Гремучая смесь с колокольчиком - Луганцева Татьяна Игоревна
– За знакомство! – буравила его взглядом Аглая Алексеевна. – И где это только вы с нашей Таечкой познакомились? Она ведет такой затворнический образ жизни…
– Я сам ее нашел, взял, так сказать, напором и нахрапом, – совершенно не покривил душой Алексей, задумчиво ощупывая свой лоб.
У Таисии тоже мышечной памятью отозвалась боль в лобной кости. Знакомство у них еще было то… И с этим человеком она подписалась на четыре желания…
Аглая Алексеевна позвонила по телефону и попросила принести картины господина Эрика Эрастовича.
– Эрика Эрастовича? – переспросил Алексей, у которого настроение улучшалось с каждой минутой.
– Да, так его зовут. Я вам сразу хочу сказать, что вы можете воспользоваться мастерской Сергея Семеновича и любым оборудованием, которое там есть, а есть там много чего. Сергей Семенович выполнял серьезные заказы.
– С удовольствием этим воспользуюсь, – улыбаясь, ответил Алексей.
– Если чего не будет хватать, наша галерея купит, – заверила его Аглая.
– Я сам разберусь, – продолжал улыбаться Алексей.
Таисия смотрела, как Аглая Алексеевна пресмыкается, с некоторой неприязнью. Еще бы! Она потеряла миллион долларов, все равно что в казино проиграла, и теперь обхаживала человека, который бесплатно должен был выполнить весьма трудоемкую работу. Уж кто-кто, а и Аглая, и Таисия это понимали.
Начальник охраны с подручными внесли картины в кабинет и расставили их на мольберты. Мольберты всегда находились в кабинете госпожи Береговой. Ведь именно здесь ей предлагали купить картины или, наоборот, она продавала потенциальным покупателям, угощая их кофе и кое-чем покрепче из зеркального бара под стеклянной крышей. Романтика!
Алексей наконец-таки посерьезнел и подошел к картинам. Он очень внимательно осмотрел каждое полотно и в конце концов вынес свой вердикт:
– Неплохие работы. Стоят приличных денег, два пейзажа в более-менее хорошем состоянии, но в реставрации, конечно нуждаются. Третья картина в еще более плачевном состоянии, но она единственная из представленных полотен не оригинал, а очень качественная и, несомненно, дорогая копия, – сказал Алексей.
Аглая зааплодировала, оглушив Таю высоким, неестественным голосом:
– Браво! Мой клиент так честно и сказал, что два подлинника и одна копия, но тоже ценная.
– Так вы меня проверяете, что ли? Почему сразу не сказали, что уже знали об этом? – спросил Алексей, и в его темных глазах не было и тени улыбки.
– Я… я должна была понимать, кому доверяю полотна. А теперь я убедилась, что вы настоящий знаток в теории. Очень надеюсь, что и на практике окажетесь не хуже, – несколько растерялась Аглая Алексеевна и посмотрела на Таю, словно ища у нее поддержки.
Но Таисия неожиданно взбрыкнула.
– Чтобы кому-то теперь доверять или не доверять… Не в вашем положении, когда вы, не выполнив работу, потратили миллион. Человек делает нам огромное одолжение.
– Да я же не хотела его обидеть! Боже упаси! – побледнела Аглая.
– Все нормально, – прервал ее Леша. – Но впредь прошу не устраивать мне никаких проверок, я этого не люблю. А доверие я уже давно заслужил своей репутацией. Но я здесь вижу три картины, а Таисия говорила, что их четыре.
– Кстати, да, – кивнула Тая, – где четвертая?
– Четвертая у Эрика Эрастовича, я сегодня же с ним поговорю, признаюсь, что реставрировать будет другой человек, что он волен провести любые экспертизы качества вашей работы, что она будет абсолютно не хуже работы Сергея Семеновича. Я же могу дать ему такие гарантии?
– Несомненно, – кивнул Алексей. Вел он себя очень уверенно и достойно. – Я бы сейчас хотел посмотреть мастерскую вашего реставратора и определиться с наличием всего, что мне может понадобиться. Потому что товар лицом я уже видел.
– Конечно, конечно! – засуетилась Аглая Алексеевна. – Ой, Таечка, а проводи сама дорогого гостя, а я пока с заказчиком поговорю, дай бог мне удачи и здоровья.
