Глубокие тайны Клиф-Хауса - Хельга Мидлтон
– Что мы все про дела да про дела. Как на личном фронте? – Не в характере Оливии долго молчать.
– Нормально.
– Как Стив?
– Тоже вроде нормально. Обожает свои компьютеры и цветы. Ты не поверишь, он по-прежнему каждую субботу дарит мне свежий букет цветов.
– В этом что-то есть… Что-то сентиментальное…
– …или привычка. – Эйлин с сожалением покачала головой. Оливия хотела еще что-то сказать, но не успела. В кармане куртки Эйлин раздался негромкий перезвон колокольчиков.
– Привет, братишка! Как движется ремонт? Что с голосом? Что-то с отцом?.. Что-о-о-о?.. Скелет? Где?.. Поняла. Ничего не трогай, никого близко не подпускай. Я уже бегу.
Подруги повернулись друг к другу. У одной в глазах стоял вопрос, у другой – ужас.
– Что? – одними губами спросила Оливия.
Эйлин как будто ее и не слышала.
– Ты же знаешь, что перед отъездом в Испанию отец затеял перестройку дома, – проговорила она.
– Откуда мне знать? Зачем вам перестройка дома?
– Затем, что из семьи в нем остаются жить только Мартин и Нэнси, – принялась объяснять Эйлин. – Куда им столько?! Половину дома решили перестроить в три квартиры и сдавать. Короче, одно крыло дома пошло под реновацию, и там, в камине комнаты, которая сто лет стояла пустая и ею никто не пользовался – она была гостевой спальней, а гости у нас редкая редкость… Строители стали ломать стену, а из каминной трубы выпал скелет… Младенца. Это то, что я поняла из рассказа Мартина.
Глава 2
Клиф-Хаус
Белая лента с повторяющейся голубой надписью… СRIME SCENE DO NOT CROSS… протянулась поперек въезда на парковку перед домом.
Эйлин, слегка пригнувшись и приподняв ленту над собой, прошла под заграждением, протиснулась между машиной брата и большим, как кузов самосвала, железным контейнером, наполовину наполненным строительным мусором. Она поднялась по ступеням крыльца. Полицейский, охранявший входную дверь, преградил было дорогу, но, увидав удостоверение Эйлин и узнав, что вообще-то он охраняет ее собственный дом, сделал шаг в сторону и даже вежливо придержал перед дамой дверь.
В прихожей Эйлин огляделась. Знакомое витражное окно над дверью отсвечивало разноцветными пятнами на кафеле пола. Справа от двери – старинная вешалка и высокое медное ведерко для зонтов рядом с ней. Противоположную входной двери стену закрывала синяя пластиковая занавеска.
Почти год прошел с тех пор, как Эйлин была здесь последний раз. Отец и его жена Дороти, готовясь к отъезду, собрали всю семью. Пригласили и родителей Нэнси, и Стива, и даже его мамашу миссис Паркер. Дороти, как всегда, закатила пир. Было вкусно, но невесело. Миссис Паркер хвалила еду, дом и смелость пожилых людей: в их-то возрасте менять привычки, бросать такую красоту, – она кивала в сторону веранды и сада, простирающегося за ней до самого обрыва к морю, – и все ради новых впечатлений.
– Не только впечатлений. В нашем возрасте самое главное – это здоровье, – как бы извиняясь за легкомыслие, объясняла Дороти. – Для моего мужа, больного диабетом, необходим теплый и сухой климат.
Так, в разговорах о здоровье и о предстоящем переезде, прошел последний вечер в родительском доме. Немного грустно.
С сыном Дороти, Мартином, учитывая то, что он был на шесть лет старше Эйлин, общего было мало, а с его женой, хоть Нэнси и была одноклассницей Эйлин, тоже особой дружбы не водилось.
После отъезда родителей Мартин и его теперь беременная жена разместились в одном крыле дома. Второе, пустующее, оказалось почти полностью заполнено всяким строительным инвентарем.
На минуту Эйлин даже посочувствовала семье – нелегко жить на стройплощадке. Но стройка рано или поздно закончится, и жизнь в старинном, но обновленном и модернизированном доме будет иметь свои радости и приятности. Можно и потерпеть временные неудобства. Так считала Нэнси.
Эйлин почти не помнила времена, когда ее жизнь в этом доме была радостной и приятной, и потому на рассуждения невестки только молча кивала.
Сегодня, правда, Нэнси не выглядела такой оптимистичной. Она забилась в угол дивана и одной рукой поглаживала свой беременный животик, а другой подпирала губу, не переставая ее кусать. Мартин мерил шагами веранду, перекладывал телефон из одной руки в другую, от одного уха к другому, кивал головой. Из-за стеклянной перегородки разговора не было слышно.
– Надо понимать, на другом конце Дороти? Сам отец?
Мартин накрыл экран телефона рукой и прошептал:
– Отец. Как всегда, инструктирует.
– А, ну тогда понятно… Какой уж тут может быть инструктаж. – Эйлин пожала плечами и повернулась к невестке. – Что говорит полиция?
– Ничего. Они там. – Нэнси неопределенно кивнула в сторону стройки. – Ждут, когда собаку привезут. Хотят все обследовать. Ужас какой-то! Эйлин, они и наши комнаты станут проверять? Кошмар. Как подумаю, что кто-то будет дотрагиваться до моих личных вещей – прямо мурашки по телу бегут.
– Это все гормоны. Ты теперь слишком чувствительная стала. Во-первых, полиция работает в перчатках; во-вторых, зачем им рыться в твоих трусиках? Они же не доказательства преступления ищут, а возможные мотивы. Твой-то малыш, – она наклонилась над молодой женщиной и слегка пощекотала ее живот, – под надежной защитой. Сколько еще?
– Три месяца.
– Ну, за это время все выяснится. Пойду чай сделаю.
Эйлин вышла из кухни с тремя дымящимися чашками на подносе. Она плечом слегка подтолкнула дверь из холла в гостиную и привычным жестом повернулась спиной, придерживая ее открытой. В этот момент у нее над головой взметнулась рука и уперлась в тяжелую дверь, не давая ей закрыться. Знакомый голос произнес:
– А вот и чай! Очень кстати.
– О! Инспектор Хикманн собственной персоной! – воскликнула Эйлин. – Джим, ты меня напугал. Какого черта ты тут делаешь?
– Не могу, что ли, друга навестить? – весело сказал он и, не спрашивая разрешения, взял с подноса одну из чашек.
– Вообще-то это был мой чай, ну да ладно. Что там? – Она кивнула в сторону синей клеенки.
– Не совсем мое дело. Вернее, совсем не мое. Я же обычно занимаюсь свежими преступлениями, а тут… Явно дела давно минувших дней. Так что я просто забежал подбодрить Мартина, ну и для порядка.
– Да уж… Порядок у нас в городе, прямо скажем, образцовый.
– Эйлин, не начинай. Ты как человек закона должна радоваться, что в городе нет громких преступлений. Я, конечно, понимаю, что без преступников тебе скучно – некого защищать, но, поверь, у полиции все равно дел по горло.
– Допустим, я тебе поверила. В настоящий момент моя задача соблюдать интересы семьи. Что-нибудь выяснилось по останкам?
– Увезли на экспертизу. Подробности – в заключении
