Игнасио Акунья - Частный детектив. Выпуск 12

Я громко рассмеялся. Лейтенант внимательно посмотрел на меня.

— Вы что, не согласны с нами, Арес?

Я пожал плечами:

— Мартин не доверял никому.

— Ладно, — продолжал Рене, — скажем так: он доверял вам больше других и выделял вас среди остальных членов группы.

— Возможно, — сказал я.

— Через какое-то время после вашего вступления в эту организацию мы начали получать анонимную информацию, причем весьма ценную, о всех передвижениях группы.

— Ее посылал я.

— И подписывали?..

— «Мститель».

— Вы как-нибудь помечали свои послания?

— Красной точкой внутри буквы «М».

— Верно, — пробормотал лейтенант.

— Пока наши предположения подтверждаются, — сказал Рене, повернувшись к своему напарнику.

Тот неторопливо поднял голову, будто размышляя о чем-то. Затем подошел ко мне.

— Объясните нам, Арес, что вас побудило к этим действиям? Каковы ваши мотивы?

Я инстинктивно почувствовал, что конец нашей беседы еще далек. Спросив разрешения закурить, я раскурил сигару и с шумом выдохнул дым.

— Мотивы?.. Вам нужны мотивы? Я контрреволюционер? Нет! — Заметив недоверие на лице лейтенанта, добавил: — Разве этого недостаточно?

Рене с сомнением покачал головой.

— Скажете тоже, Арес! Если б все было так просто, как вы думаете! — воскликнул лейтенант. — Не вижу никакой необходимости доказывать вам, насколько для вас сейчас выгодны подобные высказывания. Все это красивые слова! Для нас вы ТОЖЕ контрреволюционер, пока не докажете обратного. Что вы на это скажете?

Конечно, он прав. Я вымученно улыбнулся. Среди мыслей, владевших мною, была одна, отличавшаяся от остальных своей необычайной ясностью. Эта мысль не покидала меня, когда я бесповоротно решил покончить с Мартином. Меня обуревала жажда мести, и я даже не задумывался над тем, что уничтожив его, могу уничтожить и себя самого. Так я ненавидел Мартина!

Из раздумий меня вывел голос Рене.

— Мы ждем, Арес.

— Хорошо, — ответил я. — Единственным моим мотивом была месть, хотя я и испытывал величайшее отвращение к той грязной работе, которую мне поручали.

— Вот мы и на правильном пути, — улыбнувшись заметил лейтенант. — Нам также известно, что в основе ваших мотивов лежит тот факт, что вы были приговорены к двадцати годам тюрьмы за убийство некоего Синкеньи — мошенника и негодяя, который вам крайне мешал. В прессе это нашумевшее дело известно под названием «Убийство проститутки на улице Зеро». Мы внимательно ознакомились с материалами следствия — там полно недомолвок и неясностей. У вас, без сомнения, были хорошие адвокаты, а в подобном полном противоречий деле, сами понимаете, это немаловажно…

— Какая халтура с их стороны, не так ли, Арес? — вмешался Рене.

Я снова пожал плечами.

— Не вижу смысла обсуждать это сейчас.

— Конечно, — согласился тот. — Странно только, что в материалах следствия нет ничего, относительно Мартина. Как это могло получиться?

— Ну, это длинная история, — неохотно произнес я.

— Но чтобы как следует разобраться в деле, вам придется рассказать нам все, — сказал лейтенант.

Я хмуро глянул на него. Первой моей мыслью было возразить, но мало-помалу меня переполнило желание поведать им все. Я ощутил, что мною владеет навязчивая идея, прошлое всплывало из глубины моей памяти. Мне страшно захотелось облегчить свою душу.

Это было то время, когда я с беспечной бестактностью и скепсисом высмеивал все вокруг. Жизнь била через край, я был полон энтузиазма, частенько брался за работу, где того и гляди преступишь закон. Но меня это не волновало. Сейчас немыслимо было даже вообразить, что в том разлагающемся обществе я провел ни много ни мало — девять лет. Конечно, я не мещанин и не ханжа, у меня другие взгляды на жизнь, но некоторые события, которые мне пришлось пережить и стать их непосредственным участником, могли бы привести в ужас и более крепкого человека. Но, как я уже сказал, когда вокруг все гнило и разлагалось, это не имело для меня никакого значения.

Я вспоминал обо всем этом даже не без удовольствия. Во всем есть какое-то очарование. Даже в этом скучном прямоугольном помещении…

— А как вы отнесетесь, лейтенант, — прошептал я, — если я скажу, что убийство Сусанны не имело бы никакого смысла, не будь оно совершено в то воскресенье?

