Наталья Солнцева - Отпуск на вилле с призраком
Для своей деятельности она выбрала направление, подсказанное мужем и пока не освоенное на просторах столицы, – культ Лунной Девы. Богиня покровительствовала женской сексуальности, желанной беременности, благополучному деторождению и счастью в браке.
Теплищеву не смущало отсутствие специальной подготовки. Как утверждали авторитеты в области оккультных практик, быть посредником между богами и людьми – сие есть дар свыше, которому ни научить, ни научиться невозможно. Иногда такой дар может перейти «по наследству», от одного мага к другому. Но иным путем его обрести нельзя. Так же, как проверить его наличие или отсутствие. Не существует достоверных критериев!
Тамара Ефимовна придумала себе имя и легенду: она назвалась Тэфаной, воплощенной жрицей богини Девы, невероятно древней и могущественной, – вот что полагалось знать жаждущим ее помощи.
Людям свойственно побаиваться всего неизвестного. Напряжение в обществе таково, что человек не чувствует себя в безопасности. Зачем ему еще наживать себе врага в лице какой-то страшной богини? Лучше не задавать лишних вопросов, не оскорблять небесную покровительницу сомнениями и подозрениями. Ну, как навлечешь на себя проклятие неведомых сил?
Новоявленная жрица Тэфана начала с продажи амулетов, талисманов и ритуальных украшений, изготовленных исключительно из лунного камня. Она произносила над ними бессвязные заклинания на непонятном «древнем языке», окуривала благовониями из «священных» трав, «заряжала» лунным светом и вручала доверчивым покупательницам за умеренную плату.
Теплищев посмеивался над затеей жены, но она не обращала внимания на его сарказм.
– Тебе не стыдно дурачить этих бедных женщин? – возмущался супруг.
– Я просто удовлетворяю спрос на чудеса…
– Это же шарлатанство, Тома! Чистой воды надувательство!
– Вся жизнь – надувательство! – парировала Тамара Ефимовна. – Как археологу, тебе отлично известно о богатых пожертвованиях в языческие храмы. Той же Артемиде греческие женщины несли баснословные дары! А потом оказалось, что их боги никуда не годятся. Кто сейчас поклоняется Аполлону или Зевсу?
Анатолий Петрович только разводил руками – в словах жены была своеобразная логика.
– Молчишь? То-то!
Когда, вопреки здравому смыслу, доходы от продажи талисманов выросли и появились первые клиентки – они проходили в маленькую комнатушку, задрапированную темной тканью с изображениями звезд и полумесяцев, и долго беседовали с «жрицей Тэфаной», – Тамара Ефимовна сама поверила в свои незаурядные способности. Уверенность в своих силах придала ей важности и вдохновила на новые смелые опыты. Теперь Тэфана бралась предсказывать судьбу, предвидеть будущее и даже исцелять некоторые заболевания. Она написала собственную «Книгу лунных пророчеств», по примеру известных в Древнем Риме «Сивиллиных Книг»[7]. Эти писания новоявленная сивилла открывала наугад, просила клиентку назвать номер строки и читала изречение, которое можно было толковать на любой лад.
Бывшая учительница прониклась ролью жрицы и черпала в этом невиданное доселе удовольствие, чувствуя себя чуть ли не посланницей высших сил. Муж перестал ее высмеивать и подтрунивать над ее занятием, так как прибыль от сего «шарлатанства» и «надувательства» давно превысила его зарплату научного сотрудника и стала основным источником наполнения семейного бюджета.
Тэфана смогла арендовать небольшой офис, где все было подчинено «лунной магии», от цвета стен и мебельной обивки до круглых голубых светильников и развешанных повсюду изображений и символов Луны. Ее популярность росла, как и мастерство. Сказать, что Тэфана обманывала, значило бы погрешить против истины. Она вселяла в женщин надежду, подкрепленную «небесной волей», и эта надежда порой оправдывалась.
Уже два года подряд они с мужем ездили по местам, где могли обнаружиться руины загадочного Храма, бродили по горному Крыму, встречались с краеведами-любителями и черными археологами. Увы, тщетно! Кроме опустошенных некрополей, железных удил, керамических черепков, бронзовых наконечников стрел и примитивных украшений, никаких следов древнее племя тавров не оставило. Тавры вели кочевую жизнь, у них не было долговременных поселений, а средства к существованию они добывали разбоем и войной.
– Представляю, каким великолепным было здешнее святилище Артемиды! – вздыхал Анатолий Петрович. – Ведь ее храм в Эфесе считался одним из восьми чудес света. Ну, спроси у нее… Пусть хоть намекнет, где искать!
