Александр Зеленский - Грядет царь террора
Бессмысленно побегав по лабораториям, Василий Степанович наконец приказал готовить машину к отъезду.
Всю дорогу до Москвы Салов не мог спокойно усидеть на месте. Даже стрельнул у своего водителя закурить, хотя раньше никогда не баловался табачной гадостью.
— Побыстрей можешь ехать? — то и дело спрашивал он, глядя на спидометр.
На что степенный пенсионер-водитель, устроившийся к Салову подработать к пенсии, отвечал:
— Куда спешить, Василий Степанович? На тот свет всегда успеем!
С этим трудно было поспорить, но Салов не мог успокоиться и потому с полпути от Каширы к Москве, где-то в районе железнодорожной станции Барыбино, связался со своим центральным офисом по сотовому телефону.
— Наташа, Брыксин прибыл? — тут же спросил он у секретарши.
— Нет, Василий Степанович, его еще не было.
— Как только появится, сразу сообщи мне.
— Сообщу.
«Неужели он посмеет? Неужели решится?..» — в который раз за это беспокойное утро спрашивал Салов самого себя и не знал, что на это ответить.
Он еще дважды перезванивал Наташе, обращаясь к ней все с тем же вопросом: «Брыксин вернулся?» Ответы секретарши были не успокаивающими: «Он еще не приехал!»
Тот же вопрос Василий Степанович задал охране у въезда на территорию своей фирмы.
— Нет, Брыксин еще не возвращался! — сообщил ему охранник.
— Все к черту! — махнул рукой Салов и тут же набрал номер телефона Владимира Нгомо.
— Брыксин скрылся со штаммом и с Крупиным!.. — произнес он в трубку чуть ли не плачущим голосом.
— Я в курсе, — ответил Нгомо. — Не волнуйтесь так, мы его обязательно найдем. А вам, уважаемый Василий Степанович, придется заменить все руководство вашей службы безопасности на наших людей. Это необходимо. Я сейчас же их вам представлю…
Глава 11. Сеанс целительства
Моя следующая встреча с махаришей Владимиром Нгомо состоялась на следующий день. Прибыть на Плющиху, где находился офис секты «Дети Шивы», меня попросил милый женский голос, позвонивший по поручению все того же неугомонного Нгомо.
— Владимир Аликаимович очень хотел бы повидаться с вами, — сказала женщина. — Машину за вами пришлют через час…
Я даже не успел сказаться больным или отговориться чрезвычайной занятостью, как делал это всегда, когда не хотел ехать по приглашениям. Она, не дав мне этой возможности, уже дала отбой.
Впрочем, если сказать откровенно, у меня самого появилось большое желание вновь повидаться с мулатом. Первое посещение его офиса произвело на меня ошеломляющее впечатление. Он заинтересовал меня постановкой дела. Обыкновенная секта, как показалось мне поначалу, оказалась куда интереснее и любопытнее для изучения, чем я ожидал.
Я давно и успешно интересовался нетрадиционными методами лечения больных людей, применяемыми в некоторых сектах. Даже написал об этом как-то серию статей, напечатав их в ряде журналов в нашей стране. Позже они были переведены на английский язык и изданы отдельной книгой в одном крупном лондонском издательстве, специализирующемся на популяризации медицинских знаний. Вот и теперь интерес к методам лечения пациентов в секте «Дети Шивы» заставил меня отложить работу над своей книгой о Чумном бунте в Москве и, быстро собравшись, отправиться в центр, в котором властвовал махариша Нгомо.
Встретил он меня еще учтивее, чем прежде. Провел в то же самое помещение, в котором принимал меня в первый раз и, ничего не говоря, снова включил огромный экран видеосистемы во всю стену. Но на этот раз я не увидел внутреннего дворика-сада. Мне была показана небольшая комната, в которой на кровати спал мальчик лет одиннадцати-двенадцати, свернувшись калачиком. Эта комната совершенно ничем не напоминала больничную палату. Она была обставлена современной мебелью. Полы покрыты дорогими коврами, как, впрочем, и стены.
— У этого мальчика проблемы со здоровьем, — произнес Нгомо. — Я попросил бы вас, Александр Григорьевич, проконсультировать его. От успешного лечения этого маленького человека будут зависеть большие результаты в наших общих делах.
Я собирался тут же возразить мулату, что никаких общих дел с ним не имею и иметь пока не собираюсь. Но, немного поразмыслив, не стал этого говорить. В конце концов, зачем так сразу портить отношения с сектантами, которые держат под своим влиянием мою собственную жену?
— Что я буду с этого иметь? — спросил я Нгомо прямо, настроившись на деловой лад. Похоже, это ему пришлось по вкусу.
— Вам хорошо заплатят. Вот аванс в размере тысячи долларов….
С этими словами Нгомо отслюнявил десять сотенных купюр нового образца и положил передо мной на стол.
Помявшись, я все же взял деньги и, пересчитав их, сунул в карман.
