Илья Соколов - Лучший ребёнок в мире
Мучительная плоть изменяется
ВСЯ!
Кровавый ребенок скрыт где-то ниже
Лед скован железной рукой
Праведность ухмыльнулась
Вторичная сложность становится мерзкой, когда мои рабы
после смерти вырвутся в мир, которого не хватит даже
для жалких, убогих, слепых
Но мощь предстоящая будет страшнее
Стоны нужны
До следующего огня мрачных красок
Ждать осталось мало
Всегда ваш
Ангел
Продолжение следует…
Вот такое письмецо. Бред сумасшедшего полнейший. Конечно, следователь Шилов должен найти маньяка-убийцу (и совсем не ради повышения, но для покоя мирных граждан, живущих совершенно обычной жизнью, способных радоваться своим родным, друзьям и другим людям; способных приносить успех себе, не пробуя навредить всем остальным)…
Столь идеалистичные представления о жизни абсолютно не помешали Шилову дождаться окончания рабочего дня. Олег Ильич покинул здание прокуратуры, после чего успел почти избежать очереди в кассу ближайшего супермаркета, где заботливо купил все необходимое для хорошего вечера в домашнем обществе.
Красавица Катя встречала мужа веселой улыбкой, из чего следовало то, что день у нее прошел вполне приемлемо.
— Мрачный красавчик пришел, — сразу пошутила Катя, сладко целуя Шилова в губы. — Хочешь устроить ужин, полный любовных приключений, сыщик?
Он мягко улыбнулся и сказал:
— Сейчас для этого самое время.
Уже за столом на кухне они по-настоящему любовались друг другом. Катя была (как всегда) великолепна с этой своей прической брюнеточных волос, не особенно длинных, но неизменно привлекательных, когда при свете электрического солнышка лампочки она поправляет черноватую челку, тьма волос с затылка гладит ее плечи и шею, которую непременно хочется целовать вампирически долго…
— Ты, кстати, с этой щетиной сильно напоминаешь того детектива из «Острова проклятых». Его Ди Каприо играл, помнишь? — Катерина игриво отпила из бокала, соблазнительно сверкая взглядом на Олега. Ей уже не терпелось.
— Вот и отлично. Правда, я полагал, что больше похож на Брэдли Купера. По крайней мере в том фильме ужасов, где он фотографа в метро играет… — заулыбался Шилов расслабленно и сыто. — Жаль, конечно, но убрать щетину все-таки придется. Хотя, если я сообщу Сергеичу о том, что моя жена мне запретила бриться, он меня наверняка пощадит.
— Вот именно! Главное, чтобы я тебя сегодня пощадила. А то вдруг ты на службе перетрудился, бедняжка.
— Сейчас доем эту вкусноту, и увидишь, насколько я сам способен тебя утомить.
Когда все закончилось, и мягкий полумрак, сформированный желтоватым светильником-светлячком, скользил по стенам спальни, они оба отдохновенно лежали на простынях, а их разгоряченные тела приятно остывали, испаряя пот наслаждения.
Катя, благодарно-удовлетворенная, гладила мужа по сильной руке. Олег, довольный собой, смотрел высоко в потолок, словно пытаясь беззвучно молиться.
— Как думаешь, на этот раз получится? — спросила Катерина голосом, слегка дрожащим от надежды; голосом, гипнотически-вязким после оргазма; голосом женщины, которая больше всего на свете желает родить ребенка.
— Я очень хочу, чтобы получилось, родная…
Шилов обнял свою красавицу-жену, а она уже вовсю представляла их, гуляющих в парке с ребенком, который унаследовал всю привлекательность родителей… Ребенок этот станет для них самым лучшим; такой долгожданный, такой любимый.
А если повезет, то детей будет двое.
Кристиан собирается в гости.
Он проснулся недавно, будто вылез из зеркала… Мама и папа решили посвятить выходной день походу к семье дяди Миши — старшего брата папы. Кристиану будет весело, он это знает точно.
Умываясь в ванной комнатке, где волны ветра накрывают сталь веков, перекрывая кран с горячей смесью, Кристиан смотрит сквозь «вид». Мужчина в куртке, под которой есть кобура с пистолетом, входит в квартиру; мама с папой не против; они радушно приглашают гостя (он, кстати, следователь, именно так); мужчина держит в руках письма откуда-то; от этих бумажек жуткий «след»; преступления, которые сложно раскрыть; Кристиан берет пальцами одно из посланий убийцы… Вода спокойно льется на ладони мальчика. Кристиан опять заглядывает в зеркало — он, оказывается, уже умылся, даже зубы почистив.
