Андрей Кокотюха - Двойная западня
— А дальше, — опять перебил его Шеремет, — ты мне расскажешь подробно: кто такой этот твой Виктор, крепкий, мать его, орешек, супергерой нашего времени! Откуда он, на хрен, взялся! И главное, куда, на хрен, делся!
— Я уже…
— А ты еще! — выкрикнул Шеремет, нисколько не заботясь о том, что его слышат все присутствующие. — Потому что из твоего лопотания я не понял ни хера! Ты мне тут кино пересказываешь, боевик америкосовский!
В это время в зале появились наконец подоспевшие начальник милиции, а с ним — начальник уголовного розыска. Увидев своего мэра и Шеремета, которого оба милиционера прекрасно знали, они поначалу дружно, словно по команде, растерялись, однако быстро пришли в себя.
— Ох, бля, беда-а! — протянул начальник милиции, осматриваясь вокруг. — Значит, Шубин, ты давай, это самое, занимайся тут…
— Шубин! — по сложившейся традиции перебил Шеремет. — Вот этим всем, — он снова обвел пальцем зал, — ты заниматься не будешь. Пока делай что положено. А потом, когда подъедут, сдашь все, что успеешь сделать. Так что хорошо делай, Шубин, ты понял меня?
— У меня это дело заберут? — спокойно поинтересовался начальник розыска.
— Считай, уже забрали. Только поможешь вышестоящим товарищам.
— Баба с возу… — по-прежнему сохраняя спокойствие, ответил Шубин. — У меня как раз с квартирными кражами завал. Будем разгребать.
Некоторое время он стоял, перекатываясь с пятки на носок и заложив руки за спину. Потом, не дождавшись новых распоряжений, повернулся к своему непосредственному начальству, сказал, стараясь не смотреть в сторону Шеремета:
— Нехорошо, когда столько квартирных краж. Воруют из квартир очень много. У людей воруют. — И, повернувшись к Поляку всем корпусом, отчеканил: — Поздравляю с радостным событием, Аркадий Борисович. Совет да любовь молодым.
— Делом займитесь, господин майор, — напомнил ему начальник милиции, и Шубин, по-военному кивнув, отошел давать указания мнущейся в дверях опергруппе.
Проводив его взглядом, Шеремет скрипнул зубами.
— Ты его уберешь когда-нибудь, а, полковник? — поинтересовался он.
— Область прикажет — уберу, — ответил тот. — Только кого на его место, Игорь Юрьевич?
— Господи, Валет, оставь ты Шубина в покое! — не выдержав, тоже крикнул Поляк. — Здесь Шубин не поможет! И если ты сейчас, именно сейчас начнешь давить, в местной милиции вообще нормальных людей не останется! Они нам нужны, неужели ты не понял этого до сих пор?
— Ты чего стартуешь, Аркадий Борисович? — В таком состоянии Шеремет не видел своего друга давно.
— А того! Я здесь тоже был, не забывай! Мордой вниз лежал! На полу! Вот под тем столом! И все-таки один раз морду поднял! Я тоже все видел, Валет! Ну, не с самого начала, но кое-что успел подсмотреть! И я тоже не понимаю, кого или что я видел вот этими глазами!
Растопырив указательный и средний пальцы, Поляк коснулся этой «вилкой» своих глаз. А замолчавший Волох снова вспомнил зрелище, которое он наблюдал полтора часа назад и в котором ему даже пришлось поучаствовать.
Хотя, признаться, на самом деле он выглядел тогда лишним.
12
…Когда Волох, сжимая пистолет в полусогнутой правой руке и поддерживая ее левой за кисть для большей точности стрельбы, устремился к выходу из административного помещения в зал, Виктор уже стоял, вжавшись плечом в дверной косяк. Не оборачиваясь, он остановил альбиноса резким жестом. Но даже этого движения хватило, чтобы его заметили стрелки из зала и отреагировали, — две выпущенные подряд пули отбили щепки от края дверной коробки, и те пролетели рядом с лицом Хижняка. Он даже не дернулся, только чуть отвел голову, словно спасаясь от надоедливых комаров. Волох хотел что-то спросить, но по виду своего неожиданного напарника понял: тому не до разговоров.
А Виктор тем временем уже успел не только оценить обстановку, но и понять, как все плохо складывается лично для него.
