Джеймс Чейз - Поверишь этому - поверишь всему
- С удовольствием.
Взяв бумаги, я отправился к себе, разложил все на письменном столе и задумался. Меня одолевало искушение пойти и проведать Вал. Выйдя из кабинета и сделав всего три шага в направлении комнаты Вал, я вздрогнул и прирос к месту. Двигаясь, как призрак, по лестнице поднимался Газетти. Мы посмотрели друг на друга. Из-под полей белой шляпы угрожающе блестели его плоские змеиные глаза.
- Что-нибудь ищете, дружок? - произнес он холодно и быстрым кошачьим движением преодолев оставшиеся ступени, приблизился ко мне.
Я отпрянул назад, охваченный ужасом. Он смотрел на меня взглядом кобры.
Вернувшись в свой кабинет, я поспешно запер дверь. Так вот каков этот Газетти. Это тот самый человек, который, не моргнув глазом, убьет нас, если Видаль узнает, что Вал моя любовница. Она уже говорила мне об этом раньше.
Я был взбешен, что так ясно дал ему понять, что боюсь его.
Но в глазах его было столько порочного и неотвратимого, что нельзя было не испугаться его. Наверняка он стоял где-то под дверью и прошло долгих десять-пятнадцать минут, прежде чем я успокоился.
У меня пропало желание идти к Вал: Газетти подействовал на меня, как ушат ледяной воды.
Начав печатать, я услышал усиливающееся завывание ветра.
Издалека донесся первый, еще слабый раскат грома.
Во время ленча я спустился в затемненный буфет. На стойке стояло два подноса с бутербродами и бутылки с пивом. Захватив два бутерброда и бутылку пива, я поднялся в кабинет.
Вскоре я закончил работу для Дайера. На улице в это время поднялся уже довольно-таки сильный ветер, завывающий в деревьях и ударявший по забитым досками окнам. Раскаты грома приближались и усиливались.
Через некоторое время Дайер вызвал меня к коммутатору.
- Закончили печатать, Верди? - спросил он.
- Да. Принести?
- Если нетрудно. "Малыш" уже присылал за ними. Отнесите, пожалуйста, прямо ему.
Я застал Видаля у себя в кабинете. Возле него стояла бутылка молока и лежало несколько бутербродов. Он оторвался от чтения каких-то бумаг и посмотрел на меня.
- Вот документы, которые вы просили, мистер Видаль.
- Спасибо. - Он наклонился вперед и взял с подноса бутерброд. - Заказали воздушное такси до Сан-Сальвадора?
- Да и в управлении обслуживания аэробусами считают, что вы могли бы вылететь в субботу. Таковы данные службы погоды.
- Это было бы очень хорошо. А теперь пойдите, поболтайте немного с миссис Видаль. Я только что от нее. Она жалуется на скуку.
Он взглянул на меня и затем продолжал:
- И вот еще что, Берди. Не выражайте ей сочувствия. Она вбила себе в голову, что у нее какой-то нервный надлом. Все это фокусы и женские причуды.
Она просто скучает, а когда женщины скучают, они делают все, чтобы стать центром всеобщего внимания. Так что не очень-то прислушивайтесь к ее нытью.
Поняли?
Я промолчал, а затем, собравшись с силами, прямо посмотрел ему в лицо.
- Извините, мистер Видаль, но я не согласен с вами. Когда с вашей женой произошел обморок, я находился там же. Она сильно ударилась головой. Доктор Фонтэн навещал ее два раза в день и даже вызвал для консультации девропатолога. Так что вряд ли следует считать, что это просто скука или желание привлечь к себе внимание.
Он откинулся на спинку кресла, изучая мое лицо.
- Интересно. Вы что же, в самом деле считаете, что у нее было нервное потрясение?
- Я не знаю, но просто так, шутки ради, люди не грохаются на пол и не разбивают себе лбов.
Он издал свой короткий, лающий смешок.
- Я вижу, Берди, вы совсем не разбираетесь в женщинах.
Они хорошие артистки. Они могут упасть и разбить себе голову, порезаться лезвием бритвы, принять много снотворного и наделать еще много других глупостей, если им это нужно. Они особые существа, Берди, и я их понимаю. Не беспокойтесь за миссис Видаль. Я первый выразил бы беспокойство, если бы к этому были причины. Однако, видите, я этого не делаю. Пойдите, поговорите с ней, расскажите что-нибудь забавное, постарайтесь отвлечь от мрачных мыслей.
Он взял ручку и подписал документ, который просматривал, когда я вошел. Я не двигался и продолжал сидеть.
- Идите, Берди, я занят.
Но у меня не было желания прекращать этого разговора.
- Извините, мистер Видаль, но сейчас как раз следует проявить беспокойство. Я думаю, что с миссис Видаль происходит что-то серьезное. Я наблюдал за ней во время совместной работы.
- Серьезно? Что вы имеете в виду, Берди?
- Временами кажется, что она находится под действием гипноза.
Зрачки его расширились.