— Милый, ты готов одеваться? — доброе лицо мамы заглядывает в ванную, и Кристиан улыбается, радуясь предстоящей встрече с Милой, Игорем и их родителями.
В папиной машине пахнет сентиментальным бензином, но Кристиану даже нравится, а папа ведет автомобиль довольно уверенно. Мамино полулицо виднеется в проем гор подголовников, когда она поворачивается влево и глядит на то, как поток галактик мелькает среди небоскребов, а окна глаз домов сливаются в один огромный кратер… Время точно прыгает вперед: дверь квартиры дяди Миши открывается, румяный папин брат (веселый толстячок в трико, тапочках и серой рубашке) стоит на пороге.
— Витька, Лена! Кристик! Заходь, ребята. Щас скоро за стол будем садиться…
На кухне тетя Люба почти приготовила угощение.
Кристиана пока отправили в комнату к Игорю и Миле, которая почему-то еще не вернулась из школы, хотя сегодня суббота — уроков должно быть не много.
— Привет, Кристо. Как дела дома? — веселый голос Игоря возвещает, что в его семнадцатилетней жизни пока все очень даже неплохо.
Кристиан, садясь в кресло у компа, отвечает (любуясь плакатами Mudvayne, Slipknot, Crossbreed и KoRn, размещенных по периметру бежево-желтых обоев) в размеренно-неопределенной манере, подспудно повествуя про множество случайных подробностей, происходящих где-то в прошлом… Вот белая дверь комнаты отворилась — это Мила пришла из школы. Ей сразу понравился Кристиан у них в гостях.
Миле одиннадцать лет. Она красивая девочка. Она добрая. Миле к лицу ее белоснежные косички. Она веселая, с ней интересно…
Кристиан очарованно (точно покоится в искусственном сне) следит беспечным взглядом за тем, как Мила, преодолев «кавычечное» облако у платяного шкафа, вешает во тьму свою красно-светлую курточку, после чего уходит мыть руки и лицо, столь удивительно прекрасное (как обычно, впрочем).
Совсем скоро тетя Люба зовет всех к столу, а папа говорит дяде Мише, что он сегодня за рулем, и будет пить только что-нибудь безалкогольное. Зато мама вовсе не отказывается от пузатого бокала вина, а все остальные (разместившись за большим столом) уже угощаются салатами, жареной курицей и много чем еще…
Через почти полный час Кристиан вместе с Милой уходят в маленькую дальнюю комнату с лоджией где-то снаружи, из которой видно все небо целиком.
В комнате темно. Мила даже прижимается к мальчику, чтобы оба не испугались каких-нибудь чудовищ или страшной ситуации, когда ожидаемый президент, готовый выиграть в первом туре без особых проблем, разбивается в авиакатастрофе на пути в очередной «предвыборный» город, и его оппоненты-конкуренты начинают делить власть, стараясь гораздо сильнее, чем при живом фаворите…
— Ты не боишься темноты? — спрашивает девочка, ее голос очень приятен сейчас. Кристиан отвечает Миле, что только в темноте чувствует себя настоящим.
К ним в комнату тихо заходит Игорь, освещая пространство «фонариком» экрана мобильного телефона.
— Целуетесь, ребята? — шутливо спрашивает парень, усаживаясь на широкий подоконник. Луч света блуждает по стенам, словно заговоренный, он ищет невидимых людей из несуществования, он хочет вцепиться в их лица, но тех призраков совершенно нет. Игорь говорит (намеренно страшноватым голосом):
— Знаете, у нас ведь в городе серийный убийца завелся… Режет всех направо и налево. Я про это в школе слышал. Говорят, по ночам нападает, уже девять человек убил…
Кристиан практически не слушает двоюродного брата, который продолжает запугивать его и Милу россказнями про маньяка, а ночные лица чудес за стеклопакетами лоджии мрачно кружатся, перекрывая бок луны, уничтожая звезды на короткий срок. Тут дети понимают окончательность праздничного вечера. И то, что Кристиана скоро заберут домой.
Уже в прихожей, прощаясь друг с другом, все родственники довольно долго обсуждают ближайшую возможность новой «пьянки» (как выразился совсем повеселевший дядя Миша)…
Кристиан внимательно смотрит на сестру, а Мила вообще сейчас красива, чрезмерно и увлекательно…
— До свидания, Кристо, — улыбчиво прощается с братом обладательница белооблачных косичек. А он говорит ей «Пока…» и выходит в тускло-мутный периметр лестничной клетки за мамой и папой.
