое стекло моего тарантаса, парень, смуглый и черноволосый, в джинсовом комбинезоне, заляпанном мазутом и надетом на голое тело, весело мне улыбался, сверкая белыми зубами. Его смуглые плечи блестели от пота, так же, как и лицо. Я заметила капельку, сползавшую по шее из-под чёрных кудрей.
Я не привыкла к мужскому вниманию. Вернее, наоборот, привыкла, ведь из-за моей нестандартной внешности я постоянно находилась в центре внимания: в мой адрес всегда отпускали насмешливые замечания. Какое бы количество одежды я на себя ни надела, как бы ни замаскировалась, мне всё время казалось, что я голая, и люди видят, как трясётся мой жир, толстая попа, ляжки, грудь. Трудно было не прокомментировать это божественное зрелище…»
— Очевидно, у Энни началась паранойя, — пробормотала я. — Большинство американцев имеют проблемы с весом. Да они там поголовно все толстые! И не парятся из-за этого: носят мини-шорты, едят хот-доги… Иными словами, они всячески игнорируют собственный жир, так, словно его и нет вовсе. Разве можно носить шорты и трескать хот-дог, если ты весишь пятую часть тонны? А бедную Энни заклинило… Не сомневаюсь, во всём виновата тётка. Она вдолбила бедняжке, что та отвратительна. На самом деле, думаю, Энни была и симпатичной, и не такой уж толстой. Посмотреть хотя бы на Настю: да, она плюшка. Но даже я — известный мизантроп — не могу не признать, что она обладает определённым шармом. На любителя, так сказать. Эти пухлые розовые щёчки… А её бюст, а бока? У неё всё очень аппетитное.
Тут я вспомнила, как однажды мне не удалось увернуться от объятий Насти, и сентиментальная туша на меня навалилась с поцелуями, поздравляя с профессиональным праздником — Днём медицинского работника (всё-таки, у меня медицинское образование, и когда-то я работала участковым терапевтом).
И вот… Выяснилось, что по мягкости и упругости Настя превосходит любой ортопедический матрас. Она придавила меня роскошным бюстом, обхватила пухлыми ручками, не обращая внимания на протестующие конвульсии жертвы. К моему немалому удивлению, это оказалось довольно приятно. В конце концов, я расслабилась, положила голову на её пышное плечико, и вдруг… И вдруг на меня накатила волна спокойствия и безмятежности — словно я на мгновение вернулась в далёкое детство!
Теперь понятно, почему многие мужчины предпочитают толстушек, а не стройных воблочек, подсушенных фитнесом. Вспомнить хотя бы о том, как комфортно Володька разместился на Насте — когда мы застряли на пять часов в аэропорту! Дрых без задних ног на девушке, подлец!
«…Луиса не отпугнуло моё нежелание вступать в диалог. Бойкий мексиканец был настойчив, а я боялась и слова сказать: ждала, что услышу, в конце концов, какую-нибудь гадость по поводу моей фигуры. Поскорее, поскорее сбежать с этой ужасной заправки! Но Луис пристал, как пиявка, он улыбался, шутил, стрелял глазами. Поднял капот моей машины, сказав, что обязательно должен кое-что проверить… Он явно хотел завести знакомство.
— Я вижу тебя каждое воскресенье. Ездишь в супермаркет? Ты классно водишь. Лихой вираж заложила на повороте!
— Но скорость не превысила! — тут же испугалась я.
— Нет-нет, что ты! Просто хотел похвалить. Да ты ещё и на механике ездишь! Это же фантастика! Первый раз вижу девушку на «механике».
Да, мой автомобиль был с механической коробкой передач. Однокурсники, да и вообще все вокруг без исключения, ездили на «автоматах». Но только Луису пришло в голову восхититься моей уникальностью.
Подержанный автомобиль я купила, подрабатывая в пиццерии на кассе. С трудом удалось туда устроиться, хозяин не хотел брать, упирался изо всех сил. Я читала в его глазах: «Да она же распугает всех клиентов! Они будут думать — вот, что случается с человеком, когда он ест много пиццы!»…
Каждое слово Луис вытягивал из меня клещами. Не знаю, чем я ему приглянулась? Разве я могла заинтересовать парня? Но вот же, заинтересовала.
Он попросил дать ему номер телефона! Я задохнулась от счастья. Мне исполнилось двадцать, и я давно смирилась с мыслью, что умру старой девой. И тут вдруг Луис! Красивый, смуглый, белозубый…
Он проломил стену, возведённую мной, чтобы защититься от нападок Элизабет и всего мира. Через пару дней мы начали встречаться…
Это было самое фантастическое лето в моей жизни. Всё изменилось. Я сияла, кружилась и пела — когда меня никто не видел, конечно же. У меня появился парень, я кому-то нравлюсь, я, может быть, даже выйду замуж!
К сожалению, о Луисе очень скоро прознала моя тётка. Конечно, она не могла не заметить, как я изменилась…»
О приключениях Энни я дочитывала в самолёте, второй раз за сентябрь покидая Париж. Решила во что бы то ни стало закончить книгу. Сколько можно мусолить несчастные сто пятьдесят страниц? Я способна за пару часов изучить замысловатый договор, полный юридических ловушек, и написать к нему комментарий. А тут — развлекательная литература. Вполне можно управиться за один перелёт. Всё же интересно, укокошит ли Энни свою вредную родственницу? Или не посмеет?
Тут мы плавно переходим к знаменитой психологической дилемме Фёдора Достоевского «кто ты — тварь дрожащая или право имеющий?». Робкая,
