Алексей Макеев - Девушка из низшего общества
Вероника взяла ключи и спросила:
– Мы вам что-нибудь должны?
Я отмахнулся:
– Нет, конечно… Всего доброго! – С этими словами я, развернувшись, двинулся прочь из больницы.
Приехав домой, я в гараже собрал мобильный телефон Арсеньевой Татьяны и вставил в него старенькую симку, которой уже давно не пользовался. Отыскав в записной книжке телефона имя Марины Андреевой, той самой девицы, с которой Татьяна Арсеньева говорила незадолго до убийства, нажал на клавишу соединения.
– Добрый день, Марина.
– Добрый, – удивленно откликнулась на том конце беспроводной линии молодая женщина.
– Из полиции вас беспокоят, Игорь Гладышев. Скажите, пожалуйста, вы в курсе, что ваша подруга Татьяна Арсеньева убита?
– О да! – трагичным голосом призналась молодая женщина. – Мне это известно. Жаль Танюшу.
– Мне бы хотелось с вами встретиться и поговорить на эту тему. Когда вам удобно?
– Да мне все равно, давайте хоть сейчас. Я работаю в модельном агентстве, у меня сейчас есть свободное время. Давайте встретимся, поговорим.
– Хорошо, называйте адрес.
Женщина назвала адрес, и я отправился на свидание с ней. Мы встретились на одной из улиц Москвы. Это была высокая, стройная, лет тридцати женщина с рыжими волосами, остреньким носом, красиво очерченными губами, большими глазами. Одета в мини-юбку, белую блузку, короткую кожаную курточку черного цвета. На ногах туфли на высоком каблуке. Ее облик полностью соответствовал месту, где она работала – модельном агентстве.
– Где мы может, посидеть? – спросил я.
– Давайте в кафе. Здесь через два дома есть приличная кафешка.
– Хорошо, пойдемте.
Мы прошли по тротуару, через двести метров действительно оказалось кафе ниже уровня земли, в полуподвальном помещении. Мы спустились вниз, так, обычная кафешка с баром, высокой стойкой и высокими стульями возле нее и несколькими столиками в самом зале. Мы выбрали столик у окна и сели за него. Подошедшей официантке заказали два кофе, два пирожных.
– Что можете сказать о Татьяне? Только начистоту и без приукрашивания. Какою она была в жизни?
Девушка пожала плечами, мол, мне нет никакого смысла обманывать.
– Мы с нею приехали из провинциальных городков в Новосибирск, учились в одном институте. Потом я приехала в Москву, устроилась здесь работать. Позже приехала Татьяна, мы с нею созвонились. Иногда встречались. Таня была неплохой девушкой, хорошей подругой. Мечтала выйти замуж за богатого мужчину. – Марина открыто посмотрела на меня. – А кто из девушек об этом не мечтает?
Вопрос был риторическим, и я промолчал.
– Таня все стремилась попасть в высший свет, – продолжала моя собеседница. Вот так она познакомилась на одной из вечеринок с Андреем. Парень без памяти влюбился в нее. Он из богатой семьи. Стал оплачивать ее наряды, квартиру, в общем, содержать ее. А Татьяна была рада этому, хотела быстрее женить парня на себе. И если бы не смерть девушки, то наверняка ее желание исполнилось бы. Если честно, то она Андрея не очень-то любила, насколько я знаю, у нее были и другие парни. Но Андрей в приоритете, потому что мог дать ей то, чего не могли дать другие парни. А именно – богатство, власть.
– А вы не знаете, что за парни у нее были, фамилии, имена, адреса?
– Нет, к сожалению, не знаю, так мы с ней общались, и в разговоре у нее проскользнуло несколько раз упоминание о каком-то Олеге. И еще о Саше. Но кто они такие, я понятия не имею.
– Жаль, – посетовал я.
Больше ничего интересного для меня я не смог выпытать у девушки. Мы съели пирожное, выпили кофе, потом вышли на улицу и распрощались.
Приехав в свой район, я поставил машину в гараж и отправился домой. Какая же это роскошь – иметь свою собственную квартиру, жить вольным свободным человеком, и все это начинаешь понимать и ценить лишь после того, как сутки провел в следственном изоляторе. Не дай бог туда еще раз угодить.
Раздевшись, я принял ванну, потом немного посмотрел телевизор, шли новости, затем отправился в спальню, лег на кровать и только тогда почувствовал, до чего я устал физически и морально. Несколько мгновений спустя я провалился в глубокий сон.
Глава 15. Алиби мадам Шереметьевой
На следующий день, в пятницу, я проснулся рано утром, умылся, побрился, позавтракал и вышел из дому. Тренировки в этот день у меня начинались после обеда, и я решил с утра пораньше отправиться домой к Шереметьевым и побеседовать с хозяйкой квартиры Анастасией Федоровной Шереметьевой. Прихватив ноутбук, с которым в последнее время почти не расстаюсь, отправился в гараж и оседлал своего железного коня. Подъехав к уже знакомому мне дому на Кутузовском проспекте, я вышел из автомобиля и, приблизившись к подъезду, надавил на клавишу вызова на домофоне.
