Слишком много света - Юлия Николаевна Николаева
Сегодня же «парад алле» не удался – Максим влетел сам не свой: взлохмаченный, лицо красное, без галстука, рубашка расстегнута, нервно ездит по плохо выбритой шее кадык.
Он споткнулся о лавандовые туфельки!
«Богини» недовольно зашуршали бумагами, Вика сунула ключ куда-то в подставку для ручек, совершенно выбитая из колеи.
О, Максим Великолепный – Король-Солнце, Аполлон, Прекрасный принц, Джордж Браммель «Дома Света», рыцарь без страха и упрека. Всегда подтянутый, безупречный, улыбкой смиряющий самых капризных клиентов, самых ворчливых бухгалтерш, поднимающий самое плохое настроение, что случилось с тобой сегодня?
Вика не могла сосредоточиться на делах. Может быть, он попал в аварию, разбил машину? Пару месяцев назад Максим хвастался новеньким серебристым Лексусом, заменившим тоже весьма недурной черный Пежо – иногда он подвозил Вику. Но он пришел вовремя и ничего не сказал. Сам он всегда, и он единственный, замечает те ежедневные маленькие изменения, которые придают нам ощущения изменений больших, а то и внутренних – новую прическу, колечко, туфли.
Он приносит в отдел цветы и приводит богатых клиентов. Клиенты у него становятся ручными в пять минут и ходят по струнке, не сводя глаз с его улыбки. Это если рядом нет Маргариты Николаевны, конечно.
Он замечает ошибки в документах, даже изменения шрифтов!
Выезжал на встречи тоже чаще всего он, поэтому Вика не очень удивилась, когда, покрутившись в офисе минут 15, Максим убежал, крикнув на ходу «я на связи».
Вике ничего не оставалось, как, пожав плечами, продолжить работу. Дел и звонков было много, Маргарита Николаевна прохладным обволакивающим голосом мурлыкнула в трубку взмыленной Вике:
– Передай, душенька, Максиму, когда он появится, чтобы он готовился сегодня взяться за дело.
– Так и передать?
– Ну да.
– Это Глеб Сергеевич велел передать?
– Ну конечно. А ты что думаешь, я, что ли?
Маргарита Николаевна положила трубку. Вика бросила. Почему эта Маргарита Николаевна каждый раз разговаривает с ней так, будто из них двоих дура именно Вика?
Вика дурой вовсе не была. Ей было 22, она была свежа и мила как лесная фиалка, светлые легкие волосы доходили до лопаток, лопатки и позвонки на длинной тонкой шее с нежным пушком показывали, что Вика – девушка – газель. Ее юбочки не были так хорошо пошиты, чтобы сидеть идеально, зато ножки привлекали достаточно внимания. Сегодня на Вике был новый бюстгальтер, хотя, конечно же, этого ни Максим, ни кто-либо другой, заметить не мог. Как пишут в умных книжках для женщин, новое белье способно изменить мироощущение женщины, и приходится признать, что книжки правы – бюстгальтер не давал ей вздохнуть, сильно сдавливал, резал спину, а плохо отрегулированные бретельки все время сползали. Да, новое белье не дает о себе забыть.
Максим забежал после обеда спросить «нет ли для него срочных звонков», и Вика еще раз отметила, до чего он странно выглядит – глаза покраснели, несвежие волосы растрепались, рубашка прилипла к телу. Вика передала слова Глеба Сергеевича (или все-таки Маргариты Николаевны?) и увидела в глазах Максима страх. Настоящий ужас. Ей стало здорово не по себе. У него (у них?) явно что-то случилось. Но их отношения были далеки от того, чтобы она имела право спросить.
Подошло время обеда. Если в офисе есть выделенное время обеда, то это время священно. Каждый решает свой обеденный вопрос в силу привычек, возможностей и желаний.
Вера никогда не обедала. Она иногда выходила из офиса, но лишь затем, чтобы купить себе бутерброд или снять денег в банкомате. Бутерброд – это было единственное блюдо, доступное пониманию Веры.
Иногда она просила Вику купить ей сэндвич в магазинчике на 1 этаже центра.
Вот и сегодня она сунула Вике сотенную на «один с тунцом, один с ветчиной». Сотенной не хватило бы, но Вика кивнула – для расчета она принесет чек.
Сама Вика брала обед с собой, разогревала его в комнатке, именуемой «чайной» – там стоял стол, несколько полок и шкафов, холодильник, микроволновка, и там же примостилась кладовка со швабрами. Обстановка вполне себе уютная.
