Лин Гамильтон - Тайский талисман
— Господи Боже, Клайв. Я только сказала: «Пат Понг, и ты прекрасно это знаешь». Что до Уильяма Бошампа, возможно, он скрывается, потому что его разыскивали адвокаты Натали Бошамп.
— Не знаю, не знаю. Ты вскоре собираешься в Таиланд, — сказал он, разглаживая усы, тем вкрадчивым тоном, который я прекрасно помнила по годам совместной жизни.
— Ну и что? — сказала я.
Ни тон, ни этот жест уже не помогал ему по крайней мере в разговоре со мной.
— Знаешь, тебе нетрудно будет навести справки. Я хочу сказать, подумай об этой бедной женщине. Она очень страдает, хоть он и бросил ее в очень трудном положении.
— Ты, должно быть, шутишь, — сказала я. — Ничего подобного.
— Могла бы поговорить с ней, — сказал он.
— С кем?
— С Натали.
— Клайв!
— Кажется, я сказал ей, что ты будешь в Таиланде.
— Ты забыл, что я хотела отдохнуть там? Провести время с Дженнифер и ее молодым человеком, которых не видела два месяца?
— Да-да, Дженнифер. Забыл, что ты выступаешь в роли злобной мачехи. Напомни, как зовут этого молодого человека?
— Чат. И я ей не мачеха, злобная или наоборот.
— По-моему, что-то вроде. Вам с Робом нужно бы снять отдельное жилье. Отношения, знаешь ли, должны развиваться, иначе они портятся. И что это за имя — Чат? Неудивительно, что я не могу его запомнить.
— Имя тайское. И я не могу поверить, что ты читаешь мне лекцию об отношениях.
То, что Роб несколько раз предлагал снять для нас двоих отдельное жилье, а я не соглашалась, знать Клайву было не нужно.
— Тайское, вот как? Не знал. Что ж, если разобраться, оно не хуже, чем Клайв. Фамилия у него есть?
— Чайвонг, — ответила я. — Собственно говоря, мы останавливаемся в доме его родителей.
— Чайвонг, — повторил Клайв. — Как относится ее отец к тому, что дочь встречается с парнем по имени Чат Чайвонг?
— Клайв, ты просто ужасен. Он сказал, что находит Чата довольно приятным молодым человеком.
— Непохоже на громкое одобрение, а?
— В том, что касается Роба и парня ее дочери, оно громкое. Даже пылкое.
— И что думает о нем злобная мачеха?
— Чат производит очень приятное впечатление и нравится Джен. Очевидно, воспользуюсь старомодным выражением, происходит из хорошей семьи. Вполне достойный доверия юноша. Аспирант Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, где Джен и познакомилась с ним. Специализируется по государственному управлению. Хочет вернуться в Таиланд и работать на государственной службе — может быть, заняться политикой.
— Очень весело. Во всяком случае, судя по всему, он умен, как и Дженнифер. Есть идея. Может, они смогут помочь тебе в наведении справок. Им это будет полезно. Даст возможность познакомиться с туземцами. Что пригодится ему, раз он хочет заняться политикой. Узнает своих будущих избирателей.
— Они два месяца путешествовали по юго-восточной Азии. Уверена, что познакомились с множеством туземцев, как ты гнусно и совершенно неуместно выразился.
— Все равно, я знаю, как сильно ты реагируешь на то, что Уилл бросил жену и ребенка. Они, должно быть, в отчаянном положении — экономически и эмоционально. Я думал, ты захочешь помочь ей найти его.
— Не пытайся бить на мои чувства. Ничего не выйдет.
— Лара, я не понимаю тебя. Ты всегда из кожи вон лезла, чтобы помочь людям, которых почти не знаешь. Почему бы не оказать помощь ей?
— Именно поэтому. Я ее в глаза не видела.
— Ты знаешь о Натали все, хоть и не встречалась с ней, что, между прочим, легко исправить. Она сегодня вечером будет на торжественном открытии.
— На открытии? Ты имеешь в виду ярмарку, которую устраивает Канадская ассоциация антикваров? Билеты туда стоят почти двести долларов. Она не может находиться в таком экономически отчаянном положении, как ты намекаешь.
— Лара, ты начинаешь себе противоречить. На какой ты стороне? Я имею в виду, оставил он ее в нужде или нет? Да и будет она там как сотрудница.
— Клайв, — сказала я, — во время этого разговора ты противоречил себе несколько раз. Тебя не интересует, что происходит с чьим-то браком и все такое прочее. Чья она сотрудница?
— Наша.
— Клайв! — воскликнула я снова. — Видимо, она привлекательная, так ведь?
— Это не имеет никакого значения.
— Для тебя это всегда имеет значение, — вздохнула я.