– Вам кого? – после нескольких секунд ожидания раздался из динамика домофона голос домработницы Нины Николаевны.
– Мне бы с Анастасией Федоровной поговорить, – заявил я. – Это Игорь Гладышев.
– Я сейчас узнаю, подождите, – пообещала Нина Николаевна и на целую минуту выпала из эфира. Затем ее голос вновь раздался в динамике домофона: – Анастасия Федоровна никого не принимает, – заявила домработница Шереметьевых.
Я разозлился и подумал: «Вот еще цаца! Не принимает, видите ли!»
– Передайте, пожалуйста, графине Шереметьевой, – проговорил я вслух, – что если она меня не примет, то я с докладом о кое-каких ее делах отправлюсь к ее супругу Алексею Михайловичу. Он-то уж меня наверняка примет.
– Сейчас! – сказала домработница и вновь пропала, а несколько мгновений спустя щелкнул дверной замок, и Нина Николаевна пригласила: – Входите!
Я поднялся на нужный мне этаж, дверь в квартиру Шереметьевых была приоткрыта, я вошел в нее и в прихожей был встречен домработницей.
– Идемте, я вас провожу к хозяйке, – изрекла она, закрывая за мною двери.
Я снял куртку и повесил ее в прихожей.
– Что же, хозяина нет дома? – поинтересовался я, шагая за домработницей по коридору.
Нина Николаевна покачала головой:
– Нет, он трудяга, уже с утра на работе.
– А дети Шереметьевых дома?
– Нету, – через плечо бросила мне женщина. – Дочка Ксения в институте. Сын Андрей в загородном доме, все рисует.
На сей раз я был удостоен аудиенции не в кабинете, а в гостиной. Здесь был шикарный гарнитур, состоявший из дивана и пары кресел, громадный телевизор, стол со стульями и шкаф с зеркальными дверьми. Хозяйка, по всей видимости, недавно встала с постели, она была простоволосая, не накрашенная, одетая в джинсы и блузку.
– Спасибо, Нина, – сказала хозяйка дома, очевидно, за то, что домработница встретила и проводила меня к ней.
Женщина развернулась и ушла. Шереметьева сидела в кресле и пилкой обрабатывала ногти.
– Чем могу быть вам полезна? – спросила она, кинув в мою сторону быстрый взгляд.
Не очень-то прилично, разговаривая с человеком, точить пилкой ногти. Но, по всей видимости, такими действиями хозяйка квартиры давала мне понять, что я существо низшего сословия, при котором можно точить или стричь ногти, мыть голову или накручивать волосы на бигуди. Ладно, Игорек, терпи, ты обычный тренер, а она жена крупного бизнесмена.
– Я бы хотел знать, уважаемая Анастасия Федоровна, где вы были во вторник вечером с девятнадцати двадцати до девятнадцати тридцати.
Женщина перестала обрабатывать пилкой ногти и вскинула ко мне глаза.
– А вы что, полицейский, чтобы задавать мне такие вопросы?
Раз мне сесть не предложили, сядем без приглашения. Я плюхнулся на диван.
– А вы что, предпочитаете, чтобы вас допрашивал настоящий полицейский? Если хотите, я вызову полицию.
– Только не надо меня пугать, – покривила в ухмылке губы Шереметьева. – Пуганая я.
– В таком случае давайте не будем друг друга пугать, а поговорим как цивилизованные люди. Итак, где вы были в обозначенное мною время?
Она взглянула на меня острым насмешливым взглядом голубых глаз:
– Вы думаете, я должна помнить такие мелочи?
– Это не мелочи, – сказал я серьезно и строго. – В это время погибла одна девушка, Арсеньева Татьяна Александровна.
– А я какое имею к этому отношение? – округлив глаза, поинтересовалась Шереметьева.
– Пока не знаю, вот и пытаюсь выяснить, – туманно сказал я.
Но женщина догадалась, к чему я клоню.
– Вы что, подозреваете, что это я убила эту молодую женщину?
– Пока я никого и ни в чем не подозреваю, – ответил я уклончиво. – Просто мне хочется знать, где вы были во вторник вечером с девятнадцати двадцати до девятнадцати тридцати.
– Кхм, – повела плечами, выражая недовольство, женщина. – Это глупо подозревать меня в убийстве незнакомого мне человека.
– И все-таки, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Иначе я действительно должен буду пригласить полицейского.
– Ладно, попробую припомнить… – Она сдвинула вместе красиво очерченные брови и выпятила нижнюю губу. По всей видимости, эти действия должны были показать мне, что ее мысли работают, воссоздавая в памяти картину произошедших во вторник событий. – Ах да, вспомнила! – вдруг обрадовалась Шереметьева. – В это время я была в кино.
