Светлана Алешина - Тушите свет (сборник)
– Очень мне нужно глядеть в это окошко! – презрительно сказала Марина. – Даже если будете умолять – я и с места не двинусь!
– Крайности мне не нужны! – строго прикрикнула я. – Дело слишком серьезное, чтобы капризничать.
– Но если я его увижу, то так ему залеплю! – вдруг с удивительной непоследовательностью заявила Марина.
Я вздохнула. Ну, чувствую, наломаем мы сегодня дров с такой командой! «А если нам попробовать войти в квартиру без Амалии? – подумала я. – Хотя трудно сказать, что из этого получится. Виктор ведь не слышал, как она звонила, может быть, у них есть условный сигнал. Луньков может насторожиться, и тогда все сорвется».
И все-таки, если Амалия не появится, нам придется попытаться, решила я. Завтра может быть поздно – люди Букреева тоже не сидят сложа руки. Рано или поздно они нападут на след Лунькова. Не уверена, что нам удастся справиться с ними.
Ведь Горохов выдал нам полную информацию. Кажется, он был искренен. Суть в том, что Горохов стал объектом двойного шантажа. Не знаю, как Букреев вышел на Лунькова, но тот сделал компрометирующую запись именно по заданию Букреева. Однако в последний момент сообразил, что может заработать на ней гораздо больше, и предложил ее Горохову – за триста тысяч баксов. После этого у него все пошло наперекосяк – в него стреляла бывшая подруга, на него начал охоту Букреев, появились мы и так далее. Теперь ситуация как бы зависла в воздухе…
Насколько я поняла, Букреев хочет заставить Горохова дать нужные показания на суде, поэтому ему и понадобился компромат. Если мы оставим Букреева с носом, Горохов даст показания, которые отправят того за решетку. Цена слишком высока. Сейчас никто не будет стесняться.
Если понадобится, я даже попрошу Виктора выбить дверь.
За размышлениями я и не заметила, как мы добрались до места. Улица Сосновская, широкая и длинная, была тем не менее не слишком бойким местом. Чувствовалось, что мы попали на городскую окраину, где темп жизни не столь интенсивен, как в центре. Жилые дома расположились в основном на одной стороне улицы. На другой тянулись ряды каких-то складских помещений, гаражей, бетонный забор областного военкомата. Примерно на середине пути Виктор скомандовал сворачивать направо. Мы въехали в обширный двор, образованный многоэтажными домами, расположенными квадратом. Здесь уже стояло несколько автомобилей, поэтому моя «Лада» не бросалась никому в глаза.
Выключив мотор, я обернулась к Виктору и вопросительно посмотрела на него.
– Третий подъезд, третий этаж… Окна квартиры выходят во двор. Если этот фрукт достаточно предусмотрителен, он может без труда нас заметить, – разразился вдруг необыкновенно продолжительным монологом Виктор.
– Ну что ж, – сказала я. – Давайте договоримся, как будем действовать. Я предлагаю следующий план: мы дожидаемся приезда Амалии, а затем мы с Виктором идем за ней в подъезд. Когда Луньков откроет ей дверь, мы врываемся в квартиру и берем его за горло. Если он не сознается сразу, подходит Маринка, чтобы провести опознание.
– А что делаю я? – ревниво спросил Ромка.
– Ты сидишь в машине и вертишь головой по сторонам, – ответила я. – Подмечаешь все необычное. Например, машину с мигалкой или крутых парней в черных масках…
– Да ну, вы все время смеетесь, – проворчал Ромка. – А я спрашиваю вас совершенно серьезно! Вот возьмет ваш Луньков и сбежит от вас! Что тогда делать?
– Ну, в этом случае разрешаю тебе остановить его окликом: «Стой! Стрелять буду!» – легкомысленно сказала я. – Ты лучше запомни номер квартиры – сорок пятый. Если действительно в наше отсутствие случится что-то необычное, поднимешься к нам и сообщишь. Только старайся не привлекать внимания.
– Ладно, можете не беспокоиться! – снисходительно ответил Ромка. – Ученого учить – только портить!
До назначенного срока, то есть до пяти, оставался еще целый час, и от нечего делать мы принялись рассматривать двор, в который нас забросила судьба. На его территорию выходили подъезды шести пятиэтажек. Возле каждого дома зеленели палисадники разной степени ухоженности. Еще здесь росло несколько деревьев, высаженных без какой-либо системы, а в центре имелась детская площадка с песочницей, горкой и качелями. Как ни странно, лавочек для сидения во дворе не было, поэтому и не было классических старушек, обосновавшихся на них, зорких и все примечающих. Разумеется, двор не был пустым, и его обитатели периодически попадали в поле нашего зрения, но это были совершенно посторонние люди, не имевшие к нам никакого отношения.
