Зона отчуждения - Марина Серова
Соня округлила глаза от ужаса и посмотрела на меня. Я попробовала улыбнуться, но тоже несколько напряглась. Одно дело – охранять взбалмошную девчонку, пусть и в незаконной поездке в Припять. И совсем другое – стать невольной участницей перестрелки. На такое я определенно не подписывалась!
– Ребята, оружие уберите, а? – предложила я, стараясь говорить спокойно и без агрессии. – Если что, попробуем разрулить дело миром. Откупимся, в конце концов. Не стоит нарываться на откровенную уголовщину.
Антон посмотрел на меня, на свою перепуганную девушку и прислушался к голосу разума. Властно кивнул своим парням, и те послушно спрятали винтовки куда-то под обшивку салона.
А я смотрела из окна минивэна и ужасалась. Некогда красивый и ухоженный город представлял собой жуткое зрелище. Кругом грязь, сухие ветки, мусор, асфальта практически не осталось, последние артефакты истории были разграблены мародерами лет пятнадцать назад. Разрушенные здания, тоска и одиночество, вот что олицетворял город в настоящее время. Я искренне не могла понять, зачем вообще сюда приезжают люди. Нервишки пощекотать?
Вдруг мне бросилось в глаза сдвоенное дерево, которое проросло через канализационный люк и устремилось к небу. Дерево росло во дворе одной из школ, мощное, густое, метров пятнадцать в высоту. Природа взяла свое, без людей она диктует свои законы. Я поежилась, как-то неприятно стало на душе.
– Один из главных официальных запретов – не заходить в здания одним без меня! Не трогать и не употреблять в пищу никаких фруктов и овощей. Поняла, Соня? – Голос Антона стал суров. – Это опасно, дома могут обрушиться в любой момент. В одиночку не выходить на улицу, особенно ночью, здесь очень много диких животных. У нас так Сопля погиб, между прочим. Попался кабану, не смог от него убежать, – продолжал парень.
А я подумала, что Антон и впрямь не так-то прост. Казалось бы, обычный парень, непонятно чем занимающийся. Пусть и с друзьями-уголовниками. Но здесь он определенно бывал не в первый раз, испытывает к этому трагичному месту какую-то болезненную тягу. И берет на себя ответственность: предупреждает своих спутников о возможных опасностях.
Соня с грустью рассматривала старые, грязные, все разграбленные многоэтажки города. На глаза девушки попался полностью застекленный балкончик, окна были целые и открытые.
– И все-таки я предлагаю зайти в одно из зданий многоэтажки, оно практически не пострадало! – Соня жестом указала на дом, привлекший ее внимание.
– Давай! А не боишься? – Антон смотрел на нее во все глаза.
Она покачала головой.
– Только ненадолго, Сонь. В гостиницу пора, смеркается уже, – произнес он.
Все бритоголовые повыскакивали из автобуса. Ноги затекли от длительной езды, размять косточки было просто необходимо.
Соня открыла дверь, прямо перед ней находилась огромная грязная лужа, девчонка постаралась перепрыгнуть, но остатки грязи оказались на ее новеньком спортивном костюме. Она постаралась отряхнуться, но руки в один момент стали черными, словно в саже. Соня достала из рюкзака влажные салфетки и попыталась оттереть ладони, но тщетно, грязь будто въелась, как мазут.
Антон громко рассмеялся. Его бритоголовые, как стая грачей, загоготали следом – поддерживали неформального лидера во всем. Соня покраснела. Я подошла и стала помогать ей. Она с благодарностью посмотрела на меня. Было заметно, что ей в этот момент не так уж нравится находиться здесь в обществе этих людей.
Соня оглянулась, увидела рядом с домом детскую песочницу. Вот только песок в ней был каким-то черным, грязным, даже страшным. Соня поежилась от увиденного. Мы осторожно зашли в здание старой многоэтажки. Находиться здесь было жутко и неприятно.
Внутри очень похоже на обычный жилой многоквартирный дом. Только очень обшарпанный. Хотя для здания, пустующего столько лет, порядок почти идеальный. Во всех жилых домах целые лифты, правда, нерабочие, никаких надписей на стенах – граффити можно встретить только в центре. Их сделали уже после аварии. Люди оставляли свои квартиры на три дня, не зная, что не смогут вернуться домой и спустя полсотни лет.
В одних квартирах стекла остались целыми, в других были разбиты. Но дело не в вандалах, до многих домов они просто не добрались. Ветер. Хотя мародеры ураганом прошлись по Припяти еще много лет назад, большую часть содержимого квартир унесли ликвидаторы аварии: мебель в могильник, какую-то технику на хранение в магазины.
– В магазине «Радуга» до сих пор склад старых плит, сервантов и роялей, – тихо сообщил Антон. И предложил: – Давайте поднимемся на верхний этаж?
Соня бесстрашно проследовала за своим кавалером. Лестница практически обрушилась, и идти было опасно и некомфортно. Я мягко и ненавязчиво обогнала Антона и пошла первой, проверяя каждый шаг и прощупывая путь.
Мы прошли мимо технического помещения. Дверь открыта, оборудование раскурочено, но не вывезено. Из лифтового оборудования в первую очередь извлекали медную обмотку моторов. Вообще медные кабели – это цель номер один для мародеров.
Вышли на крышу здания. В хорошую погоду отсюда должен открываться шикарный вид на местность Припяти, но сейчас ничего не видно, все в тумане после дождя, да еще и темнеть начинает.
– Все в машину, быстрее, скоро начнет смеркаться. Нам еще нужно многое посмотреть! – торопил нас Антон. – Прогулку по Припяти продолжим уже из минивэна. Так безопаснее, – прокомментировал Антон и продолжил делиться своими познаниями: – Одно из самых узнаваемых мест, угол магазина «Радуга» с ярко-желтыми телефонными будками. – Вон там, видите?
«Одно из самых первых детских воспоминаний про чернобыльскую трагедию, – подумала я. – В память навсегда врезалась телевизионная картинка именно с этим домом и будками. А жилое здание, где находился магазин, называли Белым домом, потому что в нем жила вся городская элита, от директора ЧАЭС до начальника железнодорожной станции. Четырехкомнатные квартиры там – обычное дело».
– Отель «Полесье» на центральной площади Припяти, рядом с ДК «Энергетик», – ткнул пальцем в другую сторону Антон.
Выглядел отель издалека так, словно его занесло из самого обычного современного города. Потрясающие неоновые вывески переливались яркими цветами.
– Граффити с медведями появилось на здании Дворца культуры «Энергетик» недавно. Настоящих медведей в городе так и не появилось, а вот стаи кабанов регулярно бегают по городу. Иногда заходят волки. – Антон говорил не переставая. – Еще в Припяти живет лис Семен, он часто выходит к гостям. Почти ручной. А вот домашних кошечек-собачек и след простыл. Хотя из города их не вывозили, жителям не разрешали забирать питомцев, всех любимцев пришлось оставить. Они одичали, сбились в стаи и нападали на ликвидаторов. Говорят, в какой-то момент их всех расстреляли. – Антон замолчал и опять пригляделся. – Но я в это не верю. Скорее всего, кто-то попался тем же кабанам или лисам, кто-то адаптировался… – Он всмотрелся в темноту.
– Пацаны, мы не одни! – Он увидел, как двое парней
