Марина Серова - Живем только раз
Тот согласно закивал головой и преданно заглянул в глаза Гарику. Видимо, он очень рассчитывал на то, что тот ему возьмет и запросто скажет:
— А вам-то что здесь, молодой человек, надо? Вы свободны.
Только Папазян Кешку в упор не видел. Ему вообще как-то не нравились особи мужского пола, уделявшие мне внимание.
— Вай, Танэчка, опять кавалера нашла, да? Видищь, как с кавалерами на ночные купанья ходить опасно? Вот купалась бы с Гариком Папазяном, так и в истории бы не вляпывалась.
— А я никуда и не вляпалась. Ты мне еще, Гарик, спасибо должен сказать. За мою бдительность. А ты подшучиваешь.
— Кто подщучивает, слюшай, да? Я ж тэбэ что говорю? Со мной купайся, Таня-джан.
Славный, приставучий Гарик в любой ситуации не унывал и всегда умел разрядить обстановку. Главное в общении с ним — это вовремя отмахиваться, как от назойливой мухи, от его вездесущих лап и фильтровать услышанные прибаутки. А уж изображать «фанеру над Парижем» у меня неслабо получается. Этак лечу и вовремя молчу, мол, ничего не вижу, ничего не слышу. Но курс при этом держу верный.
Поэтому на его предложение вместе купаться я состряпала рожицу и с иронией закивала головой.
— Искупаемся как-нибудь на досуге. Как только, так сразу.
Гарик за словом в карман не полез, но в то же время к делу перешел:
— Так что же мы стоим, Таня-джан? Давай, слюшай, и разберемся скорей с этим самым «как только».
На этом словесная дуэль закончилась, и Гарик позвал нас в дом:
— Пошли, да? Как же вы ее обнаружили, Танэчка?
— Нам показалось странным, что в доме до утра горел свет, — вмешался Кешка.
Гарик выслушал его объяснения и с улыбкой воззрился на меня:
— Свет увидели и ну давай в дом ломиться?
Я кивнула.
— Ай, врешь ты все, Танэчка, лапушка. Вай, врешь.
И, покачав головой, поцокав языком, продолжил:
— Сначала в доме умирает хозяин, потом жена в мир иной отправляется. А в это время по очень счастливой случайности вокруг да около крутится частный детектив Иванова. Гениальный, надо сказать, детектив. Ну никакой видимой связи, слюшай.
Гарик подхалимничал, вероятно имея тайную надежду таким образом растопить мое сердце и вызвать на откровенность.
Тут Кешка обалдело уставился на меня:
— Какой частный детектив? — Мне даже показалось, что его серое вещество заискрило от излишнего напряжения мысли. — Это ты, что ли?
Я, поджав губы, обдумывала ответ, но ничего сказать не успела.
Открылась дверь, и раздался мощный рык дохлого мужичка:
— Эй, Хачатурович, ну вы че там волынку тянете?
Наша трепотня сразу прекратилась, и мы все втроем вошли в помещение.
Фотограф уже был вовсю поглощен своим делом. Хачатурович приступил к своим обязанностям.
А мы с Кешей молча созерцали происходящее. Точнее, созерцала я, а он как-то старался смотреть мимо, опасаясь снова опростоволоситься. Ему активно не нравилась Ирина Анатольевна в таком неприглядном виде.
Хотя, собственно говоря, чему тут удивляться? Это я ко всему привыкшая. А Иннокентий простой смертный. Может, за всю свою жизнь он покойников только пару раз и видел. И то в гробу со сложенными на груди руками. Поэтому такое зрелище повергло его в шок. Но все-таки мужчина должен уметь держать себя в руках в любой ситуации, это однозначно.
Судмедэксперт назвала приблизительное время смерти вдовы. Ирина Анатольевна испустила дух около двух часов ночи. То есть ориентировочно тогда, когда мы чумились во дворе под Рики Мартина, причастившись очередной порцией неизвестного напитка и мясом кучерявого.
Когда мы шли на пруд, она уже была мертва. Я ей все равно ничем не смогла бы уже помочь. Звучит утешительно, убаюкивая совесть. Но это с одной стороны. С другой — если бы мы с Кешей зашли в особняк до купания, может, застали бы убийцу на месте преступления.
Только что толку после драки кулаками махать?
В следующий раз надо внимательнее относиться к высказываниям моих магических помощников.
Ясно же, что никому, кроме Антона, смерть Ирины не была выгодна. Но тут я вспомнила: какой я была лопушиной, считая Ирину Анатольевну убийцей своего мужа! А тоже ведь на сто процентов была уверена, что права. А теперь вот Ирина сама оказалась жертвой.
Скоропалительных выводов делать, конечно же, не стоит. Может, ее вообще убил какой-нибудь заезжий маньяк.
