12 тайн - Роберт Голд
– Я бы не была в этом так уверена, Бенджамин!
Через час я предъявил маме сертификат о сдаче экзамена.
– Парковаться задним ходом меня не просили, – сказал я, улыбаясь.
Я отвез нас обратно в Хадли, и по дороге мы обсуждали задуманную мамой поездку на остров Арран. Тогда-то я и пообещал поехать с ней – при условии, что мы будем сменять друг друга за рулем. Она согласилась, хотя и очень неохотно.
В начале марта мама заехала за мной в Манчестер, и мы отправились в Шотландию. Мы сняли на три дня домик с видом на Уайтинг-Бей и раскатывали по острову, наслаждаясь обществом друг друга. Наше второе утро мы провели на местной винокурне, и висящая у меня на кухне фотография была сделана как раз там: мы с мамой сидим на лавочке для пикника, а вокруг высятся зеленые холмы. Позже в тот день мы гуляли по берегу и любовались видом на остров Холи-Айленд. Мама восхищалась чистым воздухом и бескрайними просторами, а я прикидывал, чем стану заниматься после университета. Диплом политолога не предполагал никакой конкретной карьеры, и я подумывал податься в юристы.
– Стряпчий! – воскликнула мама. – Это не для тебя.
Ее реакция меня рассмешила.
– Почему? Мне кажется, у меня бы получилось. Вообрази меня в суде.
– Это тебе не «Закон Лос-Анджелеса».
– Какой еще «Закон Лос-Анджелеса»?
Она удивленно покачала головой.
– Надо же, забыл такой замечательный сериал… хотя да, его ведь показывали еще до твоего рождения. Юристы в нем выглядели крутыми и невероятно привлекательными. Но на самом деле у них все строится на утвержденных процедурах и иерархии. Ни то, ни другое не для тебя.
Тут она была права.
– Аттестацию ты бы, разумеется, прошел, – продолжала мама, – но через пару лет ты бы все это возненавидел и решил заняться чем-то другим. Если ты точно этого хочешь, я тебя, конечно, поддержу, не сомневайся, но помни, что тебе придется работать бок о бок с другими юристами, которые обожают процедуры и уважают иерархию.
– Такое мне вряд ли понравится, – засмеялся я. – Похоже, юриспруденция и вправду не для меня.
Гуляя под бескрайним голубым небом, мы обсудили множество профессий и кучу сериалов, а потом я спросил маму, чем планирует заняться она сама. Прежде мне как-то не приходило в голову задать ей этот вопрос. Мы оба долго были не готовы обсуждать будущее. Мама всячески поддерживала меня, пока я сдавал выпускные и поступал в университет, но сама она точно не жила, а просто существовала. Однако в тот день она заговорила о себе, о путешествиях, о всяческих природных красотах, которые многие годы ее не интересовали, о своих друзьях; мы еще смеялись тогда, что она вполне может встретить симпатичного джентльмена. Я начинал жить самостоятельно, и мама задумалась о своей личной жизни. Я посоветовал зарегистрироваться на сайте знакомств Match.com.
– Это же для молодежи! – откликнулась она. – Я буду стесняться. Вдруг меня там кто-нибудь увидит?
– В этом-то и смысл, – отозвался я. – Увидит симпатичный мужчина в летах.
– Желательно не в особых летах. И потом: большинство мужчин в летах ищут кого-то помоложе. Я их не заинтересую. Это будет так унизительно!
– Сейчас все иначе.
– Нет-нет, ни за что. Еще наткнусь на какого-нибудь извращенца, который будет меня преследовать. Мне просто нужен приятный спутник для поездок, для походов в ресторан. Я даже готова делить расходы пополам.
– Очень современно, – отозвался я.
Стало темнеть, ветер усилился, и мы повернули к нашему домику.
За ночь погода испортилась, и в последний день на острове мы проснулись под шум ливня, барабанившего в наше панорамное окно. Проведя ленивое утро за чтением газет, я развел в камине огонь, а мама приготовила обед. Потом она пристроилась на диване со стаканом сливочного ликера, который купила накануне на экскурсии по винокурне. Вдвоем мы смотрели на стену дождя, обрушивавшегося в море.
– Спасибо, – внезапно сказала мама.
– За что?
– За то, что провел три дня со старенькой мамой на шотландском острове. Ты был вовсе не обязан это делать.
Я улыбнулся, а она продолжила:
– Не хочу, чтоб ты всю жизнь волновался обо мне или чувствовал, будто непременно должен быть рядом. Я всегда рада тебя видеть, но со мной все будет хорошо.
Она замолчала, глядя на залив, где зигзагами двигалась одинокая лодка.
– Знаю, – откликнулся я. – Но помни: где бы я ни был, я всегда отвечу на твой звонок.
– Знаю.
Мы с минуту помолчали. Лодка в бухте уплывала все дальше и дальше, решительно борясь со вздымающимися волнами.
– Ты должен жить своей жизнью, Бен, – сказала мама. – Не проходит и дня, чтоб я не думала о Нике, но нам его не вернуть.
– Он всегда будет с нами, в наших сердцах.
– Он бы так гордился тобой.
– Он бы гордился нами обоими, – сказал я твердо.
– Иногда мне кажется… – она замолчала.
Я ждал продолжения, но она все молчала, и тогда я поторопил ее:
– Кажется – что?
– Не знаю. Эти девочки… почему именно Ник?
Я встревожился:
– Мам, причина есть не всегда. Девчонки просто чудовища. Вот и все. На месте Ника и Саймона мог оказаться кто угодно.
Мама повернулась ко мне.
– Ты никогда не думал, что есть что-то, чего мы не знаем? Вдруг в Хадли найдутся люди, которым еще что-то известно? Мы же не знаем, что стало с девочками после того, как их забрали.
– Перестань, – сказал я, покачав головой. – Не надо себя травить. Вспомни, чему ты меня всегда учила: надо смотреть вперед.
Она сухо кивнула. А потом спросила негромко:
– Но если бы было еще что-то, ты бы хотел это узнать?
– Ничего такого нет, – сказал я твердо и встал, завершая разговор и надеясь, что мы больше к нему не вернемся. – Абсолютно ничего.
Глава 21
Мой поезд прочно застревает на красном сигнале светофора перед станцией «Клапам-джанкшн». Я еду в Лондон на встречу с Мадлен, смотрю в окно и мысленно снова и снова прокручиваю разговор с Барнздейл и Каш. То обстоятельство, что новая личность Лангдон была раскрыта, а также способ убийства, безусловно, напрямую связывают ее смерть с Хадли.
Я вспоминаю пересказанное Каш содержание маминого письма. Надеялась ли мама найти какое-то оправдание этой чудовищной жестокости? Неужели она правда думала, что это возможно? Или она обратилась к Лангдон по какой-то другой причине? Ее девизом было: смотреть вперед, а не назад. Тогда почему в последние – как потом оказалось – недели своей жизни она вступила в переписку с одной из убийц Ника? Разве она не