— Она недурно смотрится, — сказал он. — Только это…
— Привет, мои дорогие, — сказала Мойра Меллер, войдя и обняв нас за плечи. Мойра моя лучшая подруга и спутница жизни Клайва.
Клайв предостерегающе взглянул на меня, потом поцеловал Мойру в щеку.
— Открытие. Разговор с ней тебя не убьет.
* * *— Видимо, это означает, что он мертв, так ведь? — сказала Натали Бошамп, придвигая мне по столу потрепанный, толстый пакет. Тон ее был нарочито бесстрастным, но она испортила создаваемое впечатление, закусив губу, а потом икнув. В нескольких футах от нас Клайв расписывал достоинства очень красивого письменного стола восемнадцатого века молодой паре, стол явно был ей не по карману, но она очень хотела его приобрести. В проходе возле павильона компании «Макклинток и Суэйн» толпа постепенно редела.
Торжественный вечер открытия ежегодной осенней ярмарки Канадской ассоциации антикваров — блестящее событие на несколько приглушенный торонтский манер. Уплатив за билет сто семьдесят пять долларов, богатые и светские люди наряду с выскочками начинают жадно пить мартини, заглатывать устриц из раковин, объедаться всевозможными сладостями от лучших поставщиков города и выкладывать первые деньги за выставленные антикварные вещи, все ради доброго дела, в данном случае кампании по сбору пожертвований на местный симфонический оркестр. Компания «Макклинток и Суэйн» впервые принимала участие в выставке, и мы основательно потрудились, чтобы произвести хорошее впечатление.
Натали снова икнула.
— О, Господи, как нехорошо с моей стороны. Я выпила только один, — она указала на стоявший у ее руки бокал из-под мартини. — Или, может, полтора. Но я так редко выхожу из дому. У меня слегка кружится голова. Кстати, все было очень замечательно. Спасибо, что пригласили меня помочь.
— Спасибо, что пришли, — ответила я. И в самом деле, несмотря на мои опасения, Натали оказалась отличной помощницей. Она была, как я и предполагала, привлекательной, тридцати с лишним лет, стройной, темноволосой, с очень светлой кожей, голубыми глазами, легким французским акцентом и французским чувством стиля. Ее простому черному костюму придавал своеобразие изящно наброшенный шарфик с шелковой бахромой, схваченный заколкой с бриллиантом. Пожалуй, она была излишне худощавой, но обаятельной и, как оказалось, прекрасно разбиравшейся в антиквариате.
— Давайте посмотрим, что здесь, — сказала я, осторожно высыпая содержимое пакета на стол. — Что это такое?
То, что я увидела, больше походило на вещи из детского ящика для игрушек, чем на то, что антиквар мог счесть чем-то особенным, если только Уилл Бошамп считал их такими. Там были письма, газетные вырезки, несколько завернутых в папиросную бумагу вещей из терракоты, часть их разбилась, и фотография буддийского монаха.
— Пожалуй, начните с розового, — сказала Натали, указав на конверт странного розового цвета. Внутри был такой же розовый листок бумаги с отпечатанным сообщением.
«Уважаемая миссис Натали! — начиналось оно.
Относительно ваш мистер Уильям. Я был магазин на Силом-роуд. Мистер Наронг сказал, что мистер Уильям там нет. Я был квартира, но не смог найти его и там. Получил, сообщение от миссис Пранит, она живет рядом, что мистер Уильям не появляться долгое время. Мистер Уильям просить меня, если не появится долгое время, отправить это миссис Натали. Я еще отправил почта, которая была в квартира. Очень сожалею.
Сердечный привет. Ваш друг Прасит С., помощник управляющего КРК».
— Не очень вразумительно, — сказала Натали.
— Общая идея понятна, — сказала я. — Знаете, что такое КРК?
— Нет, — ответила она. — Звучит довольно грубо, правда? Полагаю, РК может означать розовые конверты или даже растлевающие картинки. Взгляните еще на это письмо.
Она указала на другой конверт, из плотной кремовой бумаги, адресованный Уильяму Бошампу, эсквайру, отправленный по другому адресу, но тоже на Силом-роуд, письмо, гораздо более внятное, по тону было значительно менее любезным.
«Сэр, — начиналось оно.
Мы с сожалением сообщаем вам относительно денег, которые задолжал нам наш клиент за аренду помещения, в настоящее время занимаемое „Антикварным магазином Ферфилда“, и контракта, который подписали вы, Уильям Бошамп, что на все товары в этом помещении наложен арест, и если задолженность в сумме 500 000 битов не будет выплачена нам до первого ноября, вышеупомянутые товары будут выставлены на аукцион в комплексе „Ривер-сити“ в десять часов утра пятого ноября сего года».
