Патриция Вентворт - На краю пропасти
На девушке были прекрасно сшитые жакет и юбка из серой фланели. Ее вещи отличались, казалось, совершенной простотой, но простотой, которая достигается с помощью солидных денег. Серая фетровая шляпка с голубым шнурком, небрежно изогнутая, серая сумочка с буквой «Л», дорогие шелковые чулки, прекрасные серые туфли — все это внимательно оглядела мисс Силвер. Она скользнула взглядом по рукам без перчаток, по платиновому обручальному кольцу и опустила голову, в задумчивости уставившись на собственные колени под тусклой тканью. В ее голове все эти впечатления сложились в три четких определения: в шоке, при деньгах, замужем.
Она подняла журнал, который Этель так предусмотрительно ей купила, начала листать страницы и, поспешно перевернув две, остановилась на третьей. Ее взгляд, пристальный и внимательный вначале, стал отсутствующим.
Через некоторое время она закрыла журнал и выпрямилась.
— Не хотите ли почитать? Может быть, вас это заинтересует?
Взгляд серых глаз медленно обратился к ее лицу. Девушке, как подумала мисс Силвер, понадобилось сделать усилие, чтобы сконцентрировать свое внимание. Ведь глядя в окно, она наверняка не видела плоских, разделенных живыми изгородями на равные клетки зеленых полей, которые пролетали все быстрее, — поезд набирал скорость. Она даже по-настоящему не заметила мисс Силвер. Но сейчас девушка пыталась сосредоточиться.
Мисс Силвер отказалась от дальнейших уловок с журналом и прямо спросила:
— Что-то случилось, правда? Я могу чем-нибудь помочь?
До Лайл дошел ее голос, добрый и властный, но не сама фраза. Она, конечно, слышала слова, как слышала перестук колес, но и то, и другое для нее звучало одинаково бессмысленно. Тем не менее голос подействовал. В глазах появилась мысль. Она взглянула на мисс Силвер и произнесла:
— Вы очень добры.
— Вас что-то сильно потрясло. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Да, — ответила Лайл и добавила: — Откуда вы знаете?
— Вы уехали в большой спешке.
— Да. — Она жалобно повторила свой вопрос: — Откуда вы знаете?
— Это поезд на Лондон. Вы бы не отправились в Лондон без перчаток, если бы не уехали в спешке. И они у вас не в сумочке: в таком случае этот плоский конвертик-сумочка обязательно раздулась бы.
Лайл слушала этот добрый и решительный голос, который вернул ее к действительности. В нем было что-то, заставлявшее чувствовать себя в безопасности. Голос девушки прозвучал как слабое эхо:
— Я уехала в спешке.
— Почему?
— Они сказали, что он пытался меня убить.
Мисс Силвер не выказала ни удивления, ни недоверия. Она слышала подобное уже не в первый раз: выслушивать такие откровения было ее профессиональной обязанностью.
— Боже мой, — сказала она, — и кто же мог попытаться вас убить?
Лайл Джернингхэм ответила:
— Мой муж.
Глава 2
Мисс Силвер очень внимательно посмотрела на нее. Часто такие обвинения рождает больная психика. В жизни она не однажды сталкивалась с манией преследования, но так же часто сталкивалась и с убийствами, и не только неосуществленными. И много раз исключительно в результате ее личного вмешательства попытки оказывались неудавшимися. Мисс Силвер пристально посмотрела на Лайл и оценила ее состояние: вполне здоровый человек, из-за шока временно потерявший душевное равновесие. Иногда шок действует как анестезия: теряется контроль, пропадает сдержанность, развязывается язык.
Эти размышления заняли не больше секунды. Она мягко повторила свое обычное «Боже мой!» и спросила:
— Почему вы думаете, что ваш муж пытался вас убить?
На лице Лайл не дрогнул ни один мускул. Тем же тусклым, лишенным эмоций голосом она произнесла:
— Они так сказали.
— Да? А кто «они»?
— Я не знаю. Я была за изгородью.
Голос ее смолк. Глаза оставались открытыми, но видели уже не мисс Силвер, а живую изгородь: длинную, темную стену тисов с ягодами, напоминающими кроваво-красные колокольчики с длинными зелеными семенами вместо язычков. Теперь Лайл была не в вагоне поезда. Она стояла, прижавшись к изгороди, вдыхая странный, удушливый аромат тисов, а солнце жарко светило ей в спину. Она рассматривала одну из этих алых, покрытых пушком ягод, как вдруг с другой стороны изгороди до нее донеслись голоса:
— Ну конечно, ты знаешь, что говорят, — протяжный, монотонный голос.
— Дорогая, можешь и мне сказать, — этот голос был веселым.
