Диана Бош - Улыбка бога
Она долго смотрела ему вслед, потом всхлипнула и поплелась на кухню. Там, сев на место Лямзина, она подперла щеку рукой и начала вспоминать.
Сколько она себя помнила, именно отец для нее всегда являлся самым близким человеком. Мама – нет. Она была скупа на ласки и никогда не баловала детей. Правда, этот пробел в воспитании с лихвой восполнял отец, и Александра его боготворила.
Трудно сказать, отчего мама вела себя так. Как сейчас понимала Александра, был в ней какой-то надлом, неудовлетворенность жизнью. Когда семья оставила Москву и переехала в Бронницы, мать пошла работать в школу и погрузилась по самые уши в работу. Недостатка в деньгах в семье не было, скорее всего, Зоя Павловна сделала это только для того, чтобы заглушить тоску по столичной жизни. Мать не любила Бронницы, ей было там скучно, и наверное, потому она часто раздражалась и на отца, и на детей.
С отцом же у Александры были связаны самые сильные и яркие впечатления детства и юности. О некоторых из них она не могла вспоминать без слез.
Однажды она чуть не умерла, и когда очнулась – конечно же, увидела рядом с собой папу[5]. Он тихо гладил ее по руке, не решаясь обнять: Александра была вся в бинтах. И ни слова упрека, что она, шестилетняя дуреха, решила спрыгнуть с зонтиком с горы.
Они тогда всей семьей отдыхали на юге, и Александра, не предупредив ни мать, ни отца, сбежала на море. Там ее, разумеется, ждали друзья. Идея у них была великолепная: спрыгнуть с зонтиком, как с парашютом, с горы.
Право прыгать первым оспаривали все, потом решили тянуть жребий. «Повезло» Александре.
Очнулась она, разумеется, в больнице.
* * *Они всегда были очень похожи с отцом – оба светловолосые, стройные, с тонкими чертами лица. Нет, да что там похожи – Александра являлась его копией и внешне, и по характеру. И это почему-то очень раздражало Зою Павловну, ее маму. Отношения с ней, и так не слишком теплые, с годами становились все прохладней.
Впрочем, Александре всегда хватало для задушевных разговоров отца. Именно к нему она бежала со своими проблемами и заботами, и именно у него всегда получала поддержку. Брату Виктору в этом плане повезло меньше: отец был более строг с ним, чем с дочерью. Наверное поэтому, когда Вите исполнилось двадцать семь, он эмигрировал в Америку. Пытался звать с собой Александру, но она уперлась и не поехала. У нее тогда как раз случилась огромная любовь, закончившаяся коротким скандальным браком. Единственным плюсом в этой авантюре было рождение близнецов – Алисы и Мити.
Отец всегда говорил, что после его смерти оставит свой бизнес Александре. Но когда это случилось, она оказалась не готова. Ей до сих пор казалось, что она находится на чужом месте и живет чужой жизнью.
* * *Агентом Лямзина был бывший мелкий жулик по прозвищу Птица. Семь лет назад из красной «Тойоты-купе», принадлежащей Кириллу Кругову, одному из замов префекта административного округа Москвы, пропала барсетка с документами и большой суммой в иностранной валюте.
Приехавшего на место преступления Лямзина чиновник чуть ли не на коленях умолял найти документы, обещая продвижение по службе и прочие блага. Его не столько волновали деньги, сколько то обстоятельство, что потеря удостоверения, загранпаспорта и визы в Великобританию влекла за собой массу неприятностей.
Лямзин потратил ночь на поиски жулика, использовав все свои связи с криминальными авторитетами. Те, в свою очередь, проникшись значимостью дела, поставили задачу перед своими «шестерками» непременно воришку найти. Кругову надо было через два дня улетать в Лондон, а шансы разыскать за столь короткий срок украденное почти равнялись нулю. Но ему повезло: жулик оказался молодым и неопытным, и не залетным гастролером.
Игорю Баландину на тот момент едва исполнилось восемнадцать лет, и решился он на воровство первый раз. Причина оказалась смешной и грустной – он слишком буквально воспринял слова Бальзака: «За каждым большим состоянием кроется преступление», и принял их как руководство к действию. То есть решил первичный капитал на свой бизнес заработать воровством.
Итак, к одиннадцати утра Лямзин уже сидел в кафе и устало слушал каящегося Баландина, обещавшего никогда в жизни больше не прикасаться к чужим вещам. Рядом на стуле стояла борсетка Кругова, в которой не хватало небольшой суммы денег – Баландин успел их потратить, но зато сохранились в целости все документы.
