Ключи покойника - Михаил Александрович Кудрявцев

Я поднялся к себе в спальню, переоделся в джинсы, серую майку, белые полукеды Tommy Hilfiger и спустился в гостиную.

Андрей уже допивал первую кружку кофе с молоком.

– Привести его в чувство? – увидев меня, спросил он.

Я утвердительно кивнул, вышел на улицу, взял из багажника машины клюшку для гольфа с выгравированной на металле цифрой шесть и вернулся в дом.

Я увидел, что парень уже открыл глаза, инстинктивно моргая и пытаясь отряхнуться от воды, мешающей ему смотреть. Андрей держал в руке пустой стакан, из которого он только что плеснул водой в лицо этому человеку.

– Ты будешь что-то из алкоголя? – спросил я Андрея.

– А мы сегодня куда-то еще поедем?

– Посмотрим, что он нам расскажет, и решим, – ответил я.

– Тогда пока не буду. Спасибо. Приготовлю себе еще кофе, – сказал Андрей.

Я открыл холодильник, нашел там бутылку «Белуги», налил водку в стакан, бросил туда несколько ломтиков лимона и сделал глоток. По телу разлилось тепло.

– Сними с него скотч. Послушаем, что он скажет, – сказал я Андрею.

Тот немедленно подошел к сидевшему на стуле мужчине и содрал с его рта серый скотч.

В этот момент парень с силой выплюнул какой-то предмет, который, отскочив от пола, улетел в другой конец комнаты и упал около окна, выходящего на террасу. Затем он два раза сплюнул на пол кровью, поднял на меня глаза и разразился отборным матом.

Андрей поднял то, что выплюнул парень, и показал мне выбитый зуб.

– Заткнись и прекрати материться, – сказал я нашему нежданному гостю. – Ты вообще кто? Что тебе надо?

– Ты узнаешь и больше никогда не забудешь в течение своей короткой и очень несчастной жизни, – злобно, дерзко и напористо сказал парень, продолжая отплевываться и ощупывая языком несколько других, вероятно, качающихся передних зубов. Его красное лицо в кровяных подтеках от полученных ударов уже начало опухать.

– Теперь ты скоро будешь жрать пальцы своих ног, которые я отрежу и засуну в твою мерзкую пасть, – продолжил он.

Андрей продолжал молча разглядывать зуб.

Я отпил еще водки, взял клюшку, стоящую около холодильника, подошел к парню и, встав к нему боком, поставил ноги на ширину плеч. Выпрямив спину, как меня всегда учили, немного помахал клюшкой около пола, чтобы вспомнить давно отработанное движение, затем посмотрел в глаза сидящему на стуле человеку, и, не дослушав какое-то очередное проклятие, красиво замахнувшись, изо всех сил ударил его по голени чуть ниже ее середины.

Глаза человека налились кровью. Он запрокинул голову так, что у него что-то громко щелкнуло в шее, и заорал, делая маленькие прерывистые вдохи.

– Андрюша, включи музыку, а то парень у нас очень громкий оказался, – сказал я, и скоро помещение наполнилось мелодией, которую транслировали в прямом эфире на радио «Джаз».

Я перехватил клюшку ближе к ее середине и несильно ударил резиновой рукояткой по лбу парня.

– Итак, задаю еще раз вопрос. Ты кто? Что тебе от меня надо?

На несколько секунд задержав дыхание и закрыв глаза, из которых текли слезы, всхлипывая, он сказал:

– Меня попросили с тобой разобраться. Наш друг. Ты ему задолжал деньги.

– Любопытно, – сказал я, – И что это за друг, которому я задолжал деньги? Сколько денег?

Парень тихо подвывал, то опуская голову на грудь, то запрокидывая ее и пытаясь освободить привязанную к ножке стула правую ногу, по которой только что получил удар, но ничего не говорил.

Я присел на корточки, пытаясь заглянуть ему в глаза, но этого не получилось. Оставаясь на корточках, я уже несколько сильнее, чем раньше, ударил его по голове рукояткой клюшки и повторил вопрос.

В ответ парень только тихо выл и что-то шептал себе под нос не по-русски.

– Слышь, – продолжил я. – Ты чеченец или даг?

– Я дагестанец, – еле слышно ответил он.

– Понятно. Вот видишь, уже есть какой-то диалог. Вопрос – ответ. Прекрасно, давай вернемся к моему уже заданному вопросу. Кому я задолжал и сколько? – сказал я и попросил Андрея дать попить воды парню.

– Ты украл деньги моего друга, которые он принес к тебе в банк для оплаты обучения в университете за следующий год, – подняв на меня заплаканные красные глаза, сказал он.

Я ждал всего, что угодно. Я перебирал в голове огромное количество вариантов, кто мог совершить это наглое и бесцеремонное нападение на меня среди белого дня почти в центре города. Но то, что услышал сейчас, невозможно было предположить ни при каких обстоятельствах.

– Так это же не больше пяти тысяч долларов? Так? – спросил я. – И как давно он оплатил, а деньги не были переведены?

– Уже больше недели, – постепенно приходя в себя, ответил парень.

– И кто этот несчастный? – не сдержав улыбки, спросил я.

– Это брат мужа моей сестры, – ответил он и, сжав зубы, прошипел: – Ты что улыбаешься, скотина! Ты отдашь ему деньги! Ты все ему вернешь, понял!

– Давай откроем окно. Тут невозможно уже как воняет мочой, – попросил у меня Андрей.

– Погоди немного, – притормозил его я.

– Как тебя зовут? – обратился я к своему пленнику.

– Магомед, – сказал он, вновь закинул голову и, закрыв глаза, стал подвывать.

– Что же вы за люди такие! Откуда вы все беретесь? Кто вас воспитывает? – спросил я. – Вы, чертовы козлы, которые слезли с гор, приперлись в Москву, где-то наворовали денег, теперь разъезжаете по городу на крутых машинах и плюете на всех вокруг. Вы катаетесь на бешеной скорости и разворачиваетесь через две сплошные, позволяете себе грубить, нападаете среди белого дня, бьете людей и стреляете в них из травматических и настоящих пистолетов. Что вы о себе думаете? Вы же просто обычные обезьяны, которым надо вернуться на деревья, откуда вы недавно слезли, а не разгуливать по городским улицам. Улицы не для вас, придурки! Здесь живут люди, а не звери. Звери живут в лесу или в зоопарке в своих клетках. Вы – неучи и уроды, которые не знают цену деньгам. Вы сами никогда не зарабатывали их, получая от родителей или поставляя наркотики тем, кто продает их в школах. Вы ведете себя так, как будто все, что вы имеете, упало откуда-то с неба. Вы говорите, что гордые. Хорошо быть гордым, когда перед вами стоит юноша в очках и с учебниками в рюкзаке, который зарабатывает на свою скромную студенческую жизнь, честно работая в Макдоналдсе, или женщина, вышедшая недавно на пенсию… Вы говорите, что