Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова

Балет был их семейным делом. Отец, брат, она…

Отец буквально сгорел после вынужденнего ухода из Большого. Не выдержал травли, которая развернулась вокруг него. А ведь ему было всего лишь пятьдесят лет. Разве это возраст? Даже по простым человеческим меркам. И уже тем более – по балетным. Артисты балета славятся своим долголетием – Ольга Лепешинская, Тамара Карсавина, Екатерина Гельцер, Вахтанг Чабукиани, Асаф Мессерер…

У него просто остановилось сердце. В творческом плане отец мог все, а в быту был человеком слишком ранимым, как будто без кожи. За что и поплатился.

Инга допила кофе и повертела в руках чашку. Хотелось еще. Но Валя ушла. А вставать с места, идти на кухню и готовить кофе не хотелось. Она сидела на самом своем любимом месте в квартире: на диване под портретом отца. В такие минуты она вела мысленный диалог с ним. Он был для нее живым. С ним она могла советоваться, спорить, размышлять. Если в какой-то момент ей требовалось сделать выбор, Инга всегда представляла, а что бы выбрал сейчас отец. И поступала так, как сделал бы он.

Инга вытянула ноги, вдохнула свежий прохладный воздух – окно было приоткрыто. Весна нынче выдалась ранняя. Вообще-то она любила все времена года, но весну – особенно. И особенно раннюю. Ах, этот головокружительный запах свежего ветра и талой воды…

Она не любила ничего яркого, четкого и определенного. В живописи ее любимыми художниками были импрессионисты – мастера размытых красок. Любимым временем дня – сумерки. Любимыми цветами – все оттенки зеленого, особенно изумрудный, а еще белый и серебристый. А из цветов она обожала фрезии и белые розы.

Инга встала и подошла к огромному зеркалу. Она отразилась в нем во весь рост – высокая молодая женщина с рыжевато-золотистыми волосами и зелеными глазами. У нее были четкие черты лица, словно высеченные скульптором. Сказывалась прибалтийская кровь со стороны отца. Во взгляде все еще таилась тревога от недавнего происшествия.

Зазвонил телефон, и она машинально бросила взгляд на часы – десять вечера. Подняла трубку.

– Привет! – Это был брат. – Есть одно дело. Нужно, чтобы ты срочно приехала.

– Куда?

Брат прикрыл трубку рукой и у кого-то спросил:

– Что ты предлагаешь?

Незнакомый мужской голос что-то ему ответил.

– Инга, подъезжай к ресторану «Фаду». Это недалеко от твоего дома. Сейчас продиктую адрес.

– Но я устала, мне не хочется никуда идти.

– Так надо.

– Кому?

– Ты все узнаешь. Очень надо, Инга.

Голос брата был настойчив и серьезен, а она привыкла во всем слушаться его. С детских лет.

– Хорошо. Я приеду.

– Вот и умница!

Ресторан… Значит, надо было одеться соответствующим образом. Но слишком помпезно выглядеть не хотелось. Это не в ее стиле. Немного подумав, Инга выбрала легкие черные брюки и изумрудно-серебристый жакет, который шел к ее цвету глаз и волос.

Макияж она смыть не успела, поэтому ей не пришлось краситься заново. Она только добавила на ресницы туши и провела по губам светло-коричневой помадой. Потом подушилась любимыми духами «Герлен» и поправила прическу: пышные волосы были собраны на затылке в изящный узел. Как у античных статуй.

Инга погасила в большой комнате свет и вышла в коридор. С одной стороны здесь шкаф-купе, с другой – зеркало во всю стену. Под ним галошница из темного дерева.

Одежда висела на металлической вешалке в виде разветвленного дерева, которую она купила в магазине авторских изделий. Оригинальный дизайн! Она приобрела ее, не торгуясь, хотя стоила вешалка недешево.

Инга закрыла дверь и спустилась по лестнице. Проходя мимо консьержки – та сейчас была на месте, – кивнула ей. Женщина ответила почтительным «добрый вечер».

Раньше в доме жили в основном артисты балета. Потом публика стала постепенно меняться. Наследники громких фамилий продавали квартиры, а вместо них въезжали новые жильцы: банкиры, финансисты, люди без определенных занятий и любовницы криминальных авторитетов. Творческая публика еще оставалась в доме, но с каждым годом ее становилось все меньше и меньше.

Инга вышла на улицу и направилась к своей машине. Она любила ездить на автомобиле, чувствовать скорость и энергию. Водительские права на машину она получила десять лет назад и с тех пор стала заядлой автомобилисткой.

Ресторан «Фаду» действительно находился недалеко от ее дома. Кажется, Инга как-то раз была там с одним из поклонников. Когда она подъехала по адресу, оказалось, что перепутала: это был другой ресторан, в другом переулке. Но очень похожий.

Инга припарковала машину и двинулась к входу. Навстречу ей выступил охранник, гигант под два метра, одетый в блестящий костюм, с фуражкой на голове.

– Вы к кому? Все столики заказаны.

– Меня ждут.

– Фамилия?

– Инга Мартинсоне.

Охранник узнал ее.

– Да. Все правильно. Проходите.

Инга потянула дверь на себя и оказалась в уютном фойе, отделанном красным деревом. На стенах висели бланки меню в золотых рамках. Она сдала полушубок в гардероб, и в тот момент зазвонил мобильный.

– Алло!

– Инга, ты где?

Она узнала голос брата.

– Уже внутри.

– Мы в зале. Второй столик у окна.

Инга бросила на себя мимолетный взгляд в зеркало. И направилась в зал.

Брат сидел за столиком вместе с мужчиной, который был Инге незнаком. Высокий, черноволосый. На подбородке – легкая щетина, которая, впрочем, придавала ему шарм. Внимательные светлые глаза. При виде Инги он встал.

– Здравствуйте!

– Добрый вечер, – чуть склонила голову балерина.

Андрей поднялся со стула и весело обратился к сестре.

– Познакомься. Это мой давний знакомый Валдис Бракшните.

Инга протянула руку, и мужчина поцеловал ее.

– У Валдиса к тебе есть одно дело, – добавил брат.

Инга молчала.

Андрей посмотрел на часы.

– К сожалению, я должен вас покинуть. Обговорите все без меня. Пока…

И, поцеловав Ингу в щеку, помахав ей рукой, Андрей стремительно умчался. Он всегда был таким: динамичным, стремительным. Инга по сравнению