Чарующая бесполезность - Татьяна Нильсен
«А здесь прекрасная акустика для живого звука. — между прочим подумал Рафик. — Для цыган хорошо, скрипачей или для исполнителей романсов».
В интерьере наблюдался тяжёлый бархат, деревянный паркет и позолота, но всё это как-то стёрлось и поблекло. Облупился паркетный лак, облезла позолота, бархат вытерся в некоторых местах. Рафик направился в туалет, который удивил его простором, сверканием зеркал, белоснежных раковин и новомодных, сенсорных кранов. Вернувшись в холл он подошёл к огромному зеркалу рядом с гардеробной и внимательно пригляделся, тут до него дошло, что интерьер намеренно состарили, чтобы посетители окунулись совсем в другой мир. И этот мир стоил больших денег. Подходило обеденное время и посетители постепенно заполняли зал.
«Интересно, какой здесь ценник? Сейчас перекушу, как в мишленовском ресторане, евро этак на двести минимум. Сначала меню надо посмотреть, а то, может обойдусь одним стаканом чая в мельхиоровом подстаканнике.»
Однако кухня и обслуга не разочаровали ни ценой, ни качеством, и к моменту встречи с руководством ресторана у полицейского появилось благодушие и удовлетворение. Когда официант принёс счёт, Рафик спросил, где может найти администратора. Долговязый юноша округлил глаза и склонился в услужливом поклоне:
— Извините, вам не понравилась наши блюда?
— Всё в порядке. — полицейский вытащил из бумажника деньги и, отсