Призраки затонувшего города - Елена Владиславовна Асатурова
Параскева ненадолго замолчала, давая сестре Феоктисте осознать услышанное. Потом придвинулась ближе и понизила голос, почти зашептала:
– А вчера получила я известие, что скоро начнется в наших местах большое строительство, будут реки перекрывать и сооружать водохранилище. Уже под Рыбнинском лагерь организовали, свозят туда заключенных, которые будут на этой стройке работать. Людей, говорят, переселят, даже вместе с домами. А вот церквям и монастырям, чувствую, грозит разорение. – Игуменья перекрестилась. – Никто возиться с нами не будет. Снесут или просто затопят. Мы и так последние годы живем только милостью Божией да тем, что трудимся побольше любой артели. Вот нас и терпят.
Благочинная, побледнев, тоже перекрестилась и воскликнула:
– Как же так, матушка! Что же с нами будет?
– Ох, не знаю, сестра, боюсь даже представить. Послушниц, конечно, примут другие монастыри, да только их, действующих, мало осталось. Буду хлопотать, чтобы не оказались на улице, пока силы есть. Помоги, Господи! Но я тебя не за этими рассуждениями позвала.
– Приказывайте, матушка, все исполню, – тут же отозвалась Феоктиста.
– Только тебе могу я довериться, только ты способна выполнить эту особую миссию. – С этими словами игуменья встала, следом за ней вскочила с лавки и монахиня. – Мы должны любыми путями сохранить чудодейственную реликвию нашего монастыря. Ты возьмешь ее и спрячешь там, где никто не сможет найти. Молчи, не перебивай! Ты родом из этих мест, многих знаешь еще с мирской жизни, сообразишь, где и как будет надежнее сохранить икону.
Сестра Феоктиста сосредоточенно обдумывала услышанное, не сводя глаз с образа Богоматери, как бы ища у нее подсказки. Самые безумные идеи теснились у нее в голове.
– Но, матушка Параскева, ведь иконы сразу же хватятся, вы же не можете просто так отменить неусыпающее чтение.
– Об этом я позаботилась. – Игуменья подошла к небольшому сундуку, стоящему в углу кельи. В нем хранились требники, четки, масло для лампадок. Откинув тяжелую крышку, осторожно достала что-то, завернутое в аналав [5]. – Когда монастырь обрел эту икону, матушка Таисия, его первая настоятельница, велела сделать с нее несколько списков. Их передавали в дар другим обителям или особо праведным благотворителям, жертвовавшим на строительство храмов. Мастера в нашей иконописной мастерской были талантливые, списки почти невозможно отличить от прообраза. Вот этот, – она развернула черную ткань, расшитую крестами и херувимами, – остался последним.
Феоктиста переводила взгляд с одной иконы на другую и видела потрясающее сходство. Наверное, только опытный живописец смог бы отличить копию от оригинала.
Тем временем игуменья сняла со стены чудотворный образ, а на его место водрузила икону из сундука.
– Никто, кроме нас с тобой, никогда не узнает о том, что сейчас произошло. Ты вынесешь святыню из монастыря и укроешь ее в надежном месте. Когда пройдут лихие времена, Господь укажет, что нужно делать. Обещай мне перед ликом Божией Матери, что выполнишь эту священную миссию и сохранишь нашу тайну.
Монахиня с благоговением приняла из рук игуменьи икону и, приложившись к ней, дала требуемый обет. Аккуратно завернув ее в аналав, Феоктиста спрятала сверток в складках своей широкой мантии.
– Теперь ступай к себе, а просфорница Антония сменит меня через полчаса. Все должно идти как обычно. Завтра скажись захворавшей, проведи весь день в своей келье, я велю, чтобы тебя не беспокоили. Во время вечерней службы ты сможешь незаметно выйти из обители.
– Вы не хотите узнать, что я собираюсь предпринять? – спросила монахиня, уже собираясь уходить.
– Нет, я всецело доверяю тебе. Придет время, ты сама поймешь, когда и как икона должна вернуться к людям. – Игуменья легким движением руки перекрестила Феоктисту, благословляя, и, закрыв за ней дверь, вновь начала молиться…
Вечер следующего дня выдался прохладным и безлунным. Осень, обычно щедрая на погожие деньки, была в этом году дождливой и неприветливой. Небо плотно закрыло тучами, от реки тянуло сыростью. Монастырский двор опустел довольно рано, лишь из собора доносилось тихое пение вечерних псалмов. Феоктиста, неслышно ступая, выскользнула из кельи и направилась к хозяйственному входу. Она прекрасно ориентировалась даже в темноте. Сторож Михалыч в это время уже должен закончить первый обход и проверить центральные ворота, после чего он обычно шел в свою каморку выпить чаю с баранками и тайно выкурить самокрутку. Благочинная, что уж скрывать, прощала ему этот грех. Феоктиста, никем не замеченная, добралась до нужной двери, отперла ее ключом со своей связки и оказалась за стенами монастыря. Перекрестившись и поправив на плече суму для сбора милостыни, в которую был спрятан сверток, она быстрым шагом двинулась в сторону города. Путь ей предстоял неблизкий, но задуманное того стоило. Шагая по пустынной дороге, Феоктиста молилась об одном – чтобы человек, на помощь которого она рассчитывала, оказался дома в столь поздний час. В том, что он поможет ей, сомнений не было. В какой-то момент ветер, трепавший полы ее черной мантии, разогнал облака, и луна, стряхнув с себя их пелену, осветила все вокруг – уснувшие деревни, шелестящий еще не опавшей листвой лес, опустевшие после уборки урожая поля и, конечно, реку. Пока еще не представляющая опасности, река словно покрылась серебристой чешуей и неспешно утекала вдаль. Где-то завыла собака, ей ответил резким криком разбуженный петух. Кто-то заворочался, зашуршал в прибрежных камышах. И снова тишина, только ветер шумит. Все вокруг, казалось, пронизано ожиданием чего-то неизвестного, таинственного и оттого тревожного. Одинокая темная фигура удалялась от монастыря, унося с собой вверенную ей тайну…
Из дневника следователя Савельева
Рыбнинск
20 июля 2018 года
В кабинете, несмотря на настежь распахнутые окна, было душно, а из коридора тянуло запахом краски. В старинном, но крепком здании, где разместился Следственный комитет, вовсю шел ремонт – перестилали полы, меняли износившуюся с годами проводку, обновляли стены. Готовые к установке кондиционеры, на которые с вожделением смотрели сотрудники, не успевшие уйти в отпуск и изнемогающие от жары, громоздились в подсобке. Завхоз грозился на следующей неделе вызвать монтажную бригаду. А пока приходилось спасаться видавшим виды вентилятором и сквозняками.
– Ну что, товарищ майор! – Мой помощник Слава Курочкин захлопнул папку и с удовольствием потянулся. – Будем считать эту рабочую неделю успешно завершенной? Дело по разбою в Калитовке я подготовил, в понедельник передам в прокуратуру. А нас ждет отличная рыбалка и мамины фирменные пирожки. С капустой и яблоками…
Улыбаясь в предвкушении домашних деликатесов, Славка взлохматил свои и без того непослушные, торчащие
