Блондинка в Париже - Наталия Станиславовна Левитина
— Совершенно верно.
— Но всё остальное я забыла.
— Ничего страшного.
— Не подумайте, я не склеротик. Просто Париж меня переполняет! Столько впечатлений. В голове крутится бесконечный калейдоскоп. Извините, что забыла ваше имя!
— Бывает. Мы познакомились в кафе на Монмартре. Я ещё отдал вам книгу. Её кто-то оставил на стуле.
— Ах, точно! Книга, кстати, интересная. Я читаю, читаю.
— Всё ещё? Неужели до сих пор не закончили?
— Но у меня не так уж много свободного времени! — обиделась я. Словно меня обвинили в умственной неполноценности: за целую неделю не одолела какую-то книжонку. — Она, всё-таки, не на русском. Приходится прилагать усилия.
— Понятно.
Похоже, Борис был сильно удивлён нашей неожиданной встречей. Но получилось всё очень естественно, он не смог бы заподозрить, что я его специально караулила. Можно было бы себя поздравить: экзамен по шпионажу сдала на пять с плюсом. Но радости я не испытывала… Слишком уж скривился Борис, когда меня увидел. Всего на мгновение возникло выражение досады и недовольства на его красивом лице, но я же заметила.
— А как вы оказались в этом районе?
— Мы с подругой бродили по кладбищу, — не моргнув глазом соврала я.
— Осматривали Пер-Лашез? — догадался Борис.
— Ага. Где-то там, — я махнула рукой. Сначала хотела указать правильное направление, но в последний момент вспомнила, что теперь я блондинка, и махнула в противоположную сторону.
— Пер-Лашез — там, — снисходительно улыбнулся Борис, кивнув влево.
— Серьёзно? Надо же!
— Значит, вы километра два прошли пешком?
— Два! Вы шутите. Скорее, двадцать два! Мы же ещё сто километров намотали по кладбищу! Я просто падаю от усталости! — чистосердечно призналась я.
Тут бы и предложить даме отдохнуть вдвоём в каком-нибудь ресторанчике. Посидеть на мягких диванах, выпить по бокалу вина, поболтать… Нет, не прокатило. Этот Борис… Он какой-то непробиваемый! Почему на него не действуют мои чары? На других мужчин действуют. На него — нет.
— Подруга откололась, увидев вывеску метро, а я пошла гулять дальше. И обнаружила здесь волшебный магазинчик! — я предъявила пакеты.
— Да, неплохо вы тут порезвились, Елена! Знаете, если вы соберёте волю в кулак и пройдёте ещё пятнадцать метров, то увидите остановку такси. Вон там табличка. А я, к сожалению, должен вас покинуть. Тороплюсь на важное мероприятие, боюсь опоздать. Был очень рад нашей случайной, но такой приятной встрече!
С этими словами Борис ласково пожал мой локоть и, одарив обольстительной улыбкой, быстро обогнул меня по правому флангу и ринулся прочь.
Я осталась стоять посреди бульвара с пакетами обуви в руках и с разинутым от удивления ртом… В груди раскручивался каменный жернов ярости, набирал обороты и высекал искры в преддверии грандиозного пожара.
Проклятье!
Меня опять оставили с носом!
9. Секс в рамках Шенгена
— Привет, зайчонок! — прозвучал в телефоне голос Володи.
Зайчонок в данный момент больше походил на злобного волка — пасть ощерена, клыки сверкают…
Несговорчивый парижанин меня взбесил. Он выпутался из расставленных силков и ускользнул во второй раз. И теперь можно сколь угодно долго размышлять, чем же я ему не приглянулась.
Чем больше он мною пренебрегал, тем неотразимее казался. В нём были французское обаяние и шарм. Но мужчины-французы, с кем доводилось иметь дело, все как на подбор были какими-то куцыми, мелкими. Взять того же мсье Моро из пресс-центра в Вильпенте, жадно целовавшего персонал: метр с кепкой, плечики узенькие, нос огромный… Или морской волк Макс — тоже мелочь пузатая, хоть с бородой и в капитанской фуражке.
Зато Борис был статным и высоким, породистым. И эта изумительная ямочка на твёрдом подбородке… А его глаза — яркие и насмешливые…
Как будто у меня нет мужика!
Мечтаю о какой-то чужой ямочке! Позор!
Вот как легко, оказывается, подцепить меня на крючок. Кто бы мог подумать! С тех пор, как девятнадцать лет назад со мной мерзко обошёлся Наткин папаша, всех мужчин я обливала презрением. Они танцевали вокруг меня, раззадоренные моей неприступностью, а я их использовала и унижала. Мстила всему мужскому роду из-за подлости одного бесчестного ловеласа.
Ситуация изменилась четыре года назад, когда на пражской улице я едва не сбила с ног Володю. В мире стало на одну счастливую женщину больше.
Мне не нужны другие мужчины. Но Борис, благодаря хитрому позиционированию, превратился в вожделенную добычу. Он от меня ускользает, он дважды продемонстрировал мне, насколько я ему безразлична.
И что теперь? Я должна признать поражение?
Да никогда в жизни!
…Я сидела на кровати в гостиничном номере и никак не могла прийти в себя, вновь секунду за секундой переживая сцену на бульваре Вольтера. На улице стемнело, в крайнем левом углу окна виднелся кусочек Эйфелевой башни — она сверкала и искрилась на фиолетовом фоне вечернего неба. Наверное, именно этот вид и увеличил стоимость номера на двадцать евро, по сравнению с идентичным, но расположенным напротив по коридору.
— Привет, милый, — устало ответила я.
И сразу ощутила приятное тепло в груди — словно вернулась домой. Пусть пропадут пропадом все французы вместе взятые, даже самые соблазнительные и неотразимые! Не нужны они мне! У меня есть Константинов. Он вовсе не красавец, да и волос у него немного… Зато как сдавит в медвежьих объятьях! И я сразу превращаюсь в маленькую девочку, очутившуюся в надёжном убежище. Непробиваемый панцирь его любви прячет меня от невзгод и злобы внешнего мира… Какое счастье, что мы всё ещё вместе, несмотря на постоянные перепалки и ссоры!
— Володь, как ты думаешь, на сколько я выгляжу?
— С макияжем — на двадцать пять. Голая — на восемнадцать, — без запинки отрапортовал любимый. Словно сто лет ждал от меня этого вопроса. — Но почему ты спрашиваешь? Впервые ты интересуешься, какое производишь впечатление. Ты же уверена в собственной неотразимости так же твёрдо, как наши политики — в своей способности руководить государством.
— Намекаешь, что и я, и политики заблуждаемся?
— Ты — нет. Ты, на самом деле, красавица.
— Угу. Престарелая.
— Ленка, да что с тобой! Я тебя не узнаю. Тебя кто-то обидел? Кто этот гад? Приеду — рожу начищу, ноги поотрываю.
Вот ещё и за это я люблю Константинова…
За его интеллигентность!
— Когда приедешь-то?
— Вот с этим, Ленусь, всё очень и очень сложно.
— Ты, вероятно, решил поселиться в Ханты-Мансийске.
— Лен, да я уже оттуда уехал.
— Куда? Где ты сейчас?
— Сегодня прилетел в Брюссель, в представительство. А завтра смотаюсь на завод в Дюнкерк. Но где бы я
