Наталья Борохова - Адвокат инкогнито
– Где она работает?
– Лаборантом на кафедре естественных наук. Кстати говоря, вашего университета. Трудно представить, что вы никогда с ней не встречались.
– Университет очень большой, – заметил Аркадий. – Мы не знаем всех преподавателей, что уж говорить о техническом персонале. Кроме того, мы с Викой – чистые гуманитарии.
– Но как она попала на празднование вашего дня рождения? – недоумевала Дубровская.
– Ох, тут как раз все может быть очень просто, – поморщилась Виктория. – Были приглашены мои коллеги из университета, с телевидения, знакомые родителей. В общем, очень широкий круг самых разных людей. Кто-то пришел с женой, кто-то с любовницей, кто-то лаборантку с собой привел. Разве за каждым уследишь? Факт, что она оказалась там. Что теперь с этим поделать?
– Ничего, – согласилась Дубровская. – Ну, может быть, вы ее помните? Ей тридцать девять лет…
Адвокат с надеждой взглянула на Аркадия, словно призывая его добавить штрихи к портрету той женщины, но тот беспомощно развел руками.
– Я понимаю, что выгляжу полным идиотом, но мне помнится только что-то крупное, мягкое и белое. Должно быть, она была блондинкой. Черт возьми, я и представить не могу, сколько ей лет.
«Круглое, мягкое и белое…» Виктория едва не взорвалась. Хорош же ее супруг, если после бурно проведенной ночи не может вспомнить даже лица своей обольстительницы! И это после стольких лет счастливого брака, после рождения детей, после стольких дней и ночей, проведенных вместе!
– У меня хорошая память, – заметила Виктория. – И когда я увижу эту женщину в суде, то определенно смогу сказать, видела ее раньше или нет.
– Вы собираетесь присутствовать в судебном заседании? – спросила ее Дубровская. В вопросе прозвучала нерешительность.
– Разумеется. А у вас на сей счет имеются какие-то возражения?
– Совсем нет. Только… – Елизавета замялась. – Только это станет для вас серьезным испытанием. Вы должны все взвесить.
Виктория рассмеялась низким неестественным смехом.
– Я не могу пустить дело на самотек. Я привыкла всегда контролировать ситуацию.
Дубровская прикусила язык. Что, интересно, станется с хваленой выдержкой стальной дамы, когда она узнает те подробности, о которых они сейчас так деликатно умалчивают? Как утверждает следствие, ее супруг совершил изнасилование дважды, в естественной и извращенной форме. Причем, как требует закон, его действия будут разбираться детально. Суд не удовлетворится простой констатацией факта. Шаг за шагом, деталь за деталью будет исследоваться весь половой акт. И дело вовсе не в изощренном любопытстве участников процесса, а в требованиях закона. Процедура неприятная и для постороннего уха непонятная, плохо переносимая.
– Не беспокойтесь обо мне. Я сильная, – пресекла все возражения Виктория.
Аркадию и Дубровской тут нечего было сказать.
– Но мы отвлеклись от темы, – продолжила Соболева. – Итак, если та женщина руководствуется местью, значит, гнев ее направлен либо против Аркадия, либо против меня.
– Есть еще один вариант, – заметила адвокат. – Месть третьему лицу. Тому, кого мы не знаем.
– Что вы имеете в виду? – изумился Аркадий. – Что еще за загадочное третье лицо?
– Ну, представьте: женщина, о которой мы говорим, уже была жертвой преступления – изнасилования, – предположила Елизавета. – Она пережила серьезную драму, но преступник не был установлен или остался безнаказанным. Душевная рана кровоточит. Женщина желает возмездия.
– При чем же тут Аркадий? – возмутилась Виктория. – Что за нелепость – мстить совершенно постороннему лицу?
– Женская логика не поддается осмыслению, – ввернул Аркадий вечный мужской аргумент. – Хм, что-то в этом есть…
– Такое иногда случается, – заметила Елизавета. – Аналогия событий или, может, внешнее сходство Аркадия Александровича с ее обидчиком – и вот результат!
– Маловероятно, хотя версию все же надо проверить, – покачала головой Виктория, и тонкая морщинка появилась у нее на переносице.
– Согласна, но возникли сложности, – вздохнув, заметила адвокат. – Я заявила соответствующее ходатайство следователю. Однако он счел, что факты биографии потерпевшей не имеют значения для дела.
– И что, ничего нельзя поделать? – изумилась Виктория.
Дубровская пожала плечами.
– Можно, конечно, задать вопрос самой потерпевшей. Но вряд ли та захочет со мной откровенничать. Кроме того, если действительно имела место месть, такую информацию не выпытаешь у нее даже каленым железом.
– Что верно, то верно, – кивнул Аркадий. – Судя по всему, она – та еще штучка.
