Наталия Левитина - Неприятности в ассортименте
Так недолго и выгодного клиента потерять!
В прошлом году строительная компания щедро оплачивала журналу аллилуйные статьи. Сейчас, судя по объемам строительства, развернутого «Спектралом» в центре города, фирма стала еще богаче.
Ладно. Заедем в «Бумеранг», восхитимся размахом, освидетельствуем эскалатор, прокатимся на скоростных панорамных лифтах. Потом, когда я стану уговаривать строителей заключить с журналом «Удачные покупки» новый контракт, это позволит мне быть убедительной: приятно хвалить хорошее. «Спектрал» действительно умеет строить и достоин комплиментов. Надеюсь, в этом году мой процент от контракта с этой фирмой будет несколько выше, чем в прошлом…
Позавтракав в кофейне (Ирина давно запала на их пирог с брокколи, а я – на «венский» кофе), выкурив по сигарете (видели бы это наши мужчины! Кошмар! А я, если честно, выкурила целых три), мы отправились в пресловутый «Бумеранг».
Раз подруге так хочется.
Сыграли в боулинг, затем убили целый час в отделах нижнего белья. Их в торговом центре оказалось одиннадцать! В восьмом отделе Ириша была, как прежде, бодра и активна, а я, при всей любви к красивому белью, демонстрировала отчетливые признаки маниакально-депрессивного психоза. Челюсть тряслась, прическа топорщилась так, словно меня подсоединили кабелем к линии электропередач.
Ира в очередной раз уверенно прошествовала в примерочную и ловко сдернула с себя одежду – сегодня на ней было яркое летнее платье. Персиковый цвет подчеркивал загар.
– А вот как раз для тебя! – Ириша протянула вешалку с прицепленным к ней комплектом. Блестящий голубой атлас и матовое кружево. – Примерь!
– Нет! – рявкнула я.
– Твой размер.
– Не хочу. – Я уже ненавидела корсетные изделия всеми фибрами души.
Тем более что необходимость изыскивать резервные мощности организма для наполнения чашечек лифчика всегда мучительна. Кому-то повезло больше: шмяк! – и бюстгальтер размера В, С и даже D туго набит природным богатством (дамам с силиконовыми имплантатами я не завидую). А мне приходится надувать легкие и собирать кожу чуть ли не со спины, чтобы удовлетворить запросы лифчика с чашечкой А…
Нет уж, спасибо.
Ну наконец-то удалось извлечь подругу из дебрей торгового молла.
– Вроде бы ты не собиралась ничего покупать, – окинула я взглядом ворох пакетов. – Эх, горе! Давай половину…
Законопатив покупки в багажнике автомобиля, мы отправились на выставку картин местных художников. Это был козырной туз, вытащенный мною из рукава. Немного побаивалась, не устроит ли Ирина мне обструкцию: ведь я попыталась напомнить ей о том, что в мире, кроме материальных, существуют и другие ценности…
Но подруга оказалась на высоте – в стенах картинной галереи она так же трепетала от восторга, как и в магазинах нижнего белья. Мне нравится ее открытость новым впечатлениям. Местные художники порадовались бы такому благодарному зрителю. У мрачных готических картин в свинцово-черных тонах по лицу Ирины пробегала тень, рядом с полотном, изображающим ромашковый букет, она сияла от удовольствия.
– Сколько интересных авторов, как много талантливых людей, правда? – сказала подруга. – Но кто о них знает? Эти художники… Они еще где-нибудь выставляются? Путешествуют по миру с выставками?
– Вряд ли, – скептически хмыкнула я. – Видишь, как мало посетителей в зале.
– Да. А это все продается?
– Да.
– Но наверное, не очень-то покупается. Бедные художники! – посочувствовала Ира. – Неблагодарная профессия. Пробиваются единицы, а что делать остальным?
– Просто жить. Это не только художников касается. Наверное, пять процентов человечества – везунчики, они сияют и искрятся в лучах успеха и славы. Остальные девяносто пять – обычные люди. И у всех – разнообразные психологические проблемы. Причем у счастливчиков, получивших от фортуны кубок с нектаром и амброзией, они на грани патологии. А художники… Ну, возможно, они подрабатывают оформлением квартир.
– Но мечтают о славе живописца, а не дизайнера. О, смотри, какие роскошные оранжевые цветы! Они подходят к моему платью.
– Давай выложи пятнадцать тысяч рублей.
– Ты смеешься.
– Пойдем дальше. Впереди у нас еще выставка известного европейского фотографа.
– Классно! – захлопала в ладоши Ирина. – Спасибо, что не позволила мне сгубить молодость, скитаясь по бутикам. Сейчас я поняла – на выставках гораздо интереснее. Ты, наверное, меня осуждаешь?
– С какой стати?
