Алексей Макеев - Алиби для медведицы
Оказавшись в Нижнем, я повернулся к Татьяне и спросил:
– Куда едем дальше? Мы в Нижнем Новгороде. Проехали Волжский мост.
– Давай завезем все ко мне в офис. Там наверняка кто-то есть. Охрана… Я сразу уберу в холодильник дичь, рыбу.
– Называй адрес.
Глядя на солидную вывеску у стеклянных дверей, я подумал: «Да, фирма! Сюда, не сняв галоши, не попрешь!»
Татьяна поговорила с охранником и прошла в здание. Мы с «конем» заскучали, оставшись одни.
Предчувствия у меня были плохие, и они оправдались. Когда Татьяна вышла, по ее лицу я сразу понял, что мыслями она уже не со мной.
– Андрей, там наши как раз по поводу корпоратива задержались, обсуждают программу. Я тоже останусь. Заберу только все. Меня потом довезут.
Меня это нисколько не утешило, скорее наоборот. Но что делать? Мы сложили ее поклажу возле конторки охраны и вернулись к машине.
– Напиши мне свой телефон, – попросила она. – Мой там, в сумке, – она махнула рукой в сторону охранника. – Наверное, разрядился давно, я его не заряжала.
Я достал из бардачка ручку, блокнот, вырвал листок, написал свой телефон.
– Я позвоню, – сказала Татьяна и поцеловала меня: – Пока?
– Пока, – пришлось согласиться мне.
Она резко развернулась и скрылась за вертушкой охраны.
Я сел за руль, мягко хлопнув дверью. Пришлось констатировать: теперь я буду подвешен на нитке, не в силах ничего изменить! Телефона ее у меня нет, адреса нет, останется лишь ждать, когда Татьяна даст о себе знать сама.
Слава богу, долго страдать мне не пришлось. Позвонил Александр Михайлович:
– Вы как, Андрей Владимирович, доехали? Спутницу свою проводили?
«Она меня провела», – хотелось пожаловаться мне дедушке Алексу, но я не стал.
– Да, только что.
– На интересующую тебя тему имеется сообщение. У старичков Матвеевых есть подшивка «Светлояра». Устроит? Помнишь, где они живут теперь, в Варнавино? Я договорился. Они вас с Валериком прекрасно помнят!
В свое время мы с дядей Петей так хорошо сиживали за столом, что тетя Тоня немножко волновалась, глядя, как убывает самогон в бутылке. Все подкладывала нам соленых груздей, чтоб закусывали!
Поблагодарив Александра Михайловича, я посмотрел в сторону крутого офиса Татьяниной фирмы.
«Нет мудрее и прекрасней средства от тревог,чем ночная песня шин.Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорогштопаем ранения души».
Юрий Визбор понимал! Я развернулся в сторону Волжского моста и отправился обратно в Кувшин.
Добравшись до поселка, подрулил к нашей избе изрядно вымотанным. Печку топить не стал. Надев спортивный костюм, забрался с головой в спальный мешок и уснул. Авось совсем не замерзну!
Тук-тук-тук!
У сурка в Америке есть черный день, названный в его честь. Для американцев это праздник. «Ну что за кайф им каждый раз меня подстерегать?» – думает, наверное, бедный зверек. Когда приедет Валерик, я предложу ему повесить в доме символ нашей спортивной охоты – фотографию этого товарища по несчастью!
Тук-тук-тук!!!
Да кто же это, блин?! Сна уже не осталось ни в одном глазу. Я дошлепал до крыльца, открыл дверь… На пороге стоял Джо Дульников! Его я ожидал увидеть меньше всего, поэтому и злиться перестал в одно мгновение. Даже обрадовался.
– Женя? Здорово! Откинулся? Ну, пойдем, поговорим. Флора тоже дома?
– Да, спасибо тебе, Андрей, за то, что замолвил словечко! Это была чистая подстава.
– О чем разговор, Женя! Мне сразу было ясно, что вы ни при чем… Я вспомнил, как ты у меня здесь рассматривал ружье. Я же его не трогал после этого! Еще припомнил, как на собрании ты Флоре папку передавал, и все рассказал сыщику. Это же в мой конверт деньги кто-то вложил, точно! Его у меня выкрали.
– Хорошо, Андрей, что ты все вспомнил, иначе нам сложно было бы выпутаться. Наши, братва, тоже восстановили то собрание. Дело не только в уликах! У меня, оказывается, было алиби! Я сам не знал.
– Да ты что? Ну-ка, расскажи!
– Понимаешь, мы с Флорой… живем вместе. Раньше встречались, пока она здесь была, недолго, правда. Потом она уехала…
– Угу, я знал об этом, Женя. Кто-то из братвы сболтнул, я уже и не помню. Знал и сказал сыщику.
– Зачем? – удивился Джо. – Я боялся, если он узнает, будет еще хуже! Выходило, что мы с Флорой и вправду могли сговориться против Щербакова!
– Тот, кто подбросил деньги, Женя, не знал о вашей связи с Флорой! Поэтому перестарался – с деньгами! Я и сказал сыщику, что брать деньги со своей женщины за работу ты ни за что не стал бы!