Тэфана задумалась. Казалось, в рассуждения мужа вкралась ошибка.
– Послушай, откуда у тавров мог взяться Храм Девы с мраморными колоннами, с лестницами? Они не умели строить даже приличных домов.
В ответ Теплищев торжественно цитировал Геродота:
– «Тавры имеют следующие обычаи. Они приносят в жертву Деве и потерпевших кораблекрушение, и тех эллинов, которых они захватят, выплыв в море. Сами тавры говорят, что то божество, которому приносят жертвы, – это Ифигения, дочь Агамемнона». Ты не веришь Геродоту?
Бывшая учительница привыкла уважать мнение первого греческого историка. Но в данном случае одно с другим не вязалось!
– Я не пойму, кто кому приносил жертвы? Тавры – Ифигении? Или Ифигения – богине Артемиде? По Еврипиду, Ифигения сама была жрицей в храме. И чуть не зарезала жертвенным ножом своего родного брата Ореста… У меня голова идет кругом!
– У меня тоже, – признавался археолог. – За этим кроется какая-то тайна… Ясно одно. Невежественные тавры – грабители и пираты – не строили Храма. Они использовали уже готовое святилище в горах, где убивали пленных чужеземцев на алтаре кровожадной богини Девы. Кто же тогда создал святилище?
Этим летом Теплищевы опять собрались ехать в Крым искать мифические руины. Анатолий Петрович написал заявление об отпуске. Ему дали сверх положенных дней еще месяц за свой счет. Руководство сочло за благо сэкономить на его зарплате.
Он достал с антресолей чемодан и перебирал вещи, когда жена вернулась домой. Она сбросила туфли и опустилась в кресло, молча наблюдая за его действиями.
– Тома, я звонил в Симеиз, в пансионат, где мы останавливались в прошлый раз. У них есть свободные номера. Будем бронировать?
– Пансионат отменяется. Сегодня ко мне на сеанс явился странный мужчина…
Глава 2
Крым. Поселок Береговое
Елена стояла у окна, глядя, как охранник поливает из шланга траву и маленькие кипарисы, похожие на тонких девчушек в зеленых платьицах. Без полива степная жара все выжигала, даже листья на деревьях желтели и осыпались, как в начале осени.
Парень ощутил затылком ее взгляд и обернулся, поднял глаза. Елена помахала ему рукой.
– Привет, Антон!
Он улыбнулся, кивнул и вернулся к своему занятию.
Вдоль забора росли пышные декоративные кусты и красные розы, за забором тянулась желтая от песка сельская дорога. Дальше простиралась гладкая степь, на которой паслись овцы и стадо коров. Елену удивляло, что они могут там есть, ведь, кроме жестких стеблей и колючек, ничего не осталось. Раскаленное крымское солнце палило нещадно, днем от него спасали только стены дома и кондиционированный воздух.
За степью тянулась синяя блестящая полоса моря. В небе кружили чайки. Они садились на белые от высохшей соли прибрежные озерца, сливаясь с ними, и часами дремали, не замечая полуденного зноя.
Елену тоже клонило в сон. Ночь выдалась тревожная, муторная. Вчера вечером они засиделись во дворе допоздна – мужчины жарили на углях кефаль, курили, обсуждали проблемы бизнеса. Елена скучала, боролась с зевотой. Огромный паук свил под камышовой крышей барбекю крепкую паутину, в которой застряли мухи и крохотные мотыльки.
– Черная вдова? – спросил Антон.
– Нет, – успокоил его администратор. – Вдова – с красными пятнышками на брюшке. А это обычный паук. Просто большой.
Они пили белое вино под рыбу, наливая в хрустальные стаканчики. Елена попробовала – кислое, теплое. Надо было в ведро со льдом поставить.
– Пойду спать, – сказала она мужу. – Голова разболелась.
В степи звонко стрекотали цикады. Небо было низкое и черное, усыпанное крупными звездами. Над морем стояла желтая луна.
В спальне Елена задернула шторы и легла, с наслаждением раскинувшись на прохладной постели. Тихо жужжал кондиционер, из сада доносились смех и голоса мужчин, где-то на соседней улице лаяли собаки… Проехала одинокая машина, осветила фарами квадрат окна. Елена закрыла глаза.
Она представляла себе каменную пристань и лунную дорожку сверкающей полосой на темных волнах. Хорошо было плыть по золотому блеску в дальнюю даль, за смутную линию горизонта. Сквозь дрему она слышала, как вошел муж. Он поплескался в душе и лег. Его рука была слишком горячей, и Елена отодвинулась.