- Гипноза? Что вы несете? Кому это нужно гипнотизировать ее? - Он выдал свой короткий лающий смешок. - Какой вздор!
Меня взорвало, и я уже не сдержался.
- Думаю, что виноваты в этом вы. Это вы ее гипнотизируете!
Глаза его округлились и уставились на меня. Но в это время раздался телефонный звонок. Он указал мне рукой на дверь.
- ПОВЕРИВ В ЭТО, БЕРДИ, - ПОВЕРИШЬ ВСЕМУ. А теперь идите. Мне некогда слушать ваш вздор.
Закрывая дверь, я услышал, как он говорил в трубку:
- Это Видаль... почему так поздно?..
Все. Теперь ему известно, что я обо всем догадываюсь. Может быть, он будет теперь осторожнее и для Вал это будет лучше? Лишь бы ей было лучше.
Поднявшись вверх по лестнице и пройдя по коридору, я остановился у комнаты Вал и постучал.
- Кто там? - раздался слабый голос.
- Это я. Клей.
В двери щелкнул ключ, и она раскрылась. Пропустив меня, Вал тоже вернулась в комнату. Мы стояли и глядели друг на друга. На ней было синее домашнее платье, волосы спускались до плеч. Бледная, с трясущимися руками, с темными кругами под глазами, она подействовала на меня угнетающе. Сердце мое сжалось.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Я порывался ее обнять.
- Как я себя чувствую? - Не отвечая на мой порыв, она подошла к креслу и опустилась в него. - Ужасно, Клей. Не знаю, как буду жить дальше. У меня нет больше ни сил, ни воли. Хоть наложи на себя руки.
Лицо ее сжалось, и она закрыла глаза. Неожиданный удар грома заставил меня вздрогнуть. Ветер завывал вовсю. Бедные пальмы скрипели и гнулись под его диким напором.
- Почему такие мысли. Вал? Что опять случилось? Он опять пристает?
- Конечно. - Она закрыла лицо руками. Но мне теперь уже все равно. Нашим с тобой отношениям пришел конец. Он решил уехать, и я должна ехать вместе с ним.
- Уехать? Но куда?
- Он решил поселиться в Лиме... где до него не смогут добраться.
Я придвинул стул и сел возле нее.
- Добраться? Вал, дорогая, не говори загадками. В чем дело? У него неприятности?
- Ты был прав. Клей. Его империя рушится. Он задолжал миллионы. В федеральном налоговом управлении сейчас занимаются его делами. Он не в своем уме - не придает этому значения, считая все шуткой. Как только ураган пронесется, мы вдвоем с Газетти полетим в Сан-Сальвадор, где у него спрятаны деньги. Оттуда мы поедем в Лиму. Он хочет все начать сначала, а это значит, что мы никогда не вернемся в Штаты, и я теряю тебя, на этот раз навсегда.
Я не мог в это поверить и судорожно сжал ее руку.
- Я не дам тебя увезти. Вал! Я обещал тебе помочь, и я сдержу слово. Я сообщу в налоговое управление, что он собирается сбежать. Они его схватят.
Она вздрогнула.
- Это ничего не даст. Его адвокаты возьмут его под залог. Пока там раскачаются и предъявят в суд иск, его здесь не будет. Меня он тоже не оставит. Это не выход... - Она вскочила и начала быстро двигаться по комнате. - Выхода нет.
Дикий порыв ветра ударил в дом, и новый удар грома потряс все. Дождь пулеметными очередями расстреливал крышу. Я вспомнил, что в ящике моего стола лежал револьвер.
- У меня есть револьвер. Вал!
Она отшатнулась, глаза ее расширились.
- Револьвер?
- Если я его убью, ты будешь свободна.
Она судорожно сжала руками горло.
- Я не освобожусь, даже если он погибнет.
Глаза ее наполнились безумным блеском.
- Убей меня! - Голос ее перешел в дикий визг, заглушаемый разбушевавшейся стихией. - Вот решение! Если бы ты мог знать, как я устала от такой жизни.
Если бы у меня была воля, я бы попросила тебя дать мне оружие и сделала бы это сама. Сделай это. Клей. Прострели мне голову. Все подумают, что это самоубийство. На тебя никто не подумает, дорогой. Освободи меня от жизни, прошу тебя.
Я в ужасе глядел на нее. Боже! Он совершенно лишил ее разума. Пальцы ее впились в мои ладони. Она продолжала причитать:
- Никто не услышит выстрела в такую бурю. Тебе ничто не угрожает, дорогой. Никто тебя не заподозрит. Достань револьвер и стреляй. Убей меня.
Никто ничего не заподозрит...
- Вал! Ради бога, возьми себя в руки, - чтобы быть услышанным и перекричать удары грома, мне пришлось перейти на крик. - Я не сделаю этого.
Успокойся. Возьми себя в руки. Мы найдем выход. Он существует.
Она отпустила мою руку и отскочила.
- Я думала, что ты любишь меня. Как ты можешь любить меня и не сделать то, что я прошу тебя... Уходи!
