Метка Жнеца - Сумасшедший Писака
Смачно сплюнув скопившуюся слюну на грязный асфальт подворотни, Гарри привалился плечом к стене, оставаясь вне зоны освещения одинокой лампочки, что болталась над черным входом дешевой забегаловки, завершившей работу несколько часов назад.
О! Сколько глупых путников, забредших сюда справить нужду, покупаются на пустоту и лампочку. Они, наивные, полагают, что если горит свет, то тьмы нет. Именно этим Гарри и пользовался.
Вот только стоять и ждать, наркоману было тяжело. Его откровенно знобило, да и моросящий дождь с примесью химических выбросов заводов не добавлял комфорта. Уже привычно начинало пощипывать кожу. Долго находиться под дождем было нельзя, уже совсем скоро кожу начнет разъедать, оставляя химические ожоги. За экологией и выбросами, здесь никто не следил. А Гарри отлично помнил, как выглядят тела тех, кто слишком долго гулял под дождем. Отвратное зрелище, от которого к горлу подступает ком рвоты. Да и запах от этих неудачников стоит такой, что дышать рядом становится невозможно.
Оглянувшись назад, наркоман заметил странный блеск на самом краю освещенного одинокой лампой накаливания круга. Отлипнув от грязной кирпичной кладки, выкрашенной толстым слоем граффити, Гарри шатаясь, подошел к замеченной диковинке.
Золотая монета. Настоящая. Гарри знал, что такие штуки остались только у коллекционеров, да и то за стеклом. Деньги давно стали цифровыми, а такую вещь могли оценить разве что нумизматы. Раньше Гарри знал это слово, но сейчас оно казалось слишком сложным и непонятным для его разъеденного наркотой мозга.
Наклонившись, он подобрал находку и машинально, не глядя сунул в карман, тут же забыв про нее. Ведь его взгляд увидел их.
Два трупа. Они лежали рядом друг напротив друга, будто разговаривали в момент смерти. Дорогие костюмы, плащи, обувь, которая стоила дороже, чем Гарри, когда-либо мог бы заработать грузчиком в порту, или на любой другой, доступной ему работе. А еще, оба мертвяка зажимали в своих холеных руках пистолеты.
Присмотревшись, наркоман смог различить лужи крови, что натекли на грязный обсосанный асфальт из огнестрельных дыр, оставленных пулями в уже мертвых телах.
Возможно, их обчистили до него? Гарри с сомнением оглядел тела. На вид не похоже.
Дрожащими пальцами он стал рыться в карманах покойников, откидывая в стороны какие-то карточки документов, то ли права на вождение глайдеров, то ли паспорт гражданина верхнего города, а может и вовсе пропуска сотрудников корпораций. Гарри это было не интересно. Плевать. Плевать на все. Ему нужны кредиты на дозу. Он был уверен, что с них можно взять хоть что-то.
Вот только заветных кредитов он найти так и не смог. Видимо эти золотые кошельки держали все на своих банковских счетах. Без взлома чипов, их средства не забрать.
— Дерьмо! — Недовольно кривясь, выругался Гарри. — Золотые ублюдки!
Но зато на них были часы, и перстни, с каким-то странно знакомым Гарри орнаментом. Кажется, это было логотипом одной из корпораций. Не местной. Но деградировавший мозг был не в состоянии вспомнить, или хотя бы осмыслить этот факт.
Для него было важно, что это всё дорогое! Сделанное из чистого золота с инкрустацией драгоценными камнями. А главное — все это он легко сможет слить Тетушке Наяне.
Пальцы Гарри скользили по холодной, мертвой коже, липли к влажной, окровавленной ткани, с натугой стаскивали дорогие побрякушки, на стоимость которых наркоман мог бы жить целый год ширяясь дешевой наркотой несколько раз в день.
Где-то вдали послышался вой полицейский сирен, заставляя Гарри панически ускориться. И когда он не смог стянуть перстень с руки второго жмура, то откинув в сторону брезгливость, засунул средний палец трупа себе в рот и гнилыми зубами ухватился за драгоценную побрякушку.
«Нужно будет, я, сука, отгрызу этот палец» — подбадривал себя Гарри.
Это было больно. Чертовски больно для гнилых зубов наркомана, которые и так не отличались своей крепостью. Но ради добычи Гарри терпел, как в том древнем анекдоте, где мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
Наконец-то, ценой последнего целого зуба, который сломался в последний момент с характерным хрустом, вызвав приступ острой боли, что красной волной резануло и без того слабое сознание отброса он смог снять кольцо. Вот только от дикого приступа боли наркоман на несколько минут выпал из реальности, катаясь по грязному асфальту, вываливаясь в чужом дерьме, и тихонько постанывая.
Едва наркет немного отошел от болевого шока, он поспешил покинуть подворотню, которая в очередной раз, позволила раздобыть кредитов на новую дозу.
«Сейчас в ломбард, к тетушке Наяне, а потом к Слиму» — мысленно составлял план действий Гарри.
Нет, не смотря на свою деградацию, наркоман прекрасно понимал, что его добычи хватит не на одну дозу. И даже не на две. Так что сразу идти к барыге Слиму, он не хотел. Этот крысенышь кинет при первой же возможности. Жадная тварь, которая каждый раз старается нагреть своих клиентов.
Гарри может и рад был бы сменить дилера, да только в этом районе он один, а идти в другой… Нет. Однажды он уже пробовал. Ребра потом еще месяц болели, после того как с ним пообщались местные наркеты, такие же как Гарри, и точно так же как и он стремящиеся разжиться кредитами на очередную дозу, которая позволит убежать от этого сранного, полного дерьма и жестокости мира.
Тяжело вздохнув, Гарри проводил взглядом, прошедшую мимо, покачивающую своими пластиковыми бедрами, робошлюху. Так, если не знать, ее конечно можно принять за живую, вот только в такую погоду, разгуливать в короткой юбке, из-под которой видна аппетитная жопа в стрингах, да коротком топике из которого вываливается упругая грудь третьего размера, может только андроид.
«Ничего, ничего» — мысленно проговаривал наркоман, продолжая свой путь в ломбард. — «Сейчас разживусь кредитами, вмажусь, а потом и шлюху отымею. Посмотрим, может даже, живую бабу сниму». — От этих мыслей изо рта мужчины потекли грязные слюни. — «Ох! Поставлю ее раком, и как засажу, по самые яйца! Да! А потом в рот. Обязательно отымею ее рот! И сиськи. Да!». — Продолжал он мечтать, не особо обращая уже внимание, на все что происходило вокруг.
Он не видел, как мимо скрипя тормозами пронеслась ржавая колымага, какого-то рабочего, что громким матом с перекошенным от злости лицом, костерил ушедшего в свои фантазии нарика, едва не сбив того на смерть. Не видел
