Рэй Брэдбери - Давайте все убьем Констанцию
Она показала мне на трех страницах три фамилии, каждая обведена красными чернилами и помечена крестиком.
– Эти фамилии? Они какие-нибудь особенные?
– Да, особенные. АВ мертв. Так, во всяком случае, я думаю. Но, видишь, они помечены? Помечены крестиками, и что бы это значило?
– Кандидаты на тот свет? Следующие?
– Да, то есть нет, не знаю, только мне страшно. Гляди.
Фамилия Констанции, в самом начале, тоже была отмечена красным кружком и крестиком.
– Книга мертвых плюс список вероятных кандидатов в покойники?
– Как она тебе на ощупь, эта книжка?
– Холодная. Ужасно холодная.
Дождь барабанил по крыше.
– Кто бы мог устроить тебе такое, Констанция? Назови нескольких.
– Черт, да сколько угодно. – Она помолчала, прикидывая. – Поверишь, если я скажу девятьсот? Плюс-минус дюжина.
– Бог мой, список подозреваемых длинноватый.
– За тридцать-то лет? Скудненько.
– Скудненько? – воскликнул я.
– Рядами выстроились на берегу.
– Ты не обязана была их впускать!
– А если они все кричали: Раттиган?!
– Ты не обязана была слушать.
– Что это, хор баптистов?
– Прости.
– Ладно. – Большим глотком она прикончила бутылку и поморщилась. – Поможешь найти этого сукина сына или сукиных сынов, если их двое – каждый подбросил по книге.
– Я не детектив, Констанция.
– А не ты ли, помнится, чуть не потоп в канале с этим психом Чужаком?
– Ну…
– А не тебя ли я видела в соборе Нотр-Дам на студии «Феникс» с Горбуном? Помоги мамочке, пожалуйста.
– Подумаю утром. Не на сонную голову.
– Эта ночь не для сна. Приласкай лучше эту старую развалину. А теперь…
Она встала, держа в руках две Книги мертвых, пересекла комнату, распахнула дверь в черную хлябь, где прибой размывал берег, и нацелилась.
– Погоди! – выкрикнул я. – Если я возьмусь помочь, мне они понадобятся!
– Молодчина. – Она закрыла дверь. – Постель и ласки? Но без механического монтажа.
– И в мыслях не было, Констанция.
Глава 03
Без четверти три, среди грозовой ночи, у самого бунгало с жутким сверканием воткнулась в землю молния. Разразился гром. Мыши в стенах подохли с испугу.
Раттиган подскочила в постели.
– Спаси меня! – завопила она.
– Констанция! – Я вгляделся в тьму. – Бога ради, ты к кому обращаешься? К себе или ко мне?
– К любому, кто слушает!
– Мы все слушаем.
Она лежала в моих объятиях.
В три пополуночи, в час, когда умирают все, кому нужно умереть, зазвонил телефон.
Я поднял трубку.
– Кто это с тобой в постели? – Мэгги говорила из местности, где в помине не было ни дождя, ни грома с молнией.
Я поискал глазами загорелое лицо Констанции, белый череп, прикрытый летней плотью.
– Никого, – ответил я.
И почти не соврал.
Глава 04
Утром, в шесть, где-то там занялся рассвет, но его было не видно из-за дождя. Молнии все еще сверкали, фотографируя прибой, захлестывавший берег.
Небо прорезала невероятно мощная молния, и я понял, что, пошарив по другому краю кровати, никого там не найду.
– Констанция!
Передняя дверь стояла распахнутой, как выход со сцены, дождь барабанил по ковру, две телефонные книги, большая и маленькая, были брошены на пол, с расчетом, чтобы я их заметил.
– Констанция, – испуганно повторил я и огляделся.
По крайней мере, платье надела, подумал я.
Набрал ее номер. Тишина.
Я накинул дождевик и, ослепленный дождем, дотащился по берегу до дома Констанции, похожего на арабскую крепость; и снаружи и внутри он был ярко освещен.
Однако теней нигде не мелькало.
– Констанция! – громко позвал я.
Свет продолжал гореть, было тихо.
На берег набежала чудовищная волна.
Я присмотрелся, нет ли на песке ее следов, ведущих к морю.
Следов не было.
Слава богу, подумал я. Хотя следы могло смыть дождем.
– Будь здорова! – выкрикнул я.
И пошел прочь.
Глава 05
Позднее я, прихватив две упаковки по полдюжине пива, отправился по пыльной тропе через заросли деревьев и диких кустов азалии. Постучался в резную, в африканских узорах, дверь Крамли и стал ждать. Постучался еще раз. Тишина. Я поставил к двери одну из упаковок и отошел.
Секунд через восемь-девять дверь чуть приоткрылась, высунулась рука в пятнах никотина, схватила пиво и втянула его внутрь. Дверь захлопнулась.
– Крамли, – крикнул я и подбежал к двери.
– Проваливай, – послышалось из дома.
– Крамли, это Чудила. Впусти меня!
