Марина Серова - Будь что будет
— И много тебе известно людей…
— Давай не будем. — Он мягко остановил меня. — Ты ведь пришла узнать, сколько стоит это на самом деле? Я ответил. Хочешь узнать примерный возраст? Пожалуйста. Десятый-одиннадцатый век, причем сделано где-то на Востоке, вот видишь клеймо.
На пояснице с помощью увеличительного стекла можно было рассмотреть крохотный кувшинчик с традиционно узким для Востока гордышком.
— Существовала целая ювелирная династия, которая таким образом помечала все свои изделия. Что интересно, производство прекратилось всего пару веков назад, после того как мастера из Ирана перебрались в Китай, а этого малыша произвели где-нибудь на территории современного Азербайджана. Большего я тебе прямо так сразу сказать не могу.
— Получается, мастера кочевали?
— Да, искали выгоду. Они жили там, где не было войн, а драгоценные металлы стоили относительно дешево.
— А что это за надпись? — по всему круглому основанию статуэтки шла тонкая ниточка иероглифов.
— Дай-ка. — Он снова вооружился лупой. — Не знаю, скорее всего какая-нибудь молитва или что-то в этом роде.
— Понятно. Значит, я прогадала, заплатив пятьсот долларов?
— Как сказать. Тебе ведь нравится. — Он попытался вселить в меня долю оптимизма. — Не торопишься?
— Да нет. — Неужели он снова попытается предпринять то, что не удалось еще много лет назад? Теперь я не была уверена, что устою.
— Посиди здесь немного, я хочу показать эту вещицу одному эксперту, он у нас проездом из Казани, уважаемый в нашем деле человек.
Я была разочарована.
— Профессиональный интерес?
— Что-то вроде.
— Ну хорошо. Если недолго…
— Пять минут Поздоровевший Витя исчез, оставив меня одну наедине с выключенным компьютером.
Вернулся он через четверть часа.
— Знакомься, Руслан Рустамович.
Я повернулась. Спутник Жукецкого — старик лет семидесяти — обладал отталкивающей внешностью и мог спокойно пугать детей средь бела дня без грима. Костюм-тройка и начищенные до блеска ботинки лишь усиливали впечатление от злодейской гримасы, навечно застывшей на иссохшем морщинистом лице.
— Таня, — скромно представилась я.
— Вы обладаете интересным экспонатом, — без долгих церемоний заявил он скрипучим голосом и слегка наклонил седую голову набок.
— Да, а мой одноклассник утверждает обратное.
— В масштабах страны определенно, — очень даже легко согласился он. — Коллекция нашего музея скромна, поэтому иногда приходится ездить в командировки.
Он протянул мне статуэтку.
— Я знаю нескольких коллекционеров, которые могли бы заплатить вам неплохие деньги за нее.
— Уверяю, мы не сойдемся в цене.
Сейчас я не продала бы безделицу и за тысячу долларов, особенно если учесть то, как она мне досталась.
— Хорошо, я не настаиваю, — отступил он, — если сумма в пять тысяч долларов вас не устроит, я умываю руки.
— Но вы ведь только что сказали, что это заурядный экспонат. — Я его поймала.
Он замолчал и вперился в меня, будто я враг номер один.
Лицо Жукецкого оставалось решительным, но как-то слегка поглупело. Интеллект пропал, оставив животную волю в полном одиночестве.
— Я пойду, — ситуация была тупиковая. Разговаривать с лживыми краеведами мне больше не хотелось.
Они молча расступились, и я открыла дверь.
Четверо мужчин, возглавляемые брюнетом в мышином костюме, быстрым шагом шли прямо на меня через небольшой выставочный зал, уставленный образцами одежды конца восемнадцатого века.
Бежать было некуда. Они не сводили с меня глаз. Когда моя рука попыталась юркнуть в сумочку, один из них стремительно выхватил пистолет Макарова и направил мне в лицо.
— Не двигаться, — скорее предложил, нежели приказал он. — Вы арестованы.
У меня отлегло от сердца. Это всего лишь родная милиция.
— Я частный детектив.
— Дайте сюда, — потребовал «костюм».
И не жарко ему стройному посреди лета в костюме. А потому не жарко, что кобура у него под левым плечом висит.
Я подчинилась, никого не провоцируя, и отдала ридикюль. Да и ствол пока все еще смотрел на меня, что не подталкивало на дерзкие поступки.
Покопавшись в бабьем барахле, он довольно быстро нашел статуэтку, а за ней и документы.
Ознакомившись с лицензией, протянул все мое хозяйство обратно, включая и мешочек с кубиками, не торопясь, впрочем, приносить извинения и уж тем более возвращать драгоценную вещь.
