Айра Левин - Дочери Медного короля
— Дороти явно предпочитала нордический тип.
— Наш отец блондин… По крайней мере был им до того, как начал седеть, — заметила Эллен, надевая пальто. — А мы, все три…
Ее рукав задел за низкую перегородку соседней кабины.
— Извините, — сказала она полуобернувшись.
В кабине никого не было. На столе оставался пустой бокал, долларовый билет и бумажная салфетка, продырявленная так искусно, что казалась кружевной.
Пауэлл пришел на помощь Эллен.
— Вы готовы? — спросил он, помогая ей справиться с упрямым рукавом.
— Вполне.
Было без десяти десять, когда их такси остановилось на тихой, слабоосвещенной улице, перед домом, где жил Пауэлл.
Машина отъехала. Эллен и Пауэлл поднялись на крыльцо по скрипучим деревянным ступеням. После нескольких неудачных попыток, Пауэлл открыл дверь и ввел девушку прямо в уютную гостиную со светлой мебелью, обитой пестрым кретоном.
— Подождите меня здесь, — сказал он, направляясь к лестнице. — В комнате страшный беспорядок, так как моя хозяйка попала в больницу, а я не ждал сегодня гостей… Мне понадобится несколько минут, чтобы разыскать эту тетрадь. Может быть, вы пока приготовите нам по чашечке кофе? На кухне вы найдете все необходимое.
— С удовольствием, — ответила Эллен, уже снимавшая пальто.
Пауэлл поднялся по лестнице, открыл дверь спальни, включил свет… Лампа осветила измятую постель, пижаму, небрежно разбросанную одежду. Он положил поверх всего свое пальто и наклонился над кроватью, чтобы вытащить из-под нее чемодан. Тут новая мысль пришла ему в голову. Он подошел к письменному столу, стоявшему между дверью в гардеробную и окном, открыл один из ящиков, поискал среди беспорядочно набросанных там старых писем, галстуков и вышедших из употребления зажигалок и нашел, наконец, то, что искал.
— Эллен! — позвал он.
— Иду! — крикнула она, ставя чайник на плиту. — Нашли тетрадь?
— Нет еще, но я хотел показать вам вот это, — ответил Пауэлл, нагнувшись над перилами и бросая ей лист плотного картона, который упал на нижнюю ступеньку. — На тот случай, если вы испытываете еще какие-то сомнения…
— Будь у меня сомнения, я не пришла бы сюда, — возразила Эллен и подняла бумагу.
— Да, конечно, — согласился Пауэлл, возвращаясь в спальню.
По дороге на кухню Эллен просмотрела отметки, полученные Дуайтом Пауэллом во втором семестре прошлого года в Нью-Йоркском университете. Весьма посредственные отметки, по правде сказать, зато документ в высшей степени убедительный.
Насыпая растворимый кофе в чашки, Эллен заметила на этажерке маленький приемник. Она включила его, повертела кнопки и скоро услышала знакомый, слегка искаженный динамиком, голос Ганта: «Но хватит о политике, вернемся к музыке. У нас есть еще время для того, чтобы послушать последнюю запись Бадди Кларка „Если это не любовь“.»
Стоя на коленях перед кроватью, Пауэлл протянул руку и при этом ушиб пальцы о чемодан, который, как ему помнилось, раньше был придвинут к стене. Тряся рукой от боли и проклиная в очередной раз любопытство своей хозяйки, он более осторожно потянул чемодан к себе. Потом достал из кармана маленький плоский ключик, открыл оба замка и поднял крышку. На дне чемодана, под шерстяными вещами, башмаками для гольфа и теннисной ракеткой, были сложены тетради.
Этих тетрадей в одинаковых зеленых обложках было всего девять. Он вынул их все и, держа под мышкой, разглядывал одну за другой, потом снова бросал в чемодан.
На обложке седьмой тетради он нашел адрес, который искал. Нацарапанный карандашом, он наполовину стерся, но слова все же можно было разобрать. Пауэлл швырнул последние две тетради на дно чемодана и повернулся к двери, собираясь позвать Эллен и торжественно сообщить ей о своей находке.
Приготовленные слова замерли у него на устах. Радостное выражение лица сохранилось на миг, потом стерлось, как снег, сползающий с перегруженной крыши.
Дверь в гардеробную была открыта. На пороге стоял высокий блондин в плаще. Рукой в перчатке он держал револьвер.
— Кофе готов, — донесся из кухни голос Эллен.
Человек слегка повернул голову… Пауэлл бросился на него, но в то же мгновение тишину разорвал выстрел.
Услышав сигнал, знаменующий конец передачи, Эллен хотела было выключить радио, но в это время с удивлением заметила, что занавески шевелятся от сквозняка, хотя окно и было закрыто. Она подошла к двери черного хода и увидела, что ее застекленная часть разбита, а пол возле двери усыпан осколками. Если Дуайт знал об этом, почему он?..
