Дмитрий Бычков - Лохо Эректус
— Что в чемодане, гад? Говори! Собаку спущу! — прошипел Ник раненому, взяв его за грудки.
— Падла… Не дам… — выдавил на чистом русском тот и, попытавшись обнять кейс, испустил дух.
От досады Ник смачно выругался, но отступать уже было некуда. Да и дальнейшие свои действия он уже почти не контролировал — все мысли теперь были только о "дипломате". Он даже сам себе не отдавал теперь отчет в том, что его телом уже владеет кто-то другой. Подняв липкий от крови пистолет, собачник вновь огляделся и, цинично прицелившись, нажал на курок. Звука выстрела он не услышал, отдачи не было тоже. Тем не менее, результат оказался плохим. Скользнув рикошетом по цепочке, пуля тупо уткнулась в траву, и наручники остались целы. Слева вновь послышались крики. Медлить было нельзя. Ник с силой выдохнул и прицелился снова, прижав на сей раз руку с кейсом ногой к земле, и выстрелил. Теперь получилось, как надо.
Меж тем голоса, казалось, доносились уже со всех сторон и были совсем близко. Окружают… Ник даже стал различать меж деревьев спешащих к нему людей. Один из них на бегу знакомо вскинул руку. Сомнений нет. Теперь мишень — это он. Но им уже не успеть, ухмыльнулся Ник. Им за ним не угнаться. Ведь он… Собачник крепко сжал в одной руке пистолет, в другой "дипломат" и, сорвав с сука поводок, не разбирая дороги, со всех ног бросился наутек, удивляя своей прытью даже спортивного пса.
Он бежал, словно стометровку, не оглядываясь, несколько минут и остановился лишь тогда, когда понял, что если сделает ещё хоть шаг, то тот станет в его жизни последним. Упав на четвереньки, Ник в бессилье повалился на спину и засипел. Во рту сильно жгло, а сердце стучало как гром. Измученный Самурай, доковыляв, тяжело рухнул рядом. Такого бешеного марш-броска испытывать ему ещё не приходилось.
Полежав с минуту и отдышавшись, новый хозяин кейса подполз к дереву и, прислонившись спиной, вновь напряг зрение и слух. Вокруг было тихо. Кроме чириканья птиц и хрипения спасшего ему жизнь четвероногого друга, не доносилось ни звука. Значит, погони нет. А если даже и была, то, определённо, безнадежно отстала. Но кто же всё-таки хотел его замочить? То есть не его, а узкоглазого… Впрочем, теперь уже и его… Бандиты? Менты? Пока это было не ясно. Но кто бы то ни был, интересовал преследователей определенно кейс. А значит, он прав.
Ник с силой тряхнул "дипломат" и вслушался. Внутри что-то шевельнулось. Выходит, не зря рисковал. Сто пудово, набит доверху деньгами. Повезло, наконец. Он с блаженством уставил взор в небо. С такими переносными сейфами в лес за грибами не ходят, ведь правда?
Скорее всего, подсказывала логика, у пруда произошла обычная бандитская "стрелка". Наверное, как раз в том самом месте у водоёма, где расположен тупик от старой дороги на МКАД. Потом, видимо, встреча переросла в разборку, но человек с баблом сумел улизнуть. Хотя пули его все же настигли.
Рука с оружием, с которым Ник до сих пор не расстался, медленно приблизилось к лицу. Странный, с вытянутым дулом и красной звездой на рукоятке пистолет напоминал отечественный ПБ, он же бесшумный, но только длиннее. Ник попробовал открутить то, что подразумевало глушитель. Не поддалось. Может, теперь выпускают с несъёмным? Собачник протер пушку травой.
Н-да… Такого сюрприза он точно не ждал. С гладкой поверхности ствола на него уставились… иероглифы. Опять узкоглазые? Да откуда они тут взялись? А может, это триада? Холодок вновь ощутился в желудке. Хорошо хоть, у трупа не бросил, обрадовался Ник, а то бы оставил им пальцы. А дарить такую улику одному из древнейших преступных сообществ в мире… Даже дома, в России, чревато.
От безумной гонки и дикого страха его начало знобить и тошнить. Спазмы подступали к самому горлу, но душа пела. Главное, что он жив и теперь с "дипломатом". Значит, медленно прикрыв глаза, приказал он себе, надо как-то отвлечься и заставить войти тело в привычный режим. Поможет мозг — думать дрожь не мешает. Итак, с чего же начать? А, ну конечно! Надо взломать этот кейс!
Он открыл глаза и нанес сильный удар рукояткой по "дипломату", но та лишь слегка царапнула бок.
Бесполезно, тот прочен. Кодовый замок закрыт, а шифр ему неизвестен. Да и в таких условиях, как здесь, он, конечно, его явно не вскроет. Остаётся одно — нести всё домой. Да. Но как? Прямо так, при всех? В открытую? Интересно ж он будет смотреться с таким багажом, выходящим из леса. Но, с другой стороны, здесь тоже оставить нельзя. Ведь по-любому на труп приедут менты, а с ними ищейки. И по следам, даже если зарыть, то найдут. Да и чем рыть? Ни лопаты, ни даже ножа.
