Хорошие девочки не умирают - Кристина Генри
И снова возникло неприятное ощущение – как будто какая-то гигантская птица клюнула ее в переносицу. Селия потерла лоб указательным пальцем. Откуда эти мысли? У нее явно нет никакого круглого дубового стола. Два человека, которые только что уехали, были уверены в том, что она живет в этом доме.
И мужчина, тот, который поцеловал меня на прощание, – да, его лицо кажется знакомым.
– Он сказал, что заглянет ко мне в ресторан. Я что, работаю в ресторане?
В мозгу возникло смутное воспоминание: вот она убирает тарелки со стола, прячет блокнот в карман фартука.
Может, я вчера выпила лишнего. А может, у меня микроинсульт или что-то в таком духе.
Единственное, в чем она была твердо уверена, так это в том, что ее зовут Селия.
Она поднялась и вошла в столовую. У одной стены стоял большой буфет со стеклянными дверцами и множеством ящиков. Он был из того же гарнитура, что и стол со стульями, и Селия, разглядывая его, состроила гримасу.
Ненавижу эти наборы. Наверное, и посуда вся с одинаковым рисунком.
Открыв стеклянную дверцу, она убедилась в своей правоте. Все чашки, блюдца и тарелки были из одного сервиза – в деревенском стиле, с цветочками. Вид сервиза почему-то напомнил ей о свадебных вишлистах, которые жених и невеста рассылают гостям.
На стене напротив буфета висела большая фотография. Три человека были сняты на неопределенном светло-сером фоне, видимо, в студии. Селия сидела рядом с тем самым высоким темноволосым мужчиной, оба были одеты в белые рыбацкие свитера из толстой пряжи. Девочка, которая требовала ланч, стояла посередине, на первом плане. На ней тоже был вязаный свитер, только розовый. У всех троих были немного неестественные остекленевшие взгляды и слишком широкие улыбки – так обычно выглядят люди, позирующие для семейных портретов.
«Это моя семья?» – удивилась Селия.
Потом твердо сказала себе: «Это моя семья».
Сегодня с ней определенно творилось что-то не то. Амнезия? Не похоже. Ранняя деменция?
Нет, только не деменция. Мне всего тридцать четыре.
– А! – воскликнула она и хлопнула в ладоши. Она вспомнила кое-что еще. Ей тридцать четыре года.
Ну хорошо, хорошо, теперь тебе нужно немного осмотреться здесь, и ты все вспомнишь. Скорее всего, ты просто сегодня плохо спала.
Она медленно прошла через столовую и вошла в соседнюю гостиную. Кожаные диваны и кресла – очередное «фу», – дорогой домашний кинотеатр, еще несколько снимков Селии, ее мужа и дочери с рожками тающего мороженого, на пляже рядом с песчаным замком, в парке развлечений в компании гигантской мыши. Обычные семейные фотографии.
Что-то в этих фотографиях насторожило ее; она разглядывала их несколько минут, но так и не смогла понять, в чем дело, поэтому решила идти дальше.
На втором этаже она обнаружила две спальни, кабинет и ванную. Комната девочки была увешана постерами с корейскими поп-звездами; в углу, сваленные в кучу, лежали футбольная форма и спортивная обувь. Ковер был розовый, стены тоже. Селии такой цвет не нравился, но ведь это была не ее спальня.
Интерьер второй комнаты ей тоже не понравился, однако, судя по всему, это была ее спальня.
«Спальня, которую я делю с этим чужим мужчиной», – подумала она с легким беспокойством.
Как и внизу, вся мебель в спальне была массивной, темной, пол от стены до стены скрывал толстый синий ковер. Селия предпочитала дощатые полы, но в этом доме ковры были везде.
На тумбочке с одной стороны кровати стояла свадебная фотография. Селия, которая выглядела на несколько лет моложе, обнимала темноволосого незнакомца и улыбалась. Рядом с фото лежала дамская сумочка из коричневой кожи.
Логотип известного бренда, причем недешевого. Я бы такую себе не купила. Деньги на ветер. Должно быть, это мужик на «ауди» купил сумку. Кажется, он из тех, кто интересуется подобными вещами.
Селия присела на краешек кровати и вытряхнула содержимое сумки на темно-синее стеганое одеяло. Из нее выпали: большой бумажник, пачка мятной жевательной резинки «Тридент», упаковка бумажных носовых платков, бутылочка дезинфицирующего средства для рук, компактная пудра, щетка для волос, вишневый бальзам для губ и несколько визитных карточек.
Стандартное содержимое женской сумочки. Однако, как и в случае с фотографиями, которые Селия видела внизу, ей показалось, будто чего-то не хватает. Только она никак не могла сообразить, чего именно.
Она расстегнула бумажник и обнаружила внутри водительские права, выданные в штате Нью-Йорк, с ее фотографией и именем «Селия Зиноне». Она произнесла имя и фамилию про себя. Они показались ей знакомыми, в отличие от всего остального. Это было ее имя. В кошельке лежали дебетовая карта и две кредитки на то же имя, а в кармашке для фотографий – еще несколько семейных снимков, в основном постановочных. Кроме ее «мужа» и «дочери», других фотографий не было. Неужели у нее нет родителей? Ни братьев, ни сестер, ни племянников, ни племянниц?
Селия принялась перебирать визитные карточки. На них было напечатано название «Итальянский семейный ресторан Зиноне», а рядом красовалась стилизованная картинка – тарелка спагетти с фрикадельками. Ниже было указано, что владельцем является Селия, под ее именем были напечатаны адрес и номер телефона.
Я управляю рестораном. Ну, хорошо.
Снова неожиданное воспоминание: она помешивает соус в огромной кастрюле, укладывает ингредиенты для лазаньи между тонкими листами теста.
– Он сказал, что зайдет ко мне в ресторан в обед, – вслух произнесла Селия.
И снова взглянула на визитку. Итак, сейчас ей следует одеться и поехать в этот самый ресторан. Может быть, это поможет; может быть, очутившись на рабочем месте, она вспомнит остальное.
Затем на нее накатил приступ ужаса, закружилась голова, как будто она заглянула в бездонную пропасть. Селия утратила собственное «я», у нее не осталось никаких воспоминаний, она не знала, что делала вчера, даже сегодня утром, прежде чем та девочка не закричала насчет сэндвича.
Перед глазами у Селии заплясали черные точки, ей показалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Она хватала ртом воздух, но легкие отказывались работать, из горла вырывались сдавленные хрипы.
Она выронила визитную карточку, вцепилась в одеяло, услышала, как ткань шелестит в пальцах.
Спокойно, спокойно, спокойно. Дыши, глубже, глубже. Все хорошо. Никакой опасности нет.
Сразу же за этой мыслью пришла следующая. Почему я вообще решила, что мне угрожает опасность?
Селия заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и через какое-то время сердце стало биться медленнее, хотя в ушах по-прежнему шумело.
Просто нужно поехать в ресторан, тогда все наладится. Но как мне туда добраться? Я даже не знаю, где нахожусь.
Она оглядела содержимое