Кем бы ни оказался этот всесильный Шеремет, разобраться в происходящем нужно до его появления. Встреча с сильными края сего в планы Хижняка совершенно не входила. Как не вписывалось в них и то, что творилось в банкетном зале: гости, пришедшие на свадьбу, вповалку лежали на полу лицами вниз, кто — накрыв голову руками, кто — стараясь медленно заползти под стол, кто — спрятавшись за одним из перевернутых столов. Испуганные люди копошились среди опрокинутых тарелок, салатов, заливного, разбитых бутылок с водкой, и все это — под громкую музыку в стиле «привет из восьмидесятых». Ди-До, конечно же, музыку не вырубил и сейчас, скорее всего, вжимался в пол где-то в районе своего рабочего места — со своей позиции Виктор его не видел. Зато он увидел другое, вернее — не увидел: на полу нигде не замечалось приметного наряда невесты. За невестой он послал Марину, и, значит, она успела все-таки увести молодоженов в какое-то относительно безопасное место.
Наконец Хижняк мог честно признаться себе: давая Марине такое поручение, он старался обеспечить, прежде всего, ее безопасность. И теперь его женщина в относительно надежном укрытии — ведь другого места для невесты Марина просто бы не выбрала.
Каждый новый крик ужаса и отчаяния сопровождался выстрелом. Видимо, люди, подобно собакам Павлова, очень быстро уловили прямую связь между их воплями и стрельбой. Потому с каждым предупреждающим выстрелом криков становилось все меньше. И сейчас, когда Виктор лихорадочно соображал, как правильно поступить в создавшейся ситуации, гости уже практически не орали. Музыку вырубить не догадался никто, и танцевальные ритмы сотрясали пустой зал, загоняя все, что случилось, на грань между кошмаром и абсурдом. А ведь абсурд можно было прекратить проще, чем кошмар, — для этого всего-то надо пальнуть в компьютер…
Со своего места Хижняк наблюдал и за стрелка́ми. Их было двое; вооруженные пистолетами, они успели рассредоточиться так, чтобы держать под перекрестным огнем не только зал, но и две потенциально опасные двери: входную и ту, у которой притаились Виктор с альбиносом. Рядом — кухонная, и парень в цветастой рубашке, расположившись за колонной в противоположной части зала, мог контролировать со своей позиции и ее. Другой, тот самый, у которого охранники при обыске нашли презерватив, занял позицию ближе к лестнице на второй этаж. От барной стойки обзор закрывала уже знакомая квадратная колонна, но автоматные очереди плевались оттуда, и там же, на полу рядом со стойкой, виднелись ноги в туфлях и светлых брюках — белобрысый охранник или ранен, или, что более вероятно, убит.
Как и почему началась пальба, для Виктора в данную минуту значения не имело. Важнее, как ее прекратить и, что самое главное, как унести отсюда ноги вместе с Мариной, пока здешние хозяева не начали благодарить его, спасителя, одновременно выясняя, кто он такой и откуда взялся.
Отвечать на эти вопросы Хижняку хотелось меньше всего.
— Что там?
От простого вопроса, заданного, как часто случается, совершенно некстати, Виктор вздрогнул, словно от выстрела с тыла. Даже быстро оглянулся, встретившись взглядом с замершим в дверях своего штаб-кабинета Германом Шульцем, и только потом понял — спрашивает Волох, изготовившийся к бою, но пока еще не вполне представляющий себе его картину.
В этот момент из зала гаркнули, перекрикивая музыку:
— Лежать всем! Всем лежать, суки! Кто дернется — завалю на хер!
Подтверждая свои слова, парень в цветастой рубашке пальнул в потолок, а бармен вдобавок дал короткую, но красноречивую очередь. Никто не собирался подниматься — криками бойцы подбадривали, скорее всего, самих себя.
— Понял? — Виктор кивнул в сторону зала.
— А мои где?
— Не знаю. Хижняк пожал плечами, продолжая скользить взглядом по залу, от одного стрелка к другому, пытаясь рассчитать траекторию между ними и барной стойкой, за которой притаился самый опасный боец. Волох промолчал, сглотнув густую слюну, и этот глоток вышел, как показалось Виктору, очень громким — он не удержался и взглянул на движущийся снизу вверх кадык альбиноса.
— Не знаю, — повторил он. — Один точно холодный. Остальные или как он, или просто не хотят играть в героев.
Словно опровергая его слова, в распахнувшуюся вдруг снаружи входную дверь влетел, держа перед собой пистолет, один из «сарматов», находящихся во дворе. Его плана Волох не знал и через секунду понял: ему никогда уже не узнать, для чего парень так сделал. Успев выстрелить куда-то, не потрудившись даже найти цель, охранник наткнулся на пули сразу с трех сторон: пистолетная попала в голову, короткая очередь рассекла низ живота, покраснело плечо. Да, стрелять эти бойцы обучены, отметил Виктор, с непонятным самому себе спокойствием, даже можно сказать, равнодушием, наблюдая, как молодой окровавленный парень, взмахнув руками, будто дирижер, упал на пол рядом с какой-то дамой в синем платье. Дама заорала, крик прекратился с очередным выстрелом.