— Зайдите обратно, — натянуто сказал он.
— Только после того, как посмотрю на ваше удостоверение, — звонко пропиликала я, восстанавливая собственную психику.
Передо мной был некто капитан Отрогов. Сопровождавшие его хлопцы несколько поостыли и теперь любовались моими ножками, стоя чуть в стороне и скалясь время от времени.
Я прекратила бесплатный спектакль и вошла обратно, сохраняя спокойствие и ожидая получить разъяснения.
Виктор несколько удивился, увидев меня снова живую и невредимую.
— Капитан Строгов Андрей Николаевич, — представился мой сопровождающий.
Дед протянул костлявую руку.
— Директор музея, Хальзов Руслан Рустамович.
У меня глаза на лоб полезли. Так это, значит, передо мною тут спектакль разыгрывали, чтобы время выиграть, а я сижу ушами хлопаю.
— Для чего тебе понадобилось… — набросилась я было на Виктора.
— Замолчите и сядьте, — резко приказал капитан. — Что это? — поинтересовался он, отдавая директору МОЕГО будду.
— Статуэтка, которую похитили вместе с пятью скакунами.
— Откуда это у вас? — вопрос был адресован мне.
Отпираться не имело смысла. Раз вещь ворованная — ее не вернуть.
— Купила час назад у ювелирного магазина на Немецкой.
— У «Кристалла»?
— Да.
— И кто продавец?
— Мальчишка какой-то черненький, лет пятнадцать от силы, — ответила я на вопрос. — Ты мог бы мне сказать! — обратилась я к Виктору.
— Отвечайте на вопросы, — снова одернул меня Строгов.
— Зачем ты украла их? — начал Жукецкий.
— Помолчите и вы, и вы. — Капитан потыкал пальцем в мощного дяденьку и красивую тетеньку.
В комнату вошел сутуловатый мужчина. Ему было около пятидесяти. Животик, седина на висках, очки, «дипломат».
— Геннадий Александрович!
Хальзов бросился здороваться с новым персонажем.
— Капитан, вы свободны.
Не совру, если скажу, что мне понравилось, как этот профессорского вида, судя по всему, очень умный и воспитанный человек вышиб борзого пса за дверь.
Стульев не хватало, и Виктор предложил свой.
— Моя фамилия Ежов, — деликатно представился он. После чего была бы типичной фраза:
«Я буду вашим адвокатом», но на самом деле последовало:
— Зовут Геннадий Александрович, звание полковник. Я веду дело о похищении из музея коллекции старинных статуэток, теперь представьтесь, пожалуйста, и приготовьтесь отвечать на вопросы.
Руслан Рустамович поспешил предложить свой собственный кабинет, но получил вежливый отказ, нисколько, правда, при этом не обидевшись.
Вскоре я осталась со следователем наедине.
Беседовали мы около двух часов. Все, что я говорила, дотошный следователь заносил в тоненькую школьную тетрадочку. Какой педант! В первый раз такое вижу. Я не могу назвать наш диалог дознанием или тем более допросом. Полковник оказался весьма тактичным и ни разу во время беседы не перешел на повышенные тона. Правда, он то и дело вставал, уходил звонить, затем возвращался, и мы продолжали разговор.
Когда я рассказала ему, где и как купила будду, он снова поднялся и ушел на несколько минут, в который раз оставив меня в одиночестве.
Самое время попросить совет у магических додекаэдров.
Я развязала мешочек. С трепетом залезла внутрь, нащупала три двенадцатигранника, закрыла глаза и сосредоточилась.
Мне ничего не грозило, кроме пары визитов в милицию в качестве свидетеля, но как быть с нанесенным моральным и материальным ущербом?
Стоило поинтересоваться, удастся ли мне в ближайшее время улучшить свое материальное положение, а проще говоря, не появится ли клиент.
Они упали на стол и покатились, тихонько потрескивая сточенными гранями. Когда наступила тишина, я решилась поднять веки и взглянуть на предсказание.
16+26+2.
Результат оказался весьма неплохим. Мне предвещали материальное благополучие при условии, что я не буду пропускать мелочи, способные повлиять на конечный результат.
Пока я перебирала в голове все события, которые произошли за сегодняшний день, прошло несколько минут, потом вернулся Ежов.
Вопреки ожиданиям, мой способ зарабатывать себе на жизнь не произвел на него абсолютно никакого впечатления. Но я не спешила обижаться. Лучше сойти за недалекую девочку. С глупенькой спрос меньше.
Мой собеседник не стал распространяться об известных ему фактах по данному делу, ограничившись несколькими общими предложениями.