Мы приглядывались и к окнам на третьем этаже, где, по расчетам Виктора, должен был скрываться Луньков, надеясь, что он может там появиться. Но тот, видимо, был слишком осторожен для этого.
Так прошло полчаса. И тут мы в полной мере оценили предусмотрительность Кряжимского. Неожиданно во двор въехал синий «Фольксваген» и, совершив разворот, припарковался бок о бок с моей «Ладой»!
Я невольно втянула голову в плечи, когда в каких-нибудь трех метрах от меня из машины выпорхнула Амалия Константиновна собственной персоной. Мне показалось, сейчас последует немедленное разоблачение, и операция сорвется.
Но хозяйка «Шипов и роз» лишь скользнула по нашим лицам отсутствующим взглядом и тут же отвернулась. Она не узнала ни меня, ни Виктора, ни моей машины. Мысли ее были заняты совсем другим, а поверхностный осмотр наших физиономий не вызвал никаких тревожных ассоциаций.
Амалия Константиновна обошла «Фольксваген» кругом, открыла дверцу и взяла с переднего сиденья сумку, в которой лежало что-то тяжелое. С досадой подняв ее, она торопливо зашагала к дому. Наверное, в сумке был видеомагнитофон для Лунькова.
– Итак, действуем! – тихо сказала я. – Виктор, за мной, остальные на месте!
Мы вдвоем вышли из машины и осторожно двинулись следом за Амалией. Виктор слегка отстал, делая вид, что не имеет ко мне никакого отношения. Он шел, сунув руки в брюки, и даже, по-моему, что-то насвистывал. Я неестественным шагом ковыляла впереди, изображая на лице полнейшее равнодушие и нечеловеческую усталость. Для правдоподобия мне не хватало сейчас кошелки с овощами – тогда бы я была вылитая домохозяйка, возвращающаяся с рынка. Без груза образ был не вполне завершен.
Хрупкую Амалию, наоборот, ее ноша выбивала из колеи. Она уже дважды меняла руку и кусала губы с досады. Вероятно, обычно ей не приходилось таскать ничего тяжелее дамской сумочки.
Мне это было на руку, потому что, занятая своими проблемами, Амалия не очень смотрела по сторонам. Она почти дошла до нужного подъезда, и я уже собиралась ускорить шаги, чтобы успеть догнать ее на лестнице, но тут произошло дурацкое происшествие, которого я никак не могла предвидеть.
Я тоже не очень-то смотрела по сторонам и поэтому не сразу заметила, что ко мне направляется какая-то девушка. То есть боковым зрением я отметила ее появление, но никак не думала, что оно может иметь последствия. А они были. Девушка эта вдруг шагнула мне наперерез, и я буквально столкнулась с ней лицом к лицу. Ошалев от неожиданности, я даже отпрянула, но следующая неожиданность едва не сбила меня с ног. Передо мной стояла та самая розовая особа с проспекта, которую я столь неудачно пыталась сделать героиней провокативного репортажа. На ней было нарядное голубое платье, а золота на разных частях тела, по-моему, даже прибавилось. Ее миловидное личико казалось сейчас не только наивным, но и жалким. Взгляд, каким она пожирала меня, выражал полное подобострастие.
– Простите, я спешу! – сказала я, приходя в себя, и попыталась обойти девушку.
– Не уходите, пожалуйста! Вы ведь та самая… ну, которая насчет порчи? Прошу вас, сделайте что-нибудь! С тех пор как я вас послала – помните, тогда на проспекте? – у меня одни несчастья! Меня бросил парень, и я завалила экзамен по философии, представляете? Вы должны мне помочь! За что я ни возьмусь, у меня все валится из рук! Теперь я точно знаю, что кто-то навел порчу. Помогите, а, миленькая? – Девчонка, чуть не плача, смотрела мне в глаза и трясла мой рукав. Чувствовалось, что теперь она не выпустит его ни за какие коврижки. Уж лучше бы она еще раз обозвала меня дурой. Откуда ее черт принес? Кто мог предвидеть, что мы еще раз столкнемся с ней – именно здесь и именно сейчас? Тут точно не обошлось без порчи.
Между тем Амалия Константиновна, прежде чем зайти на крыльцо, обернулась – и я поняла, что она обратила на нас внимание. Я едва не застонала и решительно выдернула руку.
– Вы обознались, девушка! – холодно сказала я. – Не понимаю, о чем вы говорите!
Губы у этого наивного существа задрожали, а на лице появилось выражение величайшей обиды.
– Ах так! – с неожиданным пылом воскликнула она. – Вот, значит, как? Да ты мне всю жизнь поломала, ведьма! – И, прежде чем я успела отреагировать, девица вцепилась обеими руками в мой парик.
Я инстинктивно отшатнулась, парик остался в руках у мстительницы, а мои русые волосы рассыпались у меня по плечам. Я внутренне ахнула.