Сегодня у Вики была котлетка, салат и большое красное яблоко. Яблоко Вика захватила «на дорожку» – частенько перед дорогой домой очень хочется что-нибудь перехватить.
После обеда Вика выбежала пройтись. Она всегда старалась выйти в перерыв размяться, это было что-то вроде «производственной гимнастики», а неподалеку от офисного центра был кусочек сквера, который можно было бы обозвать просто большой детской площадкой с деревьями.
Как бы то ни было, денек был прекрасный, и постепенно непонятность сегодняшнего дня развеялась под теплыми солнечными лучами.
На обратном пути Вика заскочила в кафе офисного центра за сэндвичем. За столиком, обхватив руками голову, сидел растрепанный Максим.
– У тебя что-то случилось? – подошла она к нему.
– Привет! – он скользнул взглядом по ней., – Нет, ну, ничего интересного, ничего, – кривая улыбка.
– А что, уже обед?, он испуганно посмотрел на Вику, – время-то как летит, а?
– Ты иди, Википедия, я сейчас. А Маргарита Николаевна в офисе?
Маргарита Николаевна имела отменный аппетит, и возможности, достойные этого аппетита. Обедать она ходила на бизнес-ланч в одно из двух самых лучших кафе поблизости, и сейчас, наверное, обедала.
Однако когда Вика вернулась в отдел продаж, ее снова удивили – Маргарита Николаевна стояла, приобняв за талию Веру, показывала ей золотое колечко и улыбалась. Что было еще более удивительным, улыбалась и Вера. Прямо две подружки! Когда Вика вошла, Маргарита Николаевна как раз предлагала Вере пойти пообедать вместе. Да что за день-то сегодня? Полнолуние? Магнитная буря? Все не на своих местах, все необычно. Такое ощущение, что что-то происходило или готовилось произойти. Все выглядело подозрительно. Даже бутерброды.
Глянув на них, Маргарита Николаевна засмеялась: – Верочка, желудок испортишь, идем, идем, – и утянула ее на выход. В этот момент влетел Максим и, избежав столкновения, не глядя ни на кого, умчался по направлению к туалету. Или к чайной. Или к кабинету директора. В общем, мимо.
Маргарита Николаевна засмеялась ему вслед – эй, смотри уже, чуть ДТП не произошло, – и они с Верой удалились. А час обеда меж тем истек.
Татьяна тоже убежала, Вика была одна, работать не хотелось, звонков не было, и она взялась размышлять, что бы это вообще могло значить.
Не придя ни к каким выводам, она решила «продолжать наблюдение». С обеда Вера вернулась со свертком размером с толстую книгу, тщательно упакованным в газету. Убрала себе в стол, колючим взглядом посмотрела на Вику – мол, нечего подглядывать, и углубилась в работу. Маргарита Николаевна проследовала к себе. Почти сразу после этого вернулся Максим, уже похожий на себя – снова уверенный и энергичный. Волосы были влажные, краснота с лица не сошла, ну и галстук, конечно, не появился сам собой, но буря явно стихала. Похожий на себя прежнего Максим развил бурную деятельность, и не дал Вике никакой возможности задумываться и отвлекаться, завалив ее работой. В 5 часов рабочий накал начал снижаться. Максим, опять же, не глядя на Вику, подчеркнуто небрежно спросил: – а ты не хочешь сегодня уйти пораньше?
Снова необычность! За все время работы здесь, никто и никогда Вике не предлагал уйти пораньше с работы. Это не поощрялось.
Однако Вера, вместо того, чтобы возмущенно фыркать и злобно стрелять глазами, тепло улыбнулась Максиму – А неплохая мысль! Ты не хочешь уйти пораньше, Вика?
Но сегодня как назло была среда – а по средам Вика ходила на пилатес. И уходить с работы раньше ей было ну никак не сподручно – где торчать еще 2 часа прикажете?
Она тихо объяснила, внимательно глядя на лица. Ей казалось, они были раздосадованы. Но почему? Чем она им мешает?
До окончания рабочего дня время ползло медленно и напряженно. Максим с Верой явно ждали, когда же, наконец, она уйдет. Вера бесцельно перекладывала бумаги с места на место, Максим носился по комнате с чашкой кофе, поглядывая на Вику с кислой улыбкой.
Все было непонятно, напряженно, туманно. Невозмутимой оставалась лишь Маргарита
