Блики смерти - Наталья Гриневич
Они подошли к припаркованным авто.
— Да вот эта. Точно похожа! И цвет вроде тот. Темновато было, — оправдывался дед. — И трещина у нее на стекле была.
Инга взглянула на иномарку. По спине пробежал неприятный холодок — это была машина Макса. Они с Володей приехали на ней на место преступления, а ее задержало начальство, и Инга поехала на служебной.
— Да, и выходил из нее мужчина — багажник у него вроде незакрытый был, — рассказывал и дальше удивлялся дед — как же он забыл.
— Не разглядели? — без надежды на успех спросила Инга.
— Да не особо. Вот только у него выправка военного — или служил, или служит.
Больше дед ничего вспомнить не смог. И поквартирный обход пока ничего не дал.
Надо ждать результатов экспертизы. А Сосновского не поторопишь…
— Поедем в отдел? — предложил Макс. — Обход продолжу вечером, когда народ с работы придет.
Инга сердито посмотрела на него.
— Да не сердись! Ну, опоздал. Я к сестре ездил в гости, за город. Они оставили меня ночевать. Далеко же. Время не рассчитал. — Макс подумал, что Инга все еще сердится из-за опоздания.
Инга посмотрела на Макса и, как будто отменяя свое прежнее решение, согласилась:
— Поехали.
В машине она села на заднее сиденье и, сделав вид, что роется в сумочке, осмотрелась. Возле самой двери заметила зеленый лист. Листик розы! Инга достала из сумки зеркальце и «нечаянно» его уронила. Нагнулась и забрала улику.
— Ты чего там?
— Да зеркало уронила.
Ее рацио сопротивлялось: ты с ума сошла! С чего вдруг? Ты выгораешь.
Интуиция вопила: не может быть столько совпадений — духи, машина, лист розы, близость места нахождения трупа со зданием ОВД. Привез, бросил труп — поехал на работу.
К концу рабочего дня стало известно, что на шипах розы оставлена четвертая группа крови, а у жертвы — вторая. Это была так себе зацепка — и продавец мог уколоться, и, например, курьер. Но все же!
Раздавшийся телефонный звонок заставил Ингу вздрогнуть и прервать размышления.
— Инга Сергеевна, взяли тут одного — свидетели утверждают, что он утром крутился возле мусорных баков, — с радостной ноткой в голосе сообщил Володя.
— Везите! — сказала, как выдохнула, Инга.
Это не Макс. Понапридумывала себе. Пора отпуск брать.
В допросную, после снятия отпечатков пальцев, привели тщедушного мужичка лет шестидесяти пяти. Его помятый вид, одежда, запашок говорили о том, что он еще не бомж, но близок к этому.
После всех формальностей выяснилось, что после смерти жены и недавнего переезда из двухкомнатной квартиры в однокомнатную в другой район Николай Петрович, что называется, «заскучал» и «бодрил себя, как мог».
Но на убийцу-серийника мужичок не тянул.
«А Чикатило тянул?» — оборвала свою мысль Инга.
— Я не скрываю, я там был. Но я не убивал! Нет… Я… да, взял грех на душу… — Допрашиваемый прокашлялся и продолжил: — Я как подошел, запнулся о кирпич… Да, и отдернул полиэтилен, чтобы пройти… А там рука женская, с кольцом. Ну, я побольше открыл — девушка, мертвая, изрезанная — жуть… А рука с кольцом прям передо мной… Ну и… бес попутал, денег-то нет. В общем, снял кольцо, потом прикрыл все как было и ходу.
— Макс, закончи допрос, — попросила Инга, не глядя на удивившегося Макса, встала и пошла.
Уже подойдя к двери, услышала последнюю фразу допрашиваемого:
— Я ведь… как домой прибежал, хотел даже вернуться… Ага! А потом принял — у меня оставалось — и успокоился.
Инга вышла из здания ОВД. Дождь перестал, но серая хмарь еще висела над городом.
Она решила обойти все близлежащие цветочные магазины и показать фото Макса. В одном из них Макса узнали. Ну, еще бы не узнать — видный, рост, выправка, еще и шуточки наверняка отпускал. А вот в другом магазине узнали и Макса, и Володю — Инга показывала фото, где они всем отделом сидели в кафе.
«Точно, я с ума схожу! Да тут наверняка почти все наши цветы покупают», — одернула себя Инга.
Дома, не раздеваясь, она метнулась в комнату, включила ноутбук и нашла записи по первому убийству.
18 сентября. Макс в этот день брал отгул, она точно помнила, потому что хотела уйти пораньше с работы на юбилей подруги, а не получилось. Вообще не получилось — поехали на вызов. Так, если еще совпадет группа крови…
Инга долго не могла уснуть — ей нравился Макс. Но неужели Макс… С чего она взяла? Нет, чушь все это, домыслы влюбленной ревнивой дуры. Надо называть вещи своими именами.
И мужичок еще этот. Наверняка дети попросили квартиру разменять. Придурки! А отец остался без жены, без привычной обстановки, соседей и двора. И дети редко приезжают и почти не звонят.
Одиночество.
Жаль его…
* * *
Жаль?
Ты не пожалела меня, нет. Ты смеялась надо мной! Все вы смеетесь надо мной! Почему я должен жалеть?! А?
О! Как вы извиваетесь! Как просите пощады! Как вздрагивает, как дергается ваше тело!
А я смотрю: есть там у вас сердце? Горячее ли оно? Стучит ли ваше холодное сердце?
Смотрю, как оно затихает — дернется еще раз-другой и затихнет, и мне спокойно.
Поздно, поздно…
Вы все ответите!
* * *
В последующие два дня никто из подчиненных Инги не опаздывал — во-первых, не стоило нарываться, во-вторых, сегодня — барабанная дробь! — у Инги Сергеевны, капитана, начальника оперотдела и просто интересной женщины, был день рождения.
Первым пришел на работу Володя и, смущаясь, подарил розу.
Инга, увидев цветок, натянуто улыбнулась — ей не хотелось брать розу в руки.
Разрядил-усугубил обстановку Макс, ворвавшийся в кабинет следом за Володей, — он принес целых пять алых роз. Алых — как кровь. И группа крови у Макса — четвертая.
От всего происходящего веяло ирреальностью: как будто ей подарили те самые розы, как будто неведомая рука протянула ей эстафетную палочку чьей-то безумной игры. Инга на мгновение отчетливо увидела — вспомнила разводы на лице второй жертвы. То ли слезы, то ли капли дождя. И девушка так похожа… на нее.
Инга схватила вазу и поставила цветы. Роз стало шесть.
— Мальчики, спасибо! Чай с тортом потом, а сейчас давайте вернемся к нашему расследованию, — торопливо начала Инга. — Эти два преступления объединяем в одно дело. Рабочее название — «Хирург». Как показала экспертиза, все надрезы были сделаны, скорее всего, скальпелем. Какие у нас подвижки? Меня уже начальство торопит. Володя?
— Я сделал запросы: были ли
