Алексей Макеев - Фабрика отклонений
– Готовы? – спросил Крячко, когда Рязанцев установил доску и уселся на стул рядом с Кулаковым. – Тогда начнем. Первое! Сергушенко, тебе подготовить запрос по Москве и ближнему Подмосковью обо всех зарегистрированных заявлениях о пропаже людей. Описание сочинишь сам: мужчина, примерный возраст, телосложение и так далее. Второй документ с тебя – требование высылать в адрес особой группы МВД России под руководством полковника Гурова все вновь принятые заявления, попадающие под наше описание, а также иные неуточненные сведения о возможной пропаже мужчин.
– Может, наверху еще не утвердят нашу группу, – сказал себе под нос капитан.
– И не мечтай. – Крячко усмехнулся. – Если Лев Иванович сказал, то к нему прислушаются. Третье! Держи постоянную связь с судмедэкспертами, любые новые данные по первому и второму трупу – сразу на доклад. Записал?
– У меня есть предложение, – заканчивая писать и не поднимая головы, сказал Сергушенко. – Надо бы разослать запросы по местам жительства дружков Литвиненко по зоне. Склонность к убийству, особенности поведения, наличие алиби, попытки нападения на кого-то из них. Это я к версии, что, может, наш преступник убивает кого-то по лагерным делам.
– Второй номер не сидел, – веско сказал Кулаков.
– Ничего удивительного, – возразил Сергушенко. – Но общие дела с уголовниками иметь мог.
– Годится. Принято, – закончил спор Крячко, поднялся со стула и принялся рисовать на доске схему расположения домов. – Если больше замечаний и дополнений нет, то идем дальше. Кулаков, тебе собрать все материалы по поквартирному обходу. Ты получаешь полномочия толкать и раскачивать всех, но все до единого жильцы должны быть опрошены в течение двух дней. Более того, надо выявить и охватить всех людей из окрестных домов, которые имеют обыкновение ходить этим маршрутом по вечерам или рано утром. Рязанцеву – все автостоянки и парковки, а также вместе со мной по вечерам дежурить на месте преступления.
– Убийца имеет обыкновение возвращаться туда? – тут же весело спросил Рязанцев, но поймал взгляд полковника, не склонного сегодня шутить, тут же осекся и добавил: – Понял, мы должны оценить ситуацию, понять, как выглядит это место вечером и ночью.
– Молодец, – оценил Крячко. – Быстро соображаешь. Придешь ко мне сюда в девять вечера. С табельным оружием.
Гуров вернулся через пять часов, сосредоточенный и молчаливый. Крячко по его вызову сразу приехал к подвалу, где был найден второй труп.
– Ну и что там у нас в управлении? – полюбопытствовал Стас.
Гуров дернул плечом, долго молчал, потом наконец-то заговорил:
– Понимаешь, Стас, я Петру ситуацию излагал, говорил о плане работы, имеющихся версиях и вдруг четко осознал, что разгадка где-то рядом. Я даже говорил о ней или упоминал. Кажется, вот протяни руку – и ухватишь. Что-то тут есть такое, какая-то зацепка буквально на глазах.
– А в управлении-то как?
– Там все нормально. – Гуров махнул рукой. – Петр недоволен, ворчит. Но ему положено, у него работа такая.
– Приказ он издал? – продолжал упорствовать Крячко.
– Издал, конечно, – недовольно ответил Гуров. – Все сделано как надо. Да что ты все про управление! Вы тут чем занимались все это время? Раздал ребятам задания?
– Естественно! – довольно резко ответил Крячко. – Раздал, конечно. Все как надо сделал.
– Ладно, извини. – Гуров нахмурился и сжал локоть товарища. – Что ты, как девочка, обидчивый?
– Нисколько я не обидчивый. – Крячко улыбнулся. – Я пытался тебя вывести из состояния заторможенности. Если вышел, то давай снова начинать думать. Скажи, почему наш преступник притащил труп именно сюда? Живет в соседнем доме, ходит этой дорогой, бывает тут иногда, знает это место, считает его самым удобным? Или все перечисленное можно отнести не к убийце, а к жертве?
– Не торопился бы ты. Лучше попробуй ответить на вопрос: а почему в подвал, да именно в этот, а не в какой-то другой. Попытайся смоделировать ситуацию. Вот убийца стоит в темноте… Кстати, а тут ночью темно?
– Фонарей я здесь не вижу. У подъездов есть, у входа в парикмахерский салон тоже, на стоянке имеются. Допустим, темно, и что?
– Вот он стоит, ждет, – продолжил Гуров. – Жертва подходит, и он бьет ее по голове. Это минута как минимум. Мужчина падает на асфальт, убийца хватает его, подтаскивает так, чтобы было удобно засунуть головой вперед в подвальное окно, начинает толкать туда. Это еще минута, никак не меньше. Потом он сам садится на асфальт, спускает в окно ноги и прыгает. Вслед за этим закрывает окно и… вот!
