Чингиз Абдуллаев - Жребий Рубикона
– Думаешь, его довела молодая супруга? – рассмеялся Эдгар.
– Пока ничего не думаю. Но интересно узнать, когда он женился во второй раз. И вообще, зачем нас так настойчиво ищет его сестра?
Минут через двадцать позвонила Раиса Тихоновна, и еще через две минуты она уже звонила в дверь квартиры Вейдеманиса. Вошедшей женщине было действительно около шестидесяти. Тщательно уложенные волосы, неплохой макияж, было очевидно, что она следила за своей внешностью. Хороший маникюр, элегантное серое платье, несколько кокетливый шарф, правильные черты лица, большие карие глаза. Дронго вежливо поздоровался. Он не любил протягивать руку женщинам, убежденный в том, что руки знакомым дамам нужно целовать при встрече, а не пожимать в дружеских рукопожатиях.
– Меня обычно называют Дронго, – сказал он женщине.
– Я знаю, – кивнула она, – мне вас описывали.
Раиса Тихоновна прошла в небольшую гостиную и устроилась за столом. Напротив сели Дронго и Вейдеманис.
– Это мой друг и напарник Эдгар Вейдеманис, – представил хозяина квартиры Дронго, – у меня не бывает от него секретов. И в его присутствии вы можете все говорить.
– Примерно как Шерлок Холмс и доктор Ватсон, – улыбнулась женщина, – не удивляйтесь. Я филолог по образованию, работаю в педагогическом вузе, заведующая кафедрой. Специалист по английской литературе.
– Очень приятно, – отозвался Дронго. – Очевидно, вас привело сюда какое-то конкретное событие?
– Конечно. И я рассчитываю на вашу помощь.
– Что именно произошло?
– У меня убили брата, – пояснила Раиса Тихоновна, – и я убеждена, что его именно убили. Хотя в прокуратуре считают, что он умер от обычного инфаркта. Но я прекрасно знаю, что мой брат никогда не болел, был очень крепким человеком и не жаловался на сердце. В молодости занимался легкой атлетикой, был почти профессиональным альпинистом.
– Иногда умирают и крепкие люди, – сказал Дронго, – к сожалению, такой конец неизбежен для каждого из живущих. Я понимаю, что этими словами не смогу утешить вас, но почему вы считаете, что его убили? Только потому, что он был спортсменом и не мог неожиданно умереть?
– Не только поэтому, – призналась она.
– Тогда почему? Только сначала ответьте мне на самый главный вопрос. Вскрытие тела проводилось?
– Нет. Конечно, нет. И поэтому я так возмущаюсь.
– Тогда давайте по порядку. Что с ним случилось? И почему вы считаете, что его убили?
– Он был физически очень крепким человеком, – повторила она.
– Простите. Это вы уже говорили…
– Да, разумеется. Дело в том… – Она замялась, словно не решаясь дальше говорить. Помедлила. И с некоторым усилием произнесла: – Дело в том, что мой брат был женат во второй раз. На молодой особе, которая моложе его больше чем на двадцать лет. У них разница с его дочерью всего лишь пять или шесть лет. Он развелся со своей супругой еще десять лет назад и два года назад женился на этой особе.
– Которая вам сразу не понравилась, – предположил Дронго.
– Которая мне не понравилась тогда и которая мне не нравится теперь еще больше, – призналась Раиса Тихоновна.
– Мужчины в его возрасте часто предпочитают молодых женщин. Это нормально.
– Она самая настоящая авантюристка, – с возмущением произнесла гостья, – можете себе представить, что на момент их знакомства она была замужем. Муж ее работал в этом институте. Обычный кандидат наук. Они жили в трехкомнатной хрущевке вместе с маленьким сыном. И можете себе представить, что уже через год после знакомства этой особы с моим братом она переезжает жить к нему, в его пятикомнатную квартиру, и забирает туда своего сына. Пока она еще была замужем за другим человеком и формально оставалась его супругой. И только через некоторое время, после того, как она официально развелась, мой брат узаконил их отношения и даже усыновил ее мальчика. Вот такая неприятная история.
– Я не обижу вас, если скажу, что пока не вижу ничего неприятного? Таких случаев сколько угодно. И ответственные мужчины обычно не бросают детей своих жен от предыдущих браков, – возразил Дронго.