«Почему же ты раньше этого не заметил? Где были твои глаза?» – опять всколыхнулась в душе Виктории злость. Сидит сейчас умник здесь, между двух женщин, отчаянно думающих о том, как его спасти, и рассуждает, как будто он жертва обстоятельств или чьего-то злого умысла. А прояви он твердость пару месяцев назад, и сегодняшней встречи в кабинете просто не было бы, как не было бы абсурдного обвинения и ее бессонных ночей. Однако Виктория четко уяснила для себя, что желает добиться оправдания супруга. Поэтому злость и ненависть были для нее плохими помощниками. Она взяла себя в руки.
– Нам нужно как можно больше узнать об этой женщине. Я считаю, что именно в ее прошлом ключ к сегодняшнему поведению. – Виктория повернулась к Дубровской. – Мы за расходами не постоим. Нанимайте, если нужно, детектива. Нам нужна информация.
– Я подумаю, что можно сделать, – кивнула адвокат. – У нас мало времени. На счету каждый день…
Глава 12
Удар обрушился на них неожиданно. Виктория не была готова к нему и поэтому растерялась, увидев в руках своей коллеги газетный лист.
– Гляди, что тут написано! – возбужденно восклицала та, тыча пальцем в рубрику «Уголовная хроника». – С ума сойти! Профессор нашего университета изнасиловал и едва не убил женщину, пытаясь скрыть следы преступления!
Виктория почувствовала, как кровь стремительно отхлынула от ее лица. Она не решилась задать вопрос, но это было излишне. Коллега тарахтела, как заведенный трактор.
– Какая жалость! В статье не написана его фамилия. Как ты думаешь, почему?
– Тайна следствия, – бесцветно откликнулась Соболева, присаживаясь на стул.
На кафедре было еще несколько человек, которые, отбросив все дела и открыв рот, переваривали сенсацию.
– Зато название университета указано точно. Ошибки быть не может, это наш профессор. – Доцент словно пыталась прожечь взглядом газету. Информации было очень мало!
– Да, но профессоров у нас все-таки немного. Есть все шансы вычислить насильника, – подала голос специалист кафедры, тоненькая молодая женщина с короткой стрижкой. – Мне кажется, я даже знаю, кто это.
– Кто же? – хором воскликнули женщины. Все, кроме, конечно, бедной Виктории, которая сидела на своем месте ни жива ни мертва.
– Профессор Сорокин, старый пакостник, – заговорщицким шепотом сообщила специалист. – Студентки жалуются, что он щупает им коленки, якобы пытаясь отыскать шпаргалку. Самых симпатичных он приглашает на пересдачу.
Женщины зашумели. Кто-то защищал старого ловеласа, кто-то называл еще парочку подходящих кандидатур на роль сексуального маньяка. Только Виктория хранила стоическое молчание.
– Вот что, девочки, – не выдержала она, осознав, что ее терпению наступает предел. – Не очень хорошо обсуждать людей за глаза. Кроме того, как я поняла, преступление еще только расследуется, и вина анонимного профессора пока не установлена. А что, если он будет оправдан?
– Ой, да бросьте, Виктория Павловна! – отмахнулась доцент. – Не каждый день в стенах нашего университета случается подобное.
– И слава богу! – пискнула специалист, кокетливо поправляя челку. – Интересно, если его осудят, лишат ли его права заниматься преподавательской деятельностью?
– Еще чего! У нас же не средняя школа.
– Да, но у нас есть несовершеннолетние. Первокурсники ведь совсем еще дети! А если у этого профессора наклонности педофила? – подал голос кто-то.
У Виктории голова шла кругом.
– Слушайте, девочки, – раздался вдруг голос пожилой преподавательницы. – Я работаю тут сотню лет и знаю всех наших профессоров. Так что, смею заметить, среди них нет холостых мужчин.
– Вы хотите сказать, что у насильника есть жена? – выдохнула молоденькая брюнетка.
– Вот именно!
– Вот так фокус! Кто же эта бедняга?
Раздалось аханье и оханье. Виктория почувствовала, что у нее уши становятся горячими. Еще немного, и сотрудницы сообразят, что ее муж – тоже профессор, и, чего доброго, пристанут к ней с расспросами. Или постесняются и приберегут сплетни до того момента, когда она уйдет на очередную лекцию.
Но, по всей видимости, женщины соотносили кандидатуру возможного насильника с репутацией конкретного человека. Среди ученых мужей было немало любителей женского пола, а обилие молоденьких незамужних девиц, мечтающих получить приличную оценку за экзамен и протекцию для поступления в аспирантуру, было тем искушением, справиться с которым мог не каждый. Но женщины и подумать не могли, что молодой и красивый профессор, отец двоих детей, Аркадий Соболев, способен был совершить нечто такое, чем могла заинтересоваться криминальная хроника…