– И не подумаю. – Первую бутылку Крамли уже открыл: голос его прочистился. – Звонила твоя жена.
– Черт! – шепотом выругался я.
Крамли сделал глоток.
– Сказала, стоит ей уехать из города, ты непременно свалишься с волнолома в залежи гуано или затеешь встречу по карате с командой лилипутиц-лесбиянок.
– Ничего подобного она не говорила!
– Слушай, Уилли, – (это в честь Шекспира), – я человек немолодой, эти кладбищенские карусели и люди-крокодилы, что плавают в полночь в глубине каналов, не по мне. Кинь другую упаковку. Благодари Бога за твою жену.
– Проклятье, – процедил я сквозь зубы.
– Она сказала, если ты не остановишься, она вернется домой раньше времени.
– Так она и сделает, – пробормотал я.
– Хуже нет – жена заявляется рано и портит потеху. Погоди. – Он глотнул. – Ты, Уильям, хороший парень, но отлезь.
Я опустил на крыльцо вторую упаковку пива, водрузил на нее телефонный справочник 1900 года и личную телефонную книжку Раттиган и отошел.
После долгой паузы рука вновь высунулась, по методу Брайля ощупала книги, скинула их и схватила пиво. Я ждал. Наконец дверь опять приоткрылась. Рука с любопытством обшарила книги и утянула внутрь.
– Отлично! – вырвалось у меня.
Отлично, думал я. Часа не пройдет, и, клянусь богом… он позвонит!
Глава 06
Через час Крамли позвонил.
Но не назвал меня Уильямом.
– Дерьмо на дерьме. Ничего не скажешь, умеешь ты закинуть крючок. Ну, что это за чертовы Книги мертвых?
– Почему ты так говоришь?
– Проклятье, я рожден в покойницкой, воспитан на кладбище, прошел обучение в Долине Царей вблизи Карнака в Верхнем Египте – или это Нижний? По ночам мне снится иногда, что я завернут в креозот. Как не узнать Мертвую книгу, если тебе ее подадут с пивом?
– Все тот же старина Крамли, – проговорил я.
– Как ни досадно. Когда повешу трубку, позвоню твоей жене!
– Не надо!
– Это еще почему?
– Потому что… – Я замолк, судорожно вздохнул и выпалил: – Ты мне нужен!
– Чушь собачья.
– Слышал, что я сказал?
– Слышал, – пробормотал он. – О господи. – И наконец произнес: – Встречаемся у дома Раттиган. На закате. Когда что-то выходит из прибоя и норовит тебя схватить.
– У дома Раттиган.
Опередив меня, он повесил трубку.
Глава 07
Самое время для событий – ночь. И уж никак не полдень: солнце светит слишком ярко, тени выжидают. С неба пышет жаром, ничто под ним не шелохнется. Кого заинтригует залитая солнечным светом реальность? Интригу приносит полночь, когда тени деревьев, приподняв подолы, скользят в плавном танце. Поднимается ветер. Падают листья. Отдаются эхом шаги. Скрипят балки и половицы. С крыльев кладбищенского ангела цедится пыль. Тени парят на вороновых крыльях. Перед рассветом тускнеют фонари, на краткое время город слепнет.
Именно в эту пору зарождаются тайны, зреют приключения. Никак не на рассвете. Все затаивают дыхание, чтобы не упустить темноту, сберечь ужас, удержать на привязи тени.
А значит, наша встреча с Крамли на песке перед белой арабской крепостью, то есть прибрежным домом Раттиган, состоявшаяся, когда темные волны бились о еще более темный берег, пришлась на самый правильный час. Мы приблизились и заглянули внутрь.
Все двери по-прежнему стояли распахнутые, внутри горел яркий свет, и пианола с пробитой на валике в 1928 году мелодией Гершвина[6] повторяла ее вновь и вновь, в третий уже раз, для единственных слушателей, нас с Крамли; музыки в доме нам хватило с избытком, но вот Констанции не было совсем.
Я открыл рот – извиниться перед Крамли, что зря его позвал.
– Лакай свое пойло и заткнись. – Крамли сунул мне пиво. – Так вот, – продолжил он, – какого черта все это значит? – Он перелистал личную Книжку мертвых, принадлежащую Раттиган. – Тут, тут и вот тут.
Он указывал на полдюжины фамилий в красных кружках и с глубоко вдавленными, свежими крестиками.
– Констанция предположила, и я тоже, что люди, чьи фамилии помечены, пока живы, но, возможно, скоро умрут. А ты как думаешь?
– Никак, – отозвался Крамли. – Развлекайся сам. Я намылился в конце недели в Йосемитскую долину, а тут являешься ты, вроде кинопродюсера, сценарии ему слишком пресные, надо бы там-сям уксусу подбавить. Не сбежать ли мне туда прямо сейчас, а то ты глядишь зайцем, который что-то учуял.
– Имей терпение. – Я увидел, что он поворачивается к двери. – Тебе не хочется разведать, кто из этих помеченных до сих пор живет и здравствует, а кто дал дубаря?