– Я с этой точки зрения не смотрел, – признался Джо.
– А я посмотрел именно с этой. И еще это значит, что тебе не стоит грешить на кого-то из наших, тех, кто был тогда у Флоры. Они-то все в курсе вашего романа! Но… что ты хотел сказать про алиби?
– Представляешь, кто-то сыщику записку подбросил. Типа у меня есть алиби и поговорил бы он об этом с соседкой Флоры. Это Жулина Антонина. Ты, может, и не знаешь ее… Нет, сыщик сразу мне не стал говорить ни про записку, ни про алиби, а все вокруг да около ходил. Что было в то утро? Где я ночевал? Не видел ли меня кто-нибудь? Мол, для меня же важно вспомнить… Тут я понял, что он к чему-то меня подводит. Он все пытал, не видел ли меня кто-то в то утро. А ведь точно! Вышел я от Флоры по малой нужде, встал под деревцем, да и все. И вдруг увидел соседку за забором, Жулину. Сразу-то спросонья не заметил ее. И она меня тоже увидела – в этот момент! Срам! Естественно, я постарался поскорее забыть про конфуз.
Жулина в то же утро в Нижний укатила, она там работает, в Кувшине наездами бывает.
Но когда сыщик получил записку, он разыскал ее, и она, как и я, не сразу, но вспомнила тот эпизод. Алиби железное! Никак не мог я оказаться в то утро на усу! Никотиныч еще ночью выезжал на машине, чтоб с утра за дело взяться. А мне и ехать не на чем. «Мацикл» с лета сломанный в сарае пылится.
– Да, удачно! – порадовался я вместе с ним. Естественно, не сломанному мотоциклу, а такому алиби. – Кто же записку написал?
– Неизвестно! Мне сыщик потом уже рассказал, кто-то сунул под дверь акушерского пункта. Без подписи.
– Надо же! – искренне удивился я. – Оказывается, не одни злодеи в Кувшине живут! Есть и добрые люди. И при этом ужасно скромные.
Женька помолчал и заговорил о другом:
– Но Мусор – гад! С чего он ко мне с проверкой поперся? Я хочу его попытать!
– Ты только полегче, – предостерег я. – Тебе лучше пока не ссориться бы ни с кем.
– Да знаю, – с досадой признал мою правоту Джо, – только Мусор пропал куда-то…
– Как пропал?
– Нет его. Он обычно сидит по утрам в своей комнате-приемной. В избе у него обустроена. Там стол, телефон, часы приема, все дела! Как раз сегодня с утра должен быть на месте, а его нет. И телефон его не отвечает. Я сам не звонил, Ромку попросил. Мусор не ответил. Вот, попробуй ты позвонить!
Я набрал номер, названный Женькой. «Абонент выключен или находится вне зоны доступа», – раздалось в трубке.
Мы какое-то время молча пили чай. Прокрутив в голове еще раз все, что услышал от Женьки, я задумчиво произнес:
– Вот что я думаю. Значит, был кто-то третий, кто видел в то утро и тебя, и соседку Жулину. Кто-то же написал эту записку… Ты нашим не рассказывал?
– Кому я мог рассказывать о… такой глупости?
– Действительно. Соседка тоже – вряд ли. Однако кто-то еще оказался в курсе!
– Кто же это? Хоть спасибо сказать!
– Загадка. Во всяком случае, с помощью этого свидетеля бог отвел вас от беды…
Я вдруг вспомнил:
– А чего это у Флоры в доме иконы православные в красном углу? Она же, наверное, не христианка?
– Она комсомолка! – усмехнулся Джо с внезапно нахлынувшей нежностью. – В институте даже секретарем комитета избиралась, а после учебы ее в Варнавинский райком пригласили. Это уже потом она заводом руководить взялась… Дурочка!
Мне наконец стал ясен смысл прозвища. Оно на самом деле выражало сочувствие к молодой бабе, взвалившей на себя непосильную ношу. Меткий русский язык…
– Флора в доме свекрови живет. Когда та померла, не стала ничего менять. Мол, не ею заведено. Муж ее хоть коммунистом был, однако матери тоже не перечил. На машине разбился вместе с сыном. Флора одна выжила. Это они так на юг съездили… Жизнь ее не баловала… А иконы у нее старинные! Ей даже продать предлагали. Но она не стала, в память о свекрови, о семье… Какой-то профессор из Нижнего. Он ездил по деревням со студентами, собирали всякие гербарии, за животными наблюдали…
– Биолог?
– Ну да.
– Наверное, правильно, что не продала.
Когда Джо ушел, я решил, что пришло время собираться к старичкам Матвеевым за подшивкой «Светлояра». Хотя чего там собираться? Оседлать коня – и вперед!
С порога вручил тете Тоне шоколадку. Традиция… Валерик бы меня похвалил. Сам он, наверное, устал давиться этим шоколадом под коньяк.
– Ой, Андрюша! – захлопотала тетя Тоня. – Проходи-проходи! А нам Саша-то звонил… Мы с дедушкой тебя ждем…