Все возможно, все возможно. Только мое шестое чувство заупрямилось и отказалось принять данную версию за рабочую.
Скорее всего дело было так.
Ирина Анатольевна, вооружившись информацией, которую я ей любезно предоставила, решила добиться сразу двух целей: вернуть своего возлюбленного и законно принадлежащие ей акции ЖБИ-1. Она набрала номер его телефона, зазвала Мартынова в гости, чтобы обсудить ситуацию. Короче говоря, маленько пошантажировала.
Но вот незадача — человек с такими глубокими познаниями Мартынову не был нужен. А уж делить с вдовой акции, которые он кровью и потом добыл, тем более не входило в его планы. Посему он и нашел простой, по его мнению, способ заставить вдову замолчать.
И хорошо еще, если Ирина скрыла, откуда у нее информация.
Склоняюсь к мнению, что женщина все же умолчала о детективе, идущем по его следу. Иначе его действия выглядели бы нелогичными. Тогда скорее всего он сначала успокоил бы Ирину, как мог, и попытался бы отыскать и нейтрализовать меня.
Бригада закончила осмотр места происшествия. Мы с Кешей подписали протокол.
Опрос свидетелей, то бишь нас, ничего особо полезного не дал стражам правопорядка. Ведь мы пришли слишком поздно. А уж своих отпечатков там, где не надо, я им, разумеется, не оставила.
Оперативники вызвали машину, чтобы доставить тело в судмедэкспертизу.
— Спасибо, вы свободны, граждане, — изрек тип, который мне не понравился.
Кешка кивнул и позвал меня:
— Пойдем, Таня.
Но Гарик Папазян, вновь перестав замечать моего друга, сказал:
— Падажди, Танэчка. Мы же с тобой купаться собирались. Забыла уже, да?
Я натянуто улыбнулась. Его шуточки начали меня раздражать.
Но Папазян, не обращая внимания на мой кисляк, сказал:
— Пойдем, присядем и обо всем договоримся.
Мой рыцарь на час сообразил, что из железной хватки Гарика меня не выдернуть, и тихо испарился.
Худосочный опер, усмехнувшись, буркнул даме-судмедэксперту, не слишком-то переживая о том, что его услышим мы с Гариком:
— Кобелян, как всегда, в своем репертуаре. Ни одной юбки не пропустит, паразит.
Та скупо улыбнулась в ответ. Мы с Папазяном вышли во двор и сели на лавочку.
— Что, Таня-джан, рассказывай, да, что ты тут делала? Про купанье ночью мы уже слышали. Теперь правду хочу.
Я начала мести пургу о помощи в Ленкиной работе, о пропавших в поезде долларах, которые я разыскивала в поте лица, о Тамаре с Мананой, которые, не имея адреса, пытались отыскать родственников, а я им активно помогала. И завершила свой путаный рассказ тем, что все вышеперечисленные события побудили общество отправиться к озеру и организовать ночное купание, финальной сценой которого стало обнаружение трупа. Свалила все в одну кучу. У несчастного Папазяна явно крыша поехала. Он покрутил головой, одновременно произнеся нечто нечленораздельное, вроде «бву-бву-бву».
— От кружевница, Танэчка. Хватит плести уже, да. По делу гавары. Что по делу Губера имеещь?
Я сделала удивленное лицо, но, не выдержав взгляда Гарика, рассмеялась.
— Шельма. Знать бы раньше, что ты этим делом занимаешься, я бы, может, к тебе за помощью пришла. А то обратилась к одному своему старому знакомому, а он мне от ворот поворот.
Но Папазян, учуяв дичь, стал напористым. Теряя терпение, он сказал:
— Колись, колись. Помогай другу, да.
Тут у ворот остановилась машина, которую в народе называют труповозкой. Из нее вышли санитары с носилками. Одним словом, опять суета. Я поднялась:
— Давай так, Гарик. Я заберу кое-что у своего знакомого и вернусь. Вы меня до города подбросите. Там и разберемся. О’кей?
Папазян вздохнул:
— Что с тобой поделаешь, чертовка? Иди. Надеюсь, что не обманешь.
* * *В доме моих новых знакомых суета все еще продолжалась. Компания, правда, перебазировалась в дом, не удосужившись даже залить все еще тлеющие угли. От каждого порыва ветра они разгорались с новой силой.
— Танэчка, а мы тэбя заждались уже. Кеша все рассказал. Какой кошмар. Садись скорее. Скажи нам, что там еще нового было? Кто ее убил?
Я, разумеется, не собиралась отчитываться перед ними. Да их на самом деле это и интересовало-то постольку-поскольку… В качестве информации для деревенских сплетен.
На столе уже стояли наполненные рюмки — народ собрался опохмелиться. Чужое горе их как бы и не жало. Из дам отсутствовала только Инна: силы, похоже, оставили ее.