– Вы, видимо, меня не поняли. Она не просто ушла от мужа-неудачника, – сказала Раиса Тихоновна, – она ушла из трехкомнатной хрущевки к другому мужчине. Директору института, у которого большая квартира и финансовые возможности. Из рейсовых автобусов и метро она пересела в его персональную машину с водителем, который и сейчас обслуживает их семью. Она перевела сына из обычной школы, находившейся в пригороде, где они жили, в элитную московскую школу, за которую тоже платил мой брат. Нужно было видеть, как она изменилась. Об этом говорили все в их институте. Дорвалась до денег. Она работала обычным методистом с зарплатой уборщицы; когда получила статус супруги без пяти минут академика – вообще бросила работу. Я понимаю, что кажусь несколько странной, возможно, даже не совсем корректной, но это правда, и мне особенно обидно за мою племянницу, его единственную дочь Алену.
– Почему? – спросил Вейдеманис.
– Когда умер мой брат, выяснилось, что по нашим российским законам все имущество, квартира, дача, две машины, деньги в банках принадлежат его супруге, – быстро пояснила Раиса Тихоновна, – причем все его наследство делится абсолютно недопустимым образом. Половина имущества сразу отходит супруге. А оставшаяся половина делится между ней и ее несовершеннолетним сыном, которого усыновил мой несчастный брат. Моя племянница могла бы претендовать в лучшем случае на одну треть половины наследства своего отца, если бы была несовершеннолетней. Юристы, к которым она обратилась, считают, что она может вообще ничего не получить. Вот такие издевательские законы.
– Такие законы во многих странах мира, – возразил Дронго. – А вы считаете это несправедливым?
– Конечно. Абсолютно несправедливым. Она прожила с Колей только два года. И за это время стала не только его основной наследницей, но и вынудила его усыновить своего сына при живом отце.
– Я понимаю ваше возмущение, но это был выбор вашего брата.
– Да, разумеется. И я бы не стала так возмущаться. Но слишком вызывающе вела себя его новая супруга. Через несколько дней после его смерти она демонстративно улетела отдыхать куда-то в Европу. Согласитесь, что нужно было хотя бы немного подождать для приличия. Нас это всех очень покоробило.
– Все, что вы сказали, возможно, недопустимо с моральной точки зрения, – признался Дронго, – но я не увидел здесь ничего криминального.
– Сейчас поймете, – убежденно произнесла Раиса Тихоновна. – Дело в том, что у меня есть конкретные доказательства. Это была не обычная смерть. Она убила моего брата, чтобы получить наследство и его имущество. А сейчас снова готова сойтись со своим бывшим мужем. Это была настоящая западня для моего несчастного брата, в которую его сознательно заманили только для того, чтобы завладеть его имуществом. Вы можете себе представить, что я обратилась в прокуратуру и мне объяснили, что я не являюсь его самым близким родственником? Оказывается, сначала идут мужья и жены, потом дети, потом родители, затем внуки и внучки, дедушки и бабушки. И только потом братья и сестры. Наследники четвертой очереди. Такая вопиющая несправедливость.
– Почему не производилось вскрытие тела, если он так неожиданно умер?
– Об этом я и говорю. Ее сестра работает заместителем главного врача поликлиники, откуда приехали врачи. И выдали справку, что это была смерть от обширного инфаркта. Я уверена, что это поддельная справка. Мне стоило очень больших трудов узнать, что старшая сестра супруги, или, вернее, вдовы моего брата, работает в той же поликлинике, где выдали эту справку.
Дронго и Вейдеманис переглянулись. Оба подумали об одном и том же. Интеллигентная женщина, профессор, заведующая кафедрой, не могла и не хотела примириться даже не с неожиданной смертью брата, а с тем, что его наследство достается его второй молодой супруге, которая, по мнению сестры, была явно недостойна подобного подарка судьбы.
– Со справкой понятно, – сказал Дронго, – но почему вы так уверены, что его именно убили?
– У меня есть доказательства, – призналась Раиса Тихоновна, – и именно поэтому я искала вас, чтобы обо всем рассказать.
Глава 2
Нужно было услышать эти слова, почувствовать внутреннее ожесточение женщины, чтобы понять, как именно ей дался визит к эксперту.
– Я вас внимательно слушаю, – отозвался Дронго.
– Именно поэтому я к вам пришла, – взволнованно произнесла гостья, – иначе я бы не стала настаивать, если бы мои подозрения постепенно не переросли в уверенность. Дело даже не в том, что молодая супруга моего брата получила его наследство. В конце концов, это действительно был его самостоятельный выбор. Возможно, она ему действительно нравилась. И усыновить ее сына он тоже решил сам, хотя понятно, что не без воздействия со стороны своей жены. Но сейчас дело не в этом. Кажется, древнеримские юристы говорили, что в каждом деле нужно искать, кому было выгодно это преступление. И именно поэтому я с полным основанием могу утверждать, что выгоду от смерти моего брата получила именно его супруга.
