Мила Бояджиева - Сердце ангела
Расставаясь с Витой после завершения съемок, Флавину было трудно убедить себя не останавливать её, не кинуться ей вслед, моля остаться... Но он удержался, скрипя зубами от боли. А потом стало легче - Вита превратилась в прекрасный сон, в вечную мечту, существующую над повседневной реальностью. Они изредка встречались на каких-нибудь шоу, представлениях, балах или приемах, ограничиваясь обычными светскими любезностями. Но коротких взглядов было достаточно, чтобы понять: они знали друг про друга нечто очень важное.
На премьеру фильма в голливудском кинотеатре "Аргос" мисс Джордан явилась в сопровождении Элоиза Рисконти. Флавину мучительно захотелось сделать то, что не удавалось ему ни разу в жизни, - напиться до беспамятства.
На состоявшемся после просмотра банкете к нему подошел Брант и выразительно пересчитал стайку пустых бокалов.
- Это не метод, поверь старику.
- Я далеко не мальчик, мистер Брант. И не подмешивал в питье мышьяк.
- В советах ты, разумеется, не нуждался и тридцать лет назад. Хм-м Хью на секунду задумался, рассматривая Флавина и словно прикидывая, стоит ли тратить на него время. - И все же я целиком на твоей стороне, парень. Не очень-то доверяю этим гнилым аристократам. Возятся в своих родовых норах, словно скорпионы в банке, не упуская случая ужалить "брата по крови". А предложи такому герою честную схватку, - пришлют вместо себя камердинера или денщика.
- Не стоит убеждать в этом Виту. Ее чувства к Элоизу далеки от расчета и требуют уважения.
- Увы, я не имею возможности обратить её внимание на более достойный объект. В нашем блестящем мире моделей и кутюрье настоящих мужчин днем с огнем не найти. А такие супермены, как ты, предпочитают свободу и навязчивых мулаток.
- Не совсем, Хью. Вита для меня больше, чем женщина - это вдохновение, мечта, радость... Если я говорю о дружбе с ней, то не для того, чтобы подменить этим понятием любовь. У мисс Джордан нет отца, брата, заступника, имеющего крепкие кулаки и острые зубы... Вот такие. - Крис продемонстрировал бойцовскую стойку и белоснежный оскал. Имей это в виду, на всякий случай, Хью. Обещаешь? - Флавин так воодушевился своим заявлением, что даже на мгновение поверил в бескорыстную возвышенность своих чувств.
Брант не без опаски похлопал мягкой ладонью каменную грудь Флавина.
- Заметано. А ведь я тоже лет двадцать назад был не промах. Уложил на лопатки самого Фрикоса... Да, было дело...
- Ты и сейчас молодец, старина, стережешь драгоценный алмаз. Только и мое плечо не отталкивай. Ведь она такая... такая - Крис бросил взгляд на стоящую среди гостей под руку с герцогом Виту и замолк. На душе снова стало погано, братская любовь потонула в волнах вскипевшей ревности.
- Ты хотел сказать беззащитная? Верно, в этом сила моей малышки. Она не просто сокровище, она - нежнейший дар этому сумасшедшему миру. Дар, который каждый настоящий мужчина хочет беречь и защищать. Ты понял, о ком я говорю? Да перестань глазеть на Рисконти! К нему я обратился бы с просьбой в последнюю очередь. Тьфу-тьфу... если бы, конечно, Виталии понадобилась помощь.
Флавин не любил заглядывать в будущее. В этом он был странно суеверен, боясь спугнуть Фортуну воображаемыми удачами. Он запрещал себе думать о финальных рукоплесканиях до тех пор, пока представление не было доведено до конца, ожидая подвоха каждую минуту. Настоящее чувство незримого противника, подло ждущего малейшей ошибки, обостряло азарт мага, но оно мешало Флавину мечтать о человеческом счастье. радужные картинки семейной жизни заслоняла одна - до жути реальная, всплывающая из глубины подсознания - портрет самого Криса в траурной рамке с надписью "Настоящая смерть игрушечного человечка".
К сорока годам Крис мог похвастаться многим. У него была громкая слава, солидный капитал, коллектив единомышленников и богатый арсенал собственных приемов, хранящихся в строгой тайне. Но он не имел человека, которого мог бы назвать близким другом, женщины, достойной титула супруги, и собственного дома, манящего теплом в долгих странствиях. Флигель на территории бывшего аэродрома, похожий, скорее, на строгий офис, чем на жилье, стал домом одного из самых богатых людей в шоу-мире Америки. Крис старался не думать о том, что мог бы жить комфортабельней, спокойней, полнее, оставляя мечты о семейном очаге на потом - на тот остаток лет, когда силы иссякнут и вдохновение покинет остывшую душу.