Таисия с Алексеем молча направились в мастерскую Сергея Семеновича. Первой молчание нарушила Тая.
– Спасибо все-таки, что ты согласился. Я же понимаю, сколько стоит такая работа.
– Я еще ничего не сделал.
– Так сделаешь, я не сомневаюсь. У тебя такое горе, похороны… А ты для нас время нашел.
– Не перехвали. Ты тоже отпустила меня, хотя я поступил с тобой по-зверски.
– Не будем об этом, – отмахнулась Таисия.
– Не очень хорошее место для галереи, – отметил Леша, осматриваясь по сторонам.
– Почему?
– По нынешним тенденциям это должно быть суперсовременное здание из стекла и бетона. Такой «умный дом» с особым микроклиматом и светом, который должен выгодно подчеркивать каждый экспонат. Такие конструкции может просчитать не каждый архитектор. А размещать галерею в старом здании с узкими коридорами и низкими потолками не самая удачная идея. В исторических зданиях с лепниной и колоннами вполне заслуженно может расположиться музей, при условии, что само здание не просто старый особнячок, а здание, представляющее историческую ценность. Получилось, что целую лекцию прочел…
– Когда Аглая организовывала галерею, ей не до жиру было. Она и этому была безумно рада, – ответила Таисия. – Даже такое здание содержать не всегда получается.
– Денег не хватает? – спросил Алексей. – А может, руководство косячит? Деньги пришли и ушли, так и не пойдя в дело.
– Не знаю, – засмеялась Тая. – В такой растрате Аглая призналась впервые. Ну вот мы и пришли! Направо мы с Сергеем Семеновичем живем, а слева его реставрационная. Прошу! – И Таисия распахнула дверь в мастерскую. – Я могу с тобой? Я мешать не буду, просто посижу тихонечко.
– Конечно! – согласился Алексей, пропуская ее вперед. – Мне твое общество весьма приятно.
Таисия расположилась в углу мастерской в мягком кресле, предварительно приоткрыв окно, чтобы проветрить помещение от затхлого воздуха. Она с большим интересом наблюдала за тем, как Алексей все осматривает, как меняется выражение его красивого лица, как загораются интересом глаза. Себя Таисия поймала на мысли, что готова вот так наблюдать за Алексеем часами. Ей это было безумно приятно, она восторгалась и любовалась этим мужчиной. Он же не обращал на нее никакого внимания, всецело поглощенный своим любимым делом.
– Знаешь, я не знаком с твоим Сергеем Семеновичем лично, но как профессионала я его уже уважаю. У него тут все, что только может понадобиться. И очень грамотно и удобно разложено. Идеальный порядок. Человек явно ценит и любит то, чем занят.
– Это правда! – кивнула Тая. – Он только это и любит, ему больше и любить некого… Всю жизнь на работе.
– Я сейчас запла́чу, – буркнул Алексей.
– А ты на самом деле настолько безразличен? – спросила Тая.
– В смысле? – переспросил он.
– Ты же не можешь не предполагать, что Сергей Семенович, возможно, окажется твоим биологическим отцом?
– Вот ты о чем… Конечно, я думал об этом. И что? Может, я как-то не так устроен, как надо, но… у меня нет такого уж жгучего интереса к своим биологическим родителям. Я не понимаю людей, которым уже лет сорок-пятьдесят и они ищут маму, которая их оставила в детском доме, чтобы посмотреть ей в глаза и спросить, почему она так поступила. Хотя, естественно, я сожалел о смерти матери и понимал, что, останься она в живых, у меня все могло бы сложиться по-другому. А отец?.. Даже не знаю.
– Ты не хотел бы его увидеть? – спросила Тая.
– Так увижу еще, наверное, – ответил Алексей.
В это время скрипнула дверь, и они синхронно повернули головы на звук.
В проеме двери, словно привидение, стояла Аглая Алексеевна, в руках она держала уже початую бутылку вина.
– Что случилось? – спросила Тая. – Аглая, вы слышите? Что произошло? На вас лица нет.
– Вы поговорили с этим… Эрастовичем? – спросил Алексей.
– Нет, – икнула Аглая и вдруг начала судорожно смеяться.
– Так поговорите, – недоумевал Алексей. – Мне приступать к работе?
– А я теперь не знаю! – смеялась госпожа Береговая. – Я теперь ничего не знаю! Тая, Таечка, меня теперь посадят! – бросилась она к Тае на шею, расплескивая вино.