Тут она услыхала выстрел, который гулко прокатился по пустому дому, потом потолок задрожал, как будто упало что-то тяжелое, и снова стало тихо.
— Дуайт? — позвала Эллен.
Ответа не было.
Она прошла через столовую и позвала громче:
— Дуайт!
Потом уже из гостиной осторожно пробралась к лестнице и закричала сдавленным от страха голосом:
— Дуайт!
— Все в порядке, Эллен, можешь подниматься, — прозвучал спокойный голос.
С бьющимся сердцем она бросилась вверх по лестнице.
— Сюда! — закричал голос справа.
Одним прыжком она очутилась у приоткрытой двери в освещенную комнату.
Сперва она увидела Пауэлла, лежавшего на полу, разбросав руки и ноги. Слева на его груди чернела небольшая дырочка, вокруг которой расползалось кровавое пятно.
Прислонившись к дверному косяку, она подняла глаза на человека, стоявшего с револьвером в руке позади Пауэлла.
Глаза ее расширились, лицо помертвело. Она не находила слов, чтобы задать вопросы, рвущиеся с губ… Он подбросил револьвер в воздух, снова поймал его обтянутой перчаткой ладонью и внимательно на него посмотрел.
— Я находился в гардеробной, — произнес он, отвечая на ее безмолвный вопрос. — Он открыл чемодан и достал оттуда револьвер. Несомненно, собирался убить тебя. Я бросился на него… Револьвер выстрелил.
— О Боже мой!.. — воскликнула Эллен, касаясь рукой повлажневшего лба. — Но как же… Как ты?..
— Я был в баре отеля, — ответил он, опуская револьвер в карман плаща, — и слышал, как он предложил тебе поехать сюда. Я ушел, когда ты звонила.
— Он сказал, что…
— Да, я слышал. Это был умелый лжец.
— Боже мой, Боже мой… А я поверила ему, поверила…
— Я тебя как раз за то и упрекаю, что ты доверяешь всем на свете, — сказал он, снисходительно улыбаясь.
— О Боже, — повторила она, дрожа.
Он подошел к ней, переступив через распростертое тело.
— Но я не понимаю… А в баре ты как очутился?..
— Я ждал тебя в холле… Не заметил, когда ты с ним ушла, иначе обязательно бы затеял драку. Мне ничего больше не оставалось, как ждать.
— Но как… как?..
Он стоял перед ней, широко раскрыв руки, как солдат, вернувшийся с фронта.
— По правилам, героиня не задает вопросов своему спасителю. К счастью, ты сообщила мне его адрес. Я не одобрял твоей авантюры, ты это знаешь, но не мог же я оставить тебя одну в беде.
Она бросилась к нему на шею, рыдая от облегчения и от страха, который испытывала задним числом. Рука в кожаной перчатке успокоительно похлопала ее по спине.
— Ну… Ну… Все кончено, Эллен. Все уже позади.
Она прижалась к его плечу.
— Слава Богу, ты приехал, Бад! Слава Богу!
10На первом этаже зазвонил телефон.
— Не ходи туда, — предупредил он, когда она сделала движение в сторону двери.
— Но я ждала этого звонка.
— Нет, не ходи. Выслушай меня. — Его тяжелые руки легли ей на плечи, как дополнительный аргумент. — Соседи несомненно слышали выстрел, и полиция не замедлит явиться, а за ней журналисты… Представь себе только, как это будет выглядеть: газеты поднимут шум, напечатают твою фотографию на первой странице, снова откопают историю с Дороти…
— Разве нельзя этого избежать?
— Можно. У меня внизу машина. Я отвезу тебя в отель и вернусь сюда. Если полиция к тому времени еще не приедет, я вызову ее. Таким образом, репортеры не смогут на тебя наброситься, а я откажусь говорить, пока не останусь с полицией наедине…
Он увлек ее за собой на лестничную площадку и погасил свет.
— Ты предупредишь отца. При его влиянии он сумеет добиться от газет, чтобы они не упоминали тебя и Дороти… Полиция представит дело так, будто Пауэлл был пьян и у меня с ним произошла драка или что-нибудь в этом роде…
Телефон перестал звонить.
— Мне кажется, с моей стороны будет непорядочно вот так уйти, — сказала Эллен, продолжая спускаться.
— Почему? Ведь это я стрелял, а не ты. Я не собираюсь отрицать, что ты тоже находилась здесь. Ты мне понадобишься, чтобы подтвердить мои показания. Но я не хочу отдавать тебя на растерзание журналистам… Доверься мне, Эллен, — добавил он, прикасаясь к ее руке, когда они добрались до выхода.
