Инна Тронина - Красный понедельник
ГЛАВА 1
Солнечным майским днём две тысячи первого года блестящий чёрный джип «Гранд-Чероке-Лимитед» пронёсся по Первой Тверской-Ямской улице, круто завернул у отеля «Москва-Палас» и несколько минут спустя подъехал к недавно отреставрированному элитному дому.
За тонированными стёклами иномарки угадывались два силуэта – водителя и пассажира, плечистого, коротко стриженого мужчины в лёгком летнем плаще. Ткань плаща прекрасно гармонировала с цветом серебристых волос мужчины. Глаза его были такими же блестяще-серыми, строгими, даже злыми. Неприятное впечатление производил оценивающий прищур этого человека; его взгляд словно рассекал собеседника надвое.
«Гранд-Чероке» остановился около широкой бронированной двери подъезда. Водитель тут же спрыгнул на панель, зажмурился от весеннего солнца. В Москве буйствовал май, зелень во дворе распускалась и благоухала. Над крышей джипа от сильного ветра колыхались ветви цветущей черёмухи. Водителю хотелось немного побыть во дворе, покурить, отдохнуть после дальней дороги, но он должен был неукоснительно выполнять свои обязанности.
Хозяин вернулся из зарубежной командировки без охраны, не вызвал ребят и в аэропорт, и потому водителю пришлось изрядно понервничать. Он управлял джипом и одновременно следил за дорогой, но сегодня всё обошлось. В положенное время Игорь Гомозов доставил домой Романа Шибаева, который, едва открылась дверца, пружинисто выскочил из джипа.
– Свободен! – бросил водителю Шибаев.
Гомозову осталось нажать шесть кнопок на щитке и произнести условную фразу в микрофон переговорного устройства.
Лестница дома Шибаева была абсолютно безопасна для «минерального» короля, справедливо опасавшегося за себя и членов семьи. По ступеням хозяин поднимался в гордом одиночестве, и его полуботинки утопали в ворсе ковровой дорожки цвета спелой вишни. Дорожка устилала ступени красивой мраморной лестницы. Шибаев жил в подъезде не один. И все его соседи были людьми не простыми; каждый из них имел собственную охрану.
Роман Александрович, по своему обыкновению игнорируя лифт, покорял один марш за другим. Он знал, что за ним сейчас следят и люди, и приборы, но мало волновался по этому поводу. Чем лучше «шерстят» помещение всевозможные секьюрити и скрытые камеры, тем меньше вероятность покушения.
С собой у Шибаева был только дорогой изящный кейс, мало подходящий к его мощной фигуре. Все вещи должны были доставить позже, но не на квартиру, а в прачечную и химчистку. Лишь после этого багаж обычно возвращался в квартиру хозяина – жена Романа не занималась стиркой и глажкой.
И сейчас Каролина сидела у туалетного столика, уже в который раз подпиливая и перекрашивая холёные длинные ногти. Ими наряду со всеми другими своими прелестями Каролина очень гордилась, потому что все остальные дамы из тусовки носили или накладные, или искусственно наращённые.
Шибаев достал ключ, хотя мог бы и позвонить. Он знал, что в столовой, как и во всей квартире, царит идеальный порядок; разумеется, наведённый силами уборщицы и горничной. На старинном овальном столе – безукоризненная сервировка, и посередине, в высокой вазе, красуется букет любимых, чайных, с красными прожилками, роз. Свечей нет, на дворе день, а ужинать они с Каролиной будут не вдвоём.
Вместе с родителями возвращение «минерального» короля из командировки будет отмечать младший сын Владислав. Старший, Ян, сейчас должен быть в офисе – во время отсутствия хозяина он заправлял делами, привыкая к роли главы империи.
Несмотря на то, что Роман отпирал замки тихо, в просторный холл тут же выбежала высокая худая блондинка в замшевых брюках, такой же жилетке и шёлковой чёрной блузе. Даже дома Каролина ходила в модельных туфлях, и её высокие тонкие каблуки громко стучали по натёртым до блеска квадратам дубового паркета. Собачьего лая хозяин не услышал – значит. Их бульмастиф Вавила сейчас резвился на даче.
– Наконец-то!
Каролина, ослепительно улыбаясь, не забыв поправить пышные волосы, волнами спадающие на плечи, поцеловала мужа в губы – жеманно и в то же время страстно.
Шибаев ответил ей торопливо, думая о своём. Но всё же нащупал во внутреннем кармане плаща коробочку со старинными подвесками, сделанными, как сказали в антикварном салоне, ещё в восемнадцатом веке. Каролина уже несколько лет коллекционировала дорогие безделушки.
– Привет! – Хозяин цепким взглядом окинул прихожую, задержался на дверях с ярко начищенными ручками. – Всё в порядке?
– Всё нормально, папочка. Давай-ка быстренько раздевайся, умывайся…Устал? Наверное, опять много курил и не спал по ночам?