– Я превратилась в матерого шопоголика.
– Это факт. Но я тебя не осуждаю, а люблю. Да, ты задыхаешься в тисках гламура. Но что ждать от девушки, столько лет страдавшей от бедности и вдруг сорвавшей джекпот? Ясное дело, тебе хочется вмиг истратить все деньги Льва Таирова.
– Тратить деньги так приятно! Ну, где же твой знаменитый фотограф?
Покинув картинную галерею, мы пересекли площадь. Город плавился от июньской жары. Солнце нагревало асфальт, гранитные лестницы и облицованные камнем стены домов сталинской постройки излучали тепло. Горячий воздух обволакивал, как вата. А в маленькой галерее, где были выставлены работы лондонского мастера, ответственно вкалывал кондиционер, тут царила прохлада и свежесть.
Фотографии нас потрясли. На них были запечатлены люди из самых разных уголков планеты – аборигены Австралии и обитатели Парижа, жители мегаполисов и покинутых деревушек… Конго и Парагвай, Гренландия и Камчатка… Радость, ликование, отчаяние, горе… Лица стариков, испещренные морщинами, глаза, наполненные мудростью. Сомалийский ребенок, изувеченный миной. Ливанец, сгорбившийся у развалин взорванного дома…
– О-о-о, – протянула Ирина. – Удивительные портреты. Ты знаешь, мне стало стыдно за свое благополучие. Да, я слишком благополучна.
– Конечно! И давно? Целый год уже благоденствуешь!
– Даже до появления в моей жизни Льва я тоже жила неплохо! – засопротивлялась Ирина. – Разве нет? Вспомни, как здорово нам было втроем: ты, я и Анечка.
– Лучше вспомни, как считала копейки до зарплаты и с температурой бегала на работу.
– Зато сейчас я катаюсь как сыр в масле, – с грустью констатировала Ириша.
Рядом с фотографиями, рисующими человеческое горе во всех его оттенках, ей было стыдно за свое счастье.
– Не стыдись, а цени то, чем владеешь.
– Да, наверное, ты права. Потрясающие лица! Вот гватемальский старик, выдубленный солнцем и вымоченный тысячей тропических ливней. Мне кажется, он познал смысл жизни.
– Или просто задумался, у кого стрельнуть понюшку табаку.
– Юля! С тобой нельзя говорить серьезно!
Можно.
Порой я бываю весьма серьезна.
Меня, например, интересует вопрос: почему и в картинной галерее, и на выставке фотографий так пусто, а торговый комплекс «Бумеранг» в это же время представляет собой пчелиный улей? Почему абсолютное большинство индивидуумов с готовностью играют роль тупых роботов-потребителей? Почему в свободную минуту надо разрываться между боулингом, кафе и торговыми рядами? Что за плебейская традиция – выбираться всей семьей на прогулку в супермаркет, а, к примеру, не в геологический музей?
– Да, к вопросу о табаке. Не пора ли отравиться никотином?
– Нет, я больше не буду! – заартачилась Ирина. – Ты тоже собиралась бросить курить.
– Я почти бросила. Сократила потребление практически в пять раз.
– Не очень-то и заметно.
– Но каких мучений мне это стоит!
…В семь вечера, когда внезапно налетел ветер – неожиданно холодный и потому приятный, а небо загромоздили черные тучи, из Ириной сумочки донеслась чарующая мелодия. Подруга достала телефон, и, пока она, меняясь в лице, разговаривала, я рассматривала брелок на ее мобильном. Продолговатый цилиндр из желтого металла (золото?), инкрустированный камешками (бриллианты?).
Что это?
Флакончик духов или губная помада?
Или просто украшение-талисман?
– Ирина Сергеевна, здравствуйте, это из садика беспокоят.
Над нами загрохотало, небо разломилось пополам, расколотое молнией, хлынул дождь. Мы помчались к машине.
– Алло? Да, я слушаю!
Если бы Ирише позвонили из детского сада в рабочее время, она тут же свалилась бы в обморок, предвидя сообщение о трагическом случае на прогулке. Мамаша! Она всегда так переживает за Анечку.
Я тоже.
Но сейчас шел восьмой час, наша своенравная пигалица наверняка давно пребывала в обществе Льва Таирова и деловито им руководила. У нее отлично получается: когда стокилограммовый детина, владелец процветающего агентства недвижимости, богач, гроза конкурентов, по просьбе трехлетней козявки изображает лошадку или слоника – это так трогательно!
Поэтому Ирина не испугалась странного звонка, а лишь нахмурила брови.
– Ирина Сергеевна, почему вы до сих пор не забрали Анечку? – деликатно осведомилась воспитательница. – Уже поздно! Мы сидим с ней вдвоем. Анна очень удивлена… м-м-м… вашим поведением.