А потом опять первый голос.
Лайл вдруг осознала, что рассказывает об этом маленькой, старомодно одетой женщине, сидящей в углу напротив.
— Я сначала не поняла, что они говорят о Дейле. Я не должна была подслушивать, но ничего не могла с собой поделать.
Мисс Силвер уже давно отложила журнал и открыла сумку. Теперь она безмятежно вязала второй серый носок для старшего сына Этель. Стальные спицы громко звякнули, когда она произнесла:
— Это естественно. Дейл — это ваш муж?
— Да.
Рассказывать было приятно. Лайл казалось, что сейчас звук ее собственного голоса заглушал торопливый разговор тех двоих, которые обсуждали Дейла. Стоило ей замолчать, и их разговор тут же начинал сверлить мозг снова, и снова, и снова, как звуки на заезженной граммофонной пластинке. Сейчас она даже, казалось, опять чувствовала запах нагретых солнцем тисов.
— Для него этот несчастный случай оказался очень даже счастливым.
Низкий, протяжный смешок.
А затем другой голос, торопясь причинить ей боль:
— Некоторым всегда везет. Дейл Джернингхэм — один из таких счастливчиков.
Тогда-то она и поняла, что они говорят о Дейле.
Лайл сказала, тихо и жалобно:
— Я не знала, я правда не знала. Пока она не сказала это…
Мисс Силвер перевернула носок.
— Пока не сказала что, моя дорогая?
Лайл продолжала говорить. Она совершенно не думала о мисс Силвер. Намного легче говорить, чем слушать голоса, которые, казалось, разрываются в мозгу.
— Она сказала, что Дейлу повезло, потому что с его первой женой произошел несчастный случай. Они поженились, когда он был еще очень молод, ему было всего двадцать. А она была старше, намного старше, и очень богата. Эти люди говорили об этом. Они сказали, что Дейлу пришлось бы продать Тэнфилд, если бы он на ней не женился. Я не знаю, правда ли это, правда ли хоть что-нибудь из всего этого. Ее звали Лидия. Они сказали, что он ее не любил, но она была очень к нему привязана. Она составила завещание, по которому все оставляла ему, а через месяц с ней произошел несчастный случай, когда они лазили по горам в Швейцарии. Они сказали, что для Дейла это был очень удачный несчастный случай. Они сказали, что ее деньги помогли спасти Тэнфилд. Я не знаю, правда ли это.
Мисс Силвер смотрела на нее очень внимательно. Никакого выражения на лице. Никаких эмоций в голосе. Совершенно бесцветная кожа. Абсолютная безжизненность. Ясно, что дело не только в смерти неизвестной первой жены в результате несчастного случая, много лет назад. Мисс Силвер сказала:
— Я большая поклонница позднего творчества лорда Тэннисона. К сожалению, сейчас его больше не читают, но я уверена, что к нему вернется былая слава. Он написал: «Полуправда хуже всякой лжи», и нам всем стоит вспоминать эти слова всякий раз, когда мы слышим подобные сплетни.
Смысл этой речи не дошел до сознания Лайл, но спокойный, властный голос по-прежнему завораживал ее. Она спросила с мольбой в голосе:
— Вы думаете, это неправда?
— Я не знаю, моя дорогая.
— Она разбилась… Лидия… Я ее не знала… Очень давно… Они сказали, это был удачный несчастный случай.
Спицы замерли в руках мисс Силвер.
— Мне кажется, они сказали что-то еще. Что же?
Странным, испуганным жестом Лайл прижала руку к щеке. Ей хотелось говорить, но не о том, что на самом деле так страшно: мысль об этом заставляла цепенеть от страха. Пока она не чувствовала боли, но, как только пройдет это онемение ужаса, начнется настоящая мука. Разговор же отодвигал страдание. Поэтому она продолжала говорить:
— Они сказали, ее деньги спасли его от необходимости продавать Тэнфилд, но я не знаю, правда ли это. Почти все деньги пропали во время экономического кризиса, Дейл сам мне рассказывал. И они сказали, что теперь ему нужны мои деньги.
— Понятно. У вас есть собственные деньги?
Лишенный выражения взгляд темно-серых глаз остановился на лице мисс Силвер. Побелевшие губы произнесли:
— Да.
— Понятно. И вы составили завещание в пользу мужа?
— Да.
— Когда это было?
— Две недели назад. Мы женаты всего шесть месяцев.
Мисс Силвер вновь занялась вязанием. Лайл замолчала и услышала, как тягучий голос произнес:
— Деньги пока недоступны, но он, наверное, сможет их получить, если что-нибудь с ней случится.
И второй голос, быстро и зло:
— С ней тоже произойдет несчастный случай?