Визит Галлоса пробудил сомнения. Крис понял, что его многолетняя борьба с воспоминаниями, с любыми посягательствами на его свободу - не что иное как трусость. В сущности, он предал их всех - толстяка Русоса, незлобивых школьных врагов, одинокую мать. Верзила Флави, упорно лезущий на сцену со всякими глупостями, до спазмов в животе жаждущий славы, как смешон, как жалок был этот юнец, напролом идущий к своему призванию! Нужно ли теперь вспоминать, что бесстрашный Крис Флавин, на глазах тысяч людей заигрывавший со смертью, некогда подавился шариком от пинг-понга, с которым показывал фокусы и подолгу просиживал в школьном туалете перед тем, как явиться публике? Увы, Крис не находил в этом ни смешного, ни трогательного, а потому постарался забыть. Он вылепил из себя неодушевленного супермена, забыв о человечности.
Небо протянуло руку помощи заблудшему - послало ему Виту. Но он сделал все, чтобы победить искушение и не пустить в свою жизнь, опасаясь, что единственная займет в ней слишком много места.
На какое-то мгновение бешеная гонка за успехом показалась Флавину бессмысленной, жизнь - пустой.
Он торопливо покинул кабинет, где недопитый бокал виски напоминал о бесцеремонно выпроваженном Галлосе - возможно, единственном друге на пути Флавина. В репетиционном цехе при появлении шефа тут же прекратился оживленный гомон. Ребята настороженно изучали сумрачное лицо мага.
- Я поправил рычаг в верхней лебедке, - доложил механик. - Можно попробовать ещё раз, только увеличить нагрузку на крылья.
С каким-то отрешенным недоумением Крис посмотрел на странное сооружение, висящее в воздухе. Этим легким конструкциям из тончайших стальных нитей, унизанных проводами и датчиками, предстояло превратиться в нежные, мерцающие во тьме, крылья бабочки. За его взглядом молча следила бригада, ожидая распоряжений.
- Вы свободны до завтра, - неожиданно изрек шеф и, ничего не объяснив, исчез с рабочей площадки.
Он целеустремленно шагал в сторону пустыря, заросшего бурьяном. Резкий ветер гнал на запад низкие тяжелые тучи. Редкая улыбка прорвавшегося солнца казалась растерянной, а резкие набеги сменявшего его мокрого снега наглыми и враждебными. Крис присел на валяющуюся в сухом бурьяне покрышку от трайлера и закурил. Лишь сделав пару затяжек, вспомнил, что уже несколько лет завязал с сигаретами. С недоумением рассмотрел початую пачку "Кемел", достал из кармана бумажник и, обнаружив в нем фотографию пикантно позирующей полуголой красотки, рассмеялся. Конечно же, он спутал куртки! Вся его команда, подражая шефу, вырядилась в черную потертую кожу. А Лиз хорошенькая белокурая акробатка, выходит, подружка осветителя Рея.
Впервые Флавин задумался о личных взаимоотношениях людей своей "фабрики". Выходит, они увлекались, крутили романы, спеша после бесконечных репетиций в уединенный отельчик... И уж как кляли придирчивого, забывавшего о времени шефа!
Крису стало горько от того, что в карманах его куртки никто не обнаружит фотографию Виты. Ее там не было, как, по существу, не было и в его реальной жизни - в его жилище, его постели, в его руках... Но ведь то, что сейчас делал Флавин, посвящалось ей! "Рождение Бабочки" принадлежит Вите!
Когда-то, в перерыве между съемками в Таиланде, лежа в шелковистой, сочной траве, они наблюдали за движением чудесного, невесомого существа, совершающего свой причудливый, словно сон, полет.
- Вот если бы хоть на час стать такой! Ну посмотри, Крис, разве может быть что-то лучше? - Вита запрокинула голову на плечо Флавина, чтобы не упустить из вида бабочку. Душистые волосы коснулись его щеки, совсем рядом любопытно блеснул из-под ресниц желтый от солнечного света глаз, и улыбка приподняла краешек полуоткрытых губ. Боясь пошевелиться, Крис усилием воли превратил мгновение в вечность, наслаждаясь нахлынувшими чувствами. В них было все - щемящая нежность к живому, смертному существу, восторг перед чудом и страстное желание обладать им.
- Ты лучше, - тихо сказал Крис, опуская веки. - Лучше всех бабочек на свете. Нет в мире ничего прекраснее - ни человека, ни цветка, ни звезды, ни зверя.
Он резко сел и перевел дух, словно только что зачитал собственный приговор...
... Крис подставил лицо мокрому снегу. В несколько мгновений серая пустошь с порослью сухого бурьяна скрылась под белым покровом. Словно чистый лист бумаги, на котором предстояло начать писать заново. "Вита...", - прошептал Крис. Разве можно было объяснить кому-то, что значила для него эта женщина. Все, способное тронуть сердце мага умилением и восторгом, напоминало о ней, с Витой были связаны утопические видения счастливого дома - крошечный розовый каменный замок на берегу теплого океана, светлоголовый малыш, чудесная подруга - преданная, нежная, озаренная радостью. Вита, конечно же Вита.