– Грешен, мать, курил много. И подремать удалось только в самолёте. Вот, держи, как обещал. Ян не звонил сегодня? Не собирался пораньше приехать?
– Конечно, папочка, звонил! Сказал, что, если получится, часиков в пять будет дома. Милый. Ты – чудо!
Каролина Стрижак, как девочка, радовалась подаркам. И сейчас она повисла на шее мужа, поджав ноги, целуя его в обе щеки. Несколькими месяцами ранее, увидев в каталоге эти подвески, она загорелась желанием получить их. И Шибаеву ничего не оставалось делать, кроме как отправляться на поиски подвесок сразу же после прибытия в Лондон.
Сдержанный и суровый в отношениях с людьми, Роман откровенно баловал красавицу-жену; старался при каждом удобном случае показать ей свою любовь. И чаще всего делал это посредством дорогих и супердорогих презентов. Сыпать комплиментами он не хотел, считая, что они вовсе ничего не стоят, если не подкреплены материально. Телячьи нежности и пустой трёп Шибаев называл уделом голодранцев, которым больше нечего предложить предмету страсти.
Глядя на весело смеющуюся Каролину, Шибаев добрел, уверял себя в том, что приносит супруге не только горе и тревоги. Надо же, никогда не скажешь, что этой вечно юной женщине уже сорок два, и она родила трёх сыновей!..
Каролина не только коллекционировала старинные драгоценности. Сейчас на её тонких пальцах сверкали два массивных перстня, а шею украшало тончайшее бриллиантовое колье.
– Влад дома?
Роман снял плащ, двубортный пиджак, заодно скинул и галстук. Каролина приняла всё это, улыбаясь и смаргивая с длинных густых ресниц набежавшие слёзы.
– А как же! Мы оба тебя ждём. Давай скорее в ванную, а потом – за стол! – торопила Каролина. – Или ты хочешь принять душ с дороги? Я уже и халат приготовила, и полотенце…
– Нет, душ попозже. А мне бы чашку кофе. Кстати, если Влад дома, почему он меня не встречает? – слегка уязвлённый Шибаев отстегнул запонки и закатал рукава. – Я ему, между прочим, тоже подарки привёз. «Битлов» его любимых, прямо из Лондона, эксклюзивный диск. У нас таких не выпускали. И другие записи, которые он просил. У него в гимназии всё нормально? Не жаловался?
– В гимназии – нормально, – медленно ответила Каролина.
Она кусала губы, раздумывая, стоит ли «грузить» и без того усталого мужа проблемами младшего сына. Но, в то же время, она знала, что хозяин желает знать всё и обо всех в этом доме.
– Наверное, он опять по «мобиле» с Эрикой болтает. Совсем голову потерял! Первая любовь, сам понимаешь. Я препятствовать не могу. Дети в таком возрасте частенько забывают о родителях, особенно когда общаются с кумиром. А Эрика – девочка неординарная, и я ещё не решила, как к ней относиться. С одной стороны, лучшей невесты Владику не найти. А с другой – что-то в Эрике меня настораживает, даже пугает. Может быть, виновата репутация её матери…
– Значит, сделаем так!
Хозяин даже дома говорил властно, отрывисто, будто отдавал приказы, не подлежащие обсуждению.
– Обедать будем через час, а пока я немного освежусь. Кофе мне свари, любимый. И позови Влада в кабинет. Надо его приучать хотя бы соблюдать приличия, а то потом поздно будет. – И, заметив, что Каролина встревожилась, добавил: – Ничего страшного. Мужской разговор, как положено.
– Конечно, папулечка, я мешать не стану. Сейчас всё сделаю.
Каролина ещё раз чмокнула мужа в щёку и упорхнула на кухню. Любимый кофе «Эспрессо» она варила в джезве из только что смолотых, а перед тем обжаренных до черноты зёрен. Роман предпочитал сорт «Эспрессо Голд», горький и крепкий, приготовленный из смеси «Арабики» и «Робусты». После этого он мог, пообедав, работать ночь напролёт, а утром, ещё раз приняв душ, сразу же ехать в фирму.
Но на сегодняшнюю ночь Шибаев не планировал никаких мероприятий. С документами, скопившимися за время его отсутствия, он решил разобраться позднее. Наскоро умывшись в просторной ванной комнате с пальмами, зеркальным панно на стене и вместительной угловой «джакузи», он прошёл в кабинет и сел за стол. Всем своим видом Роман давал сыну понять, что разговор будет нелёгкий.
Влад уже ждал его, ссутулившись на кожаном диване под огромным портретом главы семьи. Шибаева написал очень модный и дорогой художник; заказчик остался доволен и повесил портрет в кабинете, отмахнувшись от протестов Каролины. Все, кто приходил по делам или заезжал в гости, от души восхищались великолепной работой и заявляли, что никто не сумел бы лучше передать характер Романа, схватить его суть, проникнуть в душу, выписать черты лица. И даже самый лучший фотоаппарат не смог бы составить конкуренцию гениальному мастеру.