Игорь получил срок условно, а Лямзин за оперативно раскрытое преступление – грамоту от префекта, бутылку дорогого коньяка в благодарность от потерпевшего Кругова и его обещание помочь в любом случае, как только возникнут проблемы.
Впоследствии Баландину присвоили псевдоним «Птица», и он стал одним из лучших секретных осведомителей Лямзина.
Маленький и остроносый Игорь сейчас имел небольшой бизнес: торговал дешевыми ювелирными изделиями, которые привозил из Турции и Эмиратов. В Лямзине он видел покровителя, помогающего ему решать проблемы, периодически возникающие с различными органами власти.
Накануне Лямзин попросил его навести справки о бизнесе Ильи Захарова и о нем самом. Не было ли с кем конфликтов, не поступали ли угрозы в его адрес. Возможно, Захаров имитировал аварию, чтобы на время скрыться.
– Ну что, Игорь, есть какие-нибудь сведения для меня?
– Не знаю, окажется ли информация ценной, но кое-что удалось разузнать.
Лямзин обратился в слух.
– Говори.
– Некоторое время тому назад, перед гибелью Ильи Григорьевича, его фирма выиграла тендер на изготовление ювелирных изделий для представления косметики «Beautй». На этот же тендер претендовали его друг – Аркадий Килин и давний соперник и враг – Максим Гурнов. После разыгралась очень неприятная сцена, во время которой Гурнов обвинил Захарова в том, что он использовал нечестные методы борьбы. Килин первоначально принял сторону Гурнова, но потом одумался и помирился с Ильей. А с Гурновым Захаров остался в очень напряженных отношениях. По слухам, они терпеть друг друга не могли и по возможности старались не сталкиваться ни на каких мероприятиях. Злые языки поговаривают, что, когда пришло извести о гибели Захарова, в поведении Гурнова явно сквозило злорадство. А еще, он был на похоронах, но ни к вдове, ни к могиле так и не подошел. Стоял в отдалении молча, прикрыв лицо воротником.
– Спасибо, Игорь, это действительно интересно, – Лямзин протянул ему деньги, – давай соблюдем формальности: это твоему ребенку на мороженное.
Баландин привычным жестом сунул их в карман и черкнул расписку в получении.
– Спасибо.
– Когда ты возвращаешься? – спросил Лямзин.
– Через неделю. Буду нужен?
– Думаю, да. Я тебе позвоню.
Глава 6
Два года назад. Ночь с 30 ноября на 1 декабря.
Снег, мелкий и редкий в самом начале, теперь валил крупными хлопьями. Илья шел спотыкаясь, то и дело падая в сугробы и с трудом поднимаясь. Шум города уже давно стих вдали, и лес обступал его непроглядной темной стеной. Сколько времени прошло – Илья не знал.
«Бог мой, неужели я заблудился? – думал он. – Как глупо. Но явно я или кружу на месте, или иду неизвестно куда... Что будет, если у меня так и не получится выйти на дорогу, к людям? Должно быть, тогда я замерзну в снегу».
Он в очередной раз провалился в сугроб – под снегом оказалась неглубокая яма – и охнул. Травмированная нога была зажата чем-то, как тисками, и попытка вытянуть ее причиняла сильную боль. Осторожно, стараясь не оставить в яме ботинок, он попытался освободить ногу. Закусив губы и сосредоточившись, Илья осторожно развернул стопу и вытащил ее из западни. Потом, вспомнив о том, что надо избавиться от оружия, достал пистолет из кармана, тщательно протер – на всякий случай: вдруг найдут, и кинул в ту яму, где только что побывала его нога.
Страх постепенно отпускал.
«Нет, здесь невозможно заблудиться: город рядом», – попытался успокоить себя Илья.
Но память тут же услужливо подсказывала случаи исчезновения людей в лесу. От курьезных до трагических. За Лосиным Островом издревле водилась дурная слава: трупы здесь находили регулярно. Об одном таком эпизоде несколько лет назад писали все местные газеты. Тогда на Лосиноостровской улице в аккурат напротив дома номер двадцать семь нашли мумифицированный труп висельника. Экспертиза показала, что провисел там мужчина целых полгода, и никто за это время по лесочку вблизи дома не прошел.
Еще, рассказывали старожилы, есть здесь такие места, которые иначе как гиблыми не назвать. Бывает, опустится на землю плотный серый туман, и горе тому, кто в это время в лесу окажется. Так и будет кругами ходить три-четыре дня, пока не обессилеет или туман не рассеется. А раньше дороги не найдет.
«Идеальное место для философов, отшельников и убийц, – невесело подумал Илья. – Но я-то ни к одной из этих категорий себя не отношу».