— Да ну вас, ей-Богу, Арес! — воскликнул Рене. — Что еще за загадки!?

— А так и есть, — настойчиво повторил я. — Оно не могло произойти в другой день.

— Для чего вы нам все это говорите, Арес? Чтобы мы сами нашли ответ? — спросил лейтенант.

— Как хотите, — я поудобнее устроился в кресле. — Но я очень прошу — оставьте ваши вопросы до конца моего рассказа.

Оба согласно кивнули.

— У нас нет возражений по этому поводу, — подтвердил Рене.

Я помолчал с минуту, собираясь с мыслями, затем закурил новую сигару. После чего не спеша и обстоятельно начал извлекать на свет Божий все детали, повлекшие за собой загадку того июльского воскресенья 1951 года.

Часть 1

Загадка

3. Ящик Пандоры

Я очень ясно помню тот летний вечер. Время текло медленно. Удушливая атмосфера не предвещала ничего необычайного и ночью. Я сидел за стойкой в «Пласе», потягивая третью порцию «дайкири»[1], когда увидел ее, нерешительно задержавшуюся у входа. Но нерешительность эта длилась недолго — она направилась к официанту, обслуживающему в зале одного из клиентов. Многие предпочитали сидеть за столиком, а не возле стойки. Не знаю, что она ему сказала, но без сомнения, речь шла обо мне, потому что официант указал в мою сторону, и девушка, аккуратно ступая на своих высоких каблучках по ковровой дорожке, пересекла зал и остановилась рядом со мной. Совсем юная, едва достигшая совершеннолетия, с изящной фигуркой, одетая в цельно кроенное платье, она излучала молодость и свежесть. Восхитительная девушка! Я со знанием дела, — а вкус у меня требовательный, — оглядел ее узкую талию, мысленно раздев девушку донага. «Талия несколько высоковата, — подумал я, — но за исключением этого незначительного изъяна, все остальное что надо».

Таким образом, я оценил ее внешность и одежду одним опытным взглядом. Девушка, заметив мой интерес, слегка покраснела, потом спросила:

— Сеньор Арес?

Я кивнул в ответ и улыбнулся.

— Садитесь, пожалуйста.

Я щелкнул пальцами, подзывая бармена.

— Карлос, приготовьте что-нибудь сеньорите, — сказал я и повернулся к девушке. — Что будете пить?

— Спасибо. Ничего. Могу я с вами поговорить?

Я не питал особых иллюзий насчет тех услуг, о которых она меня попросит. Таковы уж веяния времени. Наверняка, какая-нибудь грязная работенка.

— Не можете ли вы назвать свое имя, сеньорита…

— Рамирес, — прошептала она. — Гленда Рамирес.

— Вот и отлично, сеньорита Рамирес. А теперь должен сообщить вам, что у меня есть контора, где я принимаю клиентов. А сегодня я отдыхаю.

— О, извините! — воскликнула она с недовольной гримаской, и при этом на ее щеках обозначились две трогательные ямочки. — Но дело такое срочное! Понимаете, я уже была в вашей конторе…

Я почувствовал в ее голосе затаенный страх и отметил, что время от времени она поглядывает в сторону входной двери. Улыбнувшись и изобразив удивление, спросил:

— А кто вам сказал, где меня можно найти?

— Ваш водитель. То есть шофер, который вас иногда подвозит, — объяснила она. — Он сказал, что возможно я застану вас в этом баре.

Я кивнул и снова спросил:

— Ну и что это за безотлагательное дело?

— Не могли бы мы поговорить… с глазу на глаз? — и она мотнула головой в сторону уединенного столика.

— Ну, если вы так желаете… — произнес я и поднялся, одновременно сделав Карлосу знак, чтобы он принес мне еще «дайкири».

Мы направились к столику, одиноко стоящему в углу. Я заметил, что девушка снова нервно взглянула на дверь. Вытащив сигареты, предложил ей закурить, но она отказалась. Я прикурил и вопросительно взглянул на нее.

— Речь идет о моем отце, — дрожащим голосом проговорила она. — О сенаторе Грегори П. Рамиресе. Вы, наверное, о нем слышали?

Я хотел спросить, что означает это «П», но промолчал и только сказал:

— Да. Приходилось. Так что случилось?

— Его шантажирует одна женщина, — понизив голос ответила она.

Да, дельце становилось интересным.

— Она его шантажирует, — повторила девушка, собираясь с духом.

Она прикусила нижнюю губу и запнулась. Видимо, сеньорита Рамирес пыталась справиться с нерешительностью, вызванной этой избитой шаблонной фразой.

— У вас еще есть время все обдумать, сеньорита. Может, все это выдумки, понимаете, что я имею в виду? — попытался я успокоить девушку.