Ситуация казалась безвыходной. Ведь действительно, если он в таком виде появится около дома, кто-то обязательно запомнит, что было в руках. Да и знакомых в районе полно — от их взглядов никак не укрыться. Значит, лихорадочно соображал Ник, надо возвращаться обратно и скинуть всё там. Там, где искать "дипломат" никому и в голову не придет. У водоема. Вернее в нем. Хотя бы до завтра. И собак так со следа собьёт, да и сам не запалится. К тому же навряд ли сейчас там кто есть. Ведь если преследователи ещё в лесу, то явно тусуются у трупа.
Не теряя ни секунды, Ник вскочил и, позабыв о страхе, уверенно двинулся обратно к пруду. Но теперь уже другой обходной дорогой и с таким расчётом, чтобы оказаться на противоположном от тропинки береге.
Ну, вот наконец он и на месте. Осторожно выглянув из-за дерева, Ник внимательно оглядел обстановку. У пруда и у входа тропинки в лес никого не наблюдалось. Привязав изможденного марафоном пса к ближайшему дереву, он словно диверсант в две перебежки достиг склонившейся над водой ивы и, прижимаясь к ее гибкому стану, принялся подыскивать подходящий для затопления груз. На счастье, у кромки воды валялся обрывок ржавой трубы. Его и решено было использовать. Вытащив из кроссовка шнурок и привязав к ручке кейса железку, Ник ещё раз внимательно осмотрелся. Можно действовать. Никого.
Раздался всплеск. Следом второй. Пистолет пошёл ко дну сразу. Серебристый прямоугольник "дипломата" же поколебался на поверхности с пару секунд и только потом, осознав бессмысленность сопротивления, с явной неохотой ринулся следом. Стараясь получше запомнить место падения, Ник воткнул у ноги в воду палку и определил на противоположном берегу ориентир. Воображаемая линия, проходящая от ветки сквозь расползающиеся по водной глади круги, уткнулась в сиреневый куст. Большего ему и не требовалось.
1.2. Вид с балкона открылся чудесный. Ласковое, до слёз слепящее солнце заливало радостным светом просыпавшийся после тяжкого вечера двор. Приятный в касании ветерок шевелил обрамлявшую башни домов листву. А небо, без единого, даже случайно забредшего в эти края облачка казалось сказочным, держащимся на тонких ниточках лучей нежно-голубым бескрайним божественным куполом. Да и Он сам, верилось, внимательно следил сквозь него за всем, что творилось внизу. Всемогущий, добрый и любящий.
Ник закурил. Звуков борьбы за существование слышно не было. Величественная, успокаивающая и такая редкая в городской суете тишина нарушалась лишь беззаботным щебетанием радующихся теплу птичек. И более ни чем. Ни рёвом мчащихся наперегонки автомобилей. Ни воплями драчливой детворы. Ни лаем изголодавшихся за ночь собак. Ни чем абсолютно.
— Лепота… — вполголоса произнёс Ник, будучи не в силах больше сдерживать нахлынувших как вал эмоций. Втайне однако надеясь, что кто-нибудь из соседей так же, как и он, вышедши с утра погреться на солнышко, его да услышит. И поддержит — чему он, конечно, весьма будет рад — приятным и добрым словечком.
— Лепота… — донеслось в ответ словно бы эхом.
От неожиданности Ник вздрогнул и хотел было уже выглянуть за перила, чтобы поприветствовать столь участливого господина, как вдруг до его сознания дошло, что это вроде он сам. И нет тут вокруг никаких таких собеседников.
Ник кашлянул и подозрительно огляделся. Что это? Глюк? Нет, просто стресс… И поскольку в его адрес больше не донеслось ни чьих ласковых слов, он продолжил вслушиваться в шорохи листвы и собственное прерывистое дыхание. С надеждой и причудливо вытянув шею. Ничуть не смущаясь при этом, что могут подумать со стороны.
Прошла ещё пара-тройка минут. Наконец бездействие надоело, Ник резко запрокинул голову, но, так и не увидев в небе лика с нимбом, разочарованно вздохнул. И тут он вспомнил, зачем все же на самом деле хотел перегнуться через парапет. Словно ставя пятнашки мыслей на место, он мотнул головой и с досадой стряхнул пепел вниз.
— Эх, неужели начнется жизнь? — затянулся Ник и мечтательно поглядел туда, где по его прикидкам должны были всё же сходиться земля и небо. — На работу не ходить. Каждый день с утра не вставать. Путешествовать, читать да тёлок клевых дрючить… Только, блин, бабок на всё это надо немало. А где же их взять, если папа — не олигарх? Вот она, селяви…