– Темно, – догадался Крячко. – На улице и в подвале. Даже при свете он там не смог бы расчленить тело так, чтобы его не заметили снаружи. Убийца должен был чем-то плотно заслонить окно, включить свет или иметь большой мощный фонарь.
– Да, Стас, мы с тобой не посмотрели оконную раму. Он должен был закрыть стекла. А ведь там два окна. Скотч, черная бумага, не пропускающая свет, какой-то другой плотный материал. Значит, надо снова вызывать эксперта.
– Да, придется. И все же, как он точно все рассчитал! Из темноты пространство просматривается во все стороны. Пожалуй, три-четыре минуты до подвального окна идти от любого угла дома. Неожиданно на него тут никто выскочить не мог. Но, Лев Иванович, налицо одна загвоздочка! А почему он не боялся, что во двор поедет машина? Представляешь, наш преступник бьет человека по голове, затискивает его в маленькое подвальное окно, и тут на него падает свет автомобильных фар. Вся схема коту под хвост!
– Да, действительно, – согласился Гуров. – Ну-ка, пойдем.
Через несколько минут они стояли на краю канавы, выкопанной совсем недавно, на дне которой поблескивала вода и черные новенькие трубы. Через нее был переброшен добротный деревянный мосток.
– Вот и все объяснение. – Гуров похлопал по неструганым перилам. – Жильцы этого дома знают, что здесь перекопано, и объезжают с другой стороны. Теперь появляется новый вопрос. Почему убийца не боялся, что во двор сунется на машине человек, который не знает о яме? Допустим, его просто не предупредили, а?
– Сдается мне, что ответ вон там. Есть или был. – Крячко кивнул в сторону дороги, откуда узкая тропка вела к дому.
Они минут пять ходили, вглядываясь в траву, то и дело приседая на корточки. Наконец Гуров подозвал Станислава Васильевича.
– Ты это искал? – Он ткнул пальцем в еле заметное круглое отверстие в земле, скрытое густой газонной травой.
Крячко присел и потрогал пальцами края отверстия. Потом он вытащил из кармана связку ключей, на которой вместе брелока висела миниатюрная рулетка. Вытянув металлическую ленту, Крячко опустил ее в отверстие в земле, сразу же вытащил оттуда и показал Гурову.
– Двадцать два сантиметра, – заявил Стас. – Ямка свежая. Если бы была старая, то кратковременный дождь ее не размочил бы. Земля так и осталась бы спрессованной. Столбик он не забивал, а вдавливал руками. Очень уж не любит наш жуткий убийца привлекать к себе внимание.
– Надо будет ребятам сказать, чтобы опросили водителей да вон на стоянке поговорили со сторожами насчет таблички, которую преступник тут оставлял. Ведь ночью ее хорошо должно быть видно с дороги, иначе просто нет смысла устанавливать. Уверен, что днем тут ничего не было, а потом, уходя, он ее забрал.
– Ладно, и это проверим, – заверил Крячко товарища.
– Слушай, Стас, нам надо ночь здесь посидеть, посмотреть, как народ ходит, в какое время, сколько, вообще осмотреться.
– Это уже запланировано. В девять вечера ко мне Владик подойдет. Мы с ним собирались…
– Я с вами, а пока смотаюсь к жене. Три часа погоды не сделают.
– У Марии что-то сложное?
– Нет, не думаю. Просто Жорка Иноземцев по телефону как-то туманно все преподнес. Да и так я уже у нее два дня не был.
– Может, ты тогда?..
– Нет, Стас, к девяти буду. Я же сказал.
Гуров вошел на территорию клиники и сразу увидел Машу в окне. В сердце немного царапнуло. Она ждет, но не звонит, потому что знает, что беспокоить мужа в рабочее время не стоит. Мало ли какая у него ситуация. Вот и терпит.
Сегодня Лев Иванович позвонил ей и сказал, что заскочит на часок. Маша ответила коротким «хорошо». Жена так произнесла это слово, что он всеми струнами души почувствовал, как она улыбнулась.
Георгий Николаевич сидел в кабинете с видом человека, который давно бы уже ушел домой. Но вот из-за некоторых неорганизованных полковников ему приходится сидеть тут и ждать.
– Фу-у, извини, Жорка, – заявил Гуров, ввалившись в кабинет главного врача. – Честное слово, не по своей вине. Сам знаешь, какая у меня работа.
– Ну-ну!.. – Иноземцев попытался увернуться от Гурова, пытающегося его обнять. – Перестань, Лева. Что ты, в самом деле. Давай я тебе все расскажу, да и поеду домой.
– Давай. – Гуров приготовился слушать.
– Я тебе по телефону сказал…