— Вам потребуются какие-то инструменты? — поинтересовался Нгомо.
— Нет. Все, что мне понадобится, я всегда ношу при себе, — ответил я. — Итак, вы хотите, чтобы я осмотрел ребенка…
— Да, конечно, — согласно кивнул мулат. — Пройдемте в его спальню. По дороге я введу вас в курс дела.
Пока мы шли по путанным ходам-переходам, словно специально устроенным для того, чтобы запутать, сбить с толку незваных посетителей, махариша говорил о недугах мальчика. Из его рассказа я узнал, что ребенка зовут Иса и он страдает ночным недержанием мочи. А кроме того, сильно заикается.
— Кто он по национальности? — сразу спросил я.
— Они называют себя вайнахи. Мы же называем их чеченцы или чечены, кто как, — пояснил Нгомо.
— Понятно, — произнес я.
И мне действительно стало многое понятно в данном случае. Еще даже не осмотрев ребенка, не поговорив с ним, я для себя уже составил перечень причин, которые могли привести его к тому состоянию, в котором он сейчас находился. Так у меня бывало довольно часто. Я не знаю, чем это можно объяснить. Интуицией, экстрасенсорными способностями — не знаю. Я себя никогда не считал экстрасенсом, слишком уж много откровенных проходимцев называют себя так. Я в их числе оказаться не собирался. Просто мои знания и мой опыт помогали строить возможные версии возникновения того или иного заболевания. Вот и теперь наиболее правдоподобной версией была та, что ребенка кто-то смертельно испугал, что вполне могло случиться в тех местах, где жил Иса, поскольку там велись военные действия.
Когда мы вошли в комнату, где спал мальчик, то я не стал его будить. Используя свою методику, я перевел его сон из так называемой наркотической фазы, когда спящий человек не слышит обращенных к нему слов, в фазу парадоксальную, когда спящий воспринимает каждое тихо произнесенное слово возле него как очень громкое. В таком состоянии спящий может не только слышать вопросы, но и отвечать на них, если на него при этом воздействовать особым образом с помощью специальных ароматических веществ. Это старинный тибетский метод, которым я овладел в совершенстве во время своих путешествий по странам Востока.
— Господин Нгомо, — сказал я, — прошу вас оставить меня наедине с пациентом.
— Хорошо! Считайте, что меня здесь уже нет, — быстро произнес махариша и удалился из комнаты.
«Зачем я его выдворил? — подумалось мне. — Чтобы сохранить в тайне свою методику? Но он ведь все равно подсмотрит все мои действия по своему уникальному “телевизору” в стене… Подсмотреть-то подсмотрит, но только вряд ли сможет повторить. Не зная компонентов ароматического порошка, никогда не добьешься возможности разговаривать со спящим».
Достав из кармана пиджака золотой портсигар, в котором у меня хранилась аптечка скорой помощи, я открыл его и вытащил оттуда тонкую «сигарету». Затем я вынул зажигалку и поджег конец «сигареты», держа ее не во рту, а в руке. Конец «сигареты» сразу же вспыхнул, как сухой порох, но я задул открытый огонь, оставив тлеть уголек, от которого комната стала наполняться весьма приятными благоуханиями. Этим дымом я и окурил мальчика в постели.
— Ты больше не заикаешься! — тихим, но твердым голосом произнес я. — Ты говоришь так, как поет птица на рассвете, свободно и легко. Ты спишь, но хорошо слышишь мой голос. Ты спишь, но можешь отвечать на мои вопросы. Ответь мне, кто тебя напугал? Говори! Ты можешь мне доверять. Я тот, кто тебе поможет.
Я видел, как на лице мальчика отразилось мучительное сомнение.
— Мне нельзя… Я не могу! — выдохнул он, не открывая глаз.
— Говори! Ты можешь мне доверять. Я тот, кто тебе поможет, — снова повторил я.
— Я верю тебе, — произнес Иса. — Я знаю, что ты мне поможешь.
— Кто тебя напугал? — настойчиво вопрошал я, снова и снова обводя вокруг головы мальчика тлеющей «сигаретой» с особым ароматическим порошком.
— Это было давно, — наконец произнес он. — Я уже не помню, когда. Я играл на улице в нашем горном ауле, где живет вся моя семья. Неожиданно ко мне подъехал на красивой машине наш сосед Ваха и сказал, что хочет меня покатать. Я согласился. Сосед увез меня в другой аул, запер в темном подвале и долго не выпускал на свет. Он бил меня, целился в меня из ружья и… стрелял, но никогда не попадал. Я боялся каждого выстрела! Так боялся, что стоило только мне увидеть ружье, как тут же мои штаны становились мокрыми. Так продолжалось целый месяц. А потом сосед Ваха увез меня в другой аул, в котором не было людей. Это был старый разрушенный аул. Там он меня и оставил в сакле, сказав, что за мной скоро придут. За мной пришли только через три дня отец и братья. Все они были с оружием и поэтому…
