Марина Серова - Будь что будет

— Не грозись, — подлетел капитан."

— Ухожу, ухожу. Я боюсь, что вы меня порешите, Губов, поэтому и молчу.

Никто не знал, как реагировать на подобное высказывание.

— Это правда? — осведомился Али.

— Чистая, — заверил Алмаев.

— Клянусь перед всеми, не трону.

— Мне достанется пятая часть.

У всех потекли слюни, и ни один не шевелился. Я прямо-таки затряслась.

— Не тяни!

— Я долго искал, что же оставил для потомков в качестве знака Вуатор, и вскоре обнаружил, что естественные контуры свободного пространства между во-о-он теми холмами, вплотную подступившими к воде, — все как по команде повернули головы вслед за рукой Кирсана, — напоминают знак нашей семьи — кувшин с узким горлышком.

И как я раньше не замечала.

Чжан не знал, куда глаза деть. Вероятно, отныне ему придется кланяться перед Алмаевым несколько ниже.

— Вы хотите сказать, что золото зарыто там?

— Нет, я хочу «залезть в сосуд». Давайте сходим и посмотрим, что находится в долине между холмами, а затем будем решать.

По прямой вроде и недалеко, а по берегу озера получилось порядком.

В лагере остаться никто не пожелал. Мы вшестером бодро, весело через час притопали на большую ровную площадку, размером с футбольное поле. Куда ни глянь, обязательно упрешься в основание холма.

— Мы внутри пятиугольника, — сообщил здоровенный капитан, вращая головой из стороны в сторону.

— Могила имела точно такую же форму, — заметил Хальзов. — Мы на верном пути.

— В каждом углу сундук, значит, здесь в каждом углу пятая часть клада, — двинул версию Кирсан.

Опровергнуть ее можно было только одним способом.

Я тем временем не унималась.

— Но меч, для чего меч? А замки? Вы что, все позабывали?

Меня никто не хотел слушать. Перебросили лагерь и взялись за работу.

Каждый из мужчин взял себе по углу, образованному подошвами двух холмов, и начал вгрызаться в землю. Мне же поручили роль инспектора, прям как маленькой девочке, но я и не возражала.

К вечеру мало кто стоял на ногах. Добыча всех без исключения землекопов состояла лишь в заряде злости, тотальной усталости и крохотной надежде, что не все потеряно.

Губов вырыл целый котлован и был так раздражен неудачей, что извинился и, не поужинав, пошел спать.

Зато старички да мужички спороли двойные порции, правда, болтать во время ужина никому не хотелось. Вскоре я осталась в одиночестве, все работнички предпочли «откинуть копыта».

На следующий день уже никто не стремился схватить лопату. Али с Хальзовым расхворались и не испытывали большого желания напрягаться физически. Кирсан стал заново просматривать фотографии, а мы с Чжаном решили обойти то, что вчера было накопано. Дреич, утомившись подкладывать себе кашу из котелка, воспользовался отсутствием едоков и всерьез занялся восстановлением здоровья.

— Я согласен с тобой, что мы должны найти применение замкам и мечу, — начал Сыма. — Русские похоронили Вуатора так, как он хотел.

Он лечил больных, но однажды не смог спасти раненого сотника — за это его и казнили.

— Откуда ты знаешь? Этого нет в книге.

— Там только положительное. Правда передается из уст в уста.

— А чего там еще нет?

— Все остальное есть.

— Интересно. Мечом отрубили голову — меч положили. Понятно. А сердце вырывали руками, что ли?

Мы остановились и смотрели друг на друга не меньше минуты.

Замки пришлось очень долго вертеть, но наконец один соединился с другим, и мы получили небольшой острый нож.

— Что это у вас?

— Ты покушал? — спросила я два центнера.

— Покушал.

— Теперь будем вытаскивать сердце.

— Не шути так. — Чжан ловко отобрал у меня нож. — Давайте решим, что с ним сделали вначале. Вырвали сердце или отрубили голову.

— Неужели человек сознательно обрек себя на такие мучения? — Я не могла поверить.

— Сердце, конечно. Какой интерес тащить что-то из мертвого?

Сыма согласился с живодером Дреичем.

— Мы тоже должны выдрать сердце и отрубить голову, — предположила я.

Моя мысль понравилась. Осталось только найти, что выдирать и что рубить.

Вскоре шестеро ненормальных бродили по поляне.

— А куда там он головой лежал? — спросил Аяи.

— На юго-юго-восток, — подсказала я.

Достали компас. В указанном направлении, если смотреть из центра поляны, оказалась небольшая ложбинка.

— Давайте ее «отрубим», — сообразил Чжан.

Прочертили линию.

Прыгая, как коза, я подбежала к месту, где у воображаемого карлика должно было быть сердце, и, упав на колени, стала ковырять застежками землю. Вскоре все услышали скрежет металла о металл.

Задача была решена.

Мы дружно откопали клад. Он состоял из пяти частей по двести пластин в каждом, ровно столько, сколько было монет в сундуках. Позволили.

Чжану сфотографировать каждую пластинку и забрать кассеты с собой. Как оказалось, у него своя фармацевтическая компания, и секреты целителей дадут ему в перспективе прибыль, сравнимую со стоимостью всего клада, а то и больше.

Причитающуюся нам часть найденного золота поделили следующим образом: Кирсан получил свои двадцать процентов — это почти тридцать килограмм Возы, к сожалению, не слишком большими оказались. Али довольствовался десятой частью. Я, Губов и Хальзов забрали по двадцать три процента. Оставшийся один процент под общий гогот, причем каждый смеялся про свое, решили разделить на две части, обналичить и отправить деньги Водокоеву и Ежову.

Я после столь ощутимого увеличения собственного состояния оказалась не прочь погулять и вскоре сдалась в плен Дреичу, чему он был несказанно рад.

Каждый раз, когда он доставлял мне неописуемое удовольствие, я клялась себе, что никогда больше не буду покупать сувениры на улицах.