Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова
Его маневр удался. Когда он вернулся, она уже признала Алекса «своим» и почти успокоилась.
Он знал, что так и произойдет.
Те времена, когда у него то и дело спрашивали: «Вы кто?» – и старались побыстрее спровадить с глаз, давно минули. Нынче все по-другому. Он по-другому ест и спит, по-другому пахнет, в других местах покупает джинсы, майки и ботинки, которые на первый взгляд ничем не отличаются от тех, что были раньше, но, по всей видимости, отличаются безмерно, бесконечно, дьявольски, чертовски, вот как!..
Женщины вроде этой с одного секундного взгляда умеют определять, чем эти отличаются от тех и к какому классу, тому или этому, принадлежит мужчина, как будто в глаза им встроена специальная цейсовская оптика.
И еще он мимоходом подумал, что длинная белая машина под соседским забором, скорее всего, привезла именно ее! У нее должна быть исключительно белая и сверкающая машина.
– Я вас знаю, – сказала красавица, когда он приблизился. – Боже мой, ну, конечно, знаю! Вы никакой не… Мелик-Пашаев! Простите, я не расслышала вашу фамилию.
– Шан-Гирей.
– Вы же Лорер, правда?
Алекс поклонился.
– Я вас читала! Я читала все ваши книжки! Вы… потрясающий писатель.
И хотя Алекс совершенно точно знал, что женщина, которую он случайно застал в доме Анатоля, не может быть знатоком литературы и вообще тонким ценителем, и вряд ли она блестяще образована и очень умна, но тем не менее похвала ее была ему не просто приятна.
Он весь расцвел от ее слов, как будто никогда в жизни не слышал ничего подобного, и на секунду ему показалось, что она, именно она, и понимает все на свете!.. И все, что он написал, все его терзания, сомнения, копания в себе дороги и важны ей, и она знает, как нелегко ему дается писать, как значительны и в то же время мучительны для него слова, как ему необходимо, чтобы эти слова читали и понимали!..
Когда он писал, ему было решительно все равно, поймет или не поймет кто-нибудь то, что он хочет сказать, точно так же, как он никогда не мог ответить на вопрос, для кого пишет!..
…Для кого вы пишете свои романы?
Ни для кого. Я пишу просто потому, что пишу.
Но в эту секунду он думал, что пишет для этой женщины.
– Здравствуйте, – сказал он и улыбнулся.
И она улыбнулась в ответ и протянула руку, которую он осторожно взял.
– Здравствуйте. Как хорошо, что вы приехали! Я уже почти заскучала! Анатоль должен давно быть, а его все нет и нет. Меня зовут Анна. Друзья называют меня Аннет.
В то самое мгновение, что она помянула Анатоля, которого «все нет и нет», Алекс совершенно забыл счастье, которое испытал, когда она сказала, что он «прекрасный писатель». Он как будто вернулся сюда, в дом Кулагина, с его кактусами, камнями и стеклянными каминами.
Вернулся для того, чтобы узнать, кто и за что мог убить Анатоля.
– Проходите, – пригласила Аннет и показала в сторону низких диванов. – На террасе невозможно сидеть, жарко.
Она ждала, что и он узнает ее – ну, никак нельзя не узнать! – и улыбалась вопросительно. Алекс понимал, что от него чего-то ждут, но чего именно, не догадывался.
– Вы друг Анатоля?
Аннет расположилась на диване так, чтобы длинная шелковая юбка не скрывала, но и не слишком открывала совершенные ноги.
Парень – знаменитый писатель – плюхнулся кое-как и почему-то пристроил свою сумку на колени. Сумка была затасканная, потертая, побитая жизнью, но Аннет отлично знала, кто именно произвел сумку на свет – очкастый молодой дизайнер, фотографии которого печатают во всех глянцевых журналах, недавно возглавивший один из самых старинных и дорогих модных домов Франции. О дизайнере уважительно отзывалась сама Эвелина Хромченко, главный гуру во всем, что касалось моды и стиля.
– Вы можете поставить ее сюда. – Ступней Аннет подвинула к Алексу низенький кожаный стульчик. – Никто не возьмет!..
У него – вот дурачок – моментально загорелись щеки, и дизайнерскую сумку он тут же, моментально спихнул с колен на пол.
Как жалко, что Петечка не разрешает ей ни с кем!.. Впрочем, что Петечка?.. Петечки же здесь нет. А пофлиртовать всласть вполне можно. Тем более с таким… м-м-м… очаровашкой.
Аннет нравились очаровашки. Она вообще была большой лакомкой.
– А я приехала, – продолжала она, поглаживая голой ступней кожу дивана. Алекс, не отрываясь, смотрел на ступню, – никого нет. Анатоль обещал устроить мне сюрприз, а какой именно, не сказал. Вот я и жду!.. Хорошо, что вы заехали!
– Да, – согласился Алекс, но не стал добавлять, что Анатоль уже устроил всем сюрприз.
Аннет взглянула на знаменитого писателя пристально.
Когда ж ты меня узнаешь, бестолочь кудрявая?!
– Так вы дружите? Почему же Анатоль никогда не приводил вас на мои спектакли?.. – спросила она.
– Нет, мы не дружим. То есть не особенно.
Опять ни с места!.. Я тебе на что намекаю?! На дружбу с этим идиотом, что ли?!
– А вы давно знакомы с… Анатолием Петровичем? – Назвать Кулагина Анатолем Алекс решительно не мог.
– Не слишком, но вполне достаточно, чтобы… подружиться! – сказала недовольная Аннет и убрала ногу под юбку.
Не узнаешь меня, вот и не будет тебе никакой ступни, красоты и развлечения!..
– Он очень интересный человек, – продолжала она. – И такой образованный! Так много всего знает! А для женщины это очень важно, правда?
Алекс, которого перестали испытывать ногой, перевел взгляд на ее лицо и узнал!.. Нет, не вспомнил, конечно, чем именно она знаменита, но по телевизору ее показывали часто, а во время недавних выборов она даже затесалась в какую-то оппозицию, и ее показывали именно в связи с оппозицией.
Что-то тогда было смешное, но он никак не мог вспомнить, что именно. Маня, помнится, хохотала.
Когда Алекс гостил здесь минувшей осенью – праздновали день рождения хозяина дома, – никакой Аннет среди гостей не было и в помине, значит, это приобретение из недавних. Из недавних и дорогих.
Собственно говоря, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что именно к ней, к этой красавице, Анатоль и собирался уйти, бросив свою недотепу-супругу в вонючей тужурке из кожзаменителя.
Кожзаменитель. Заменитель кожи. Заменитель супруги. Подумаешь.
Надо как-нибудь выяснить, сделал или не сделал Кулагин предложение руки и сердца новой избраннице? Всерьез ли собрался заменить дешевую синтетику чем-то… натуральным?..
Хотя это еще большой вопрос, что натуральнее?
– Вам идет этот дом, – сказал Алекс осторожно, делая первую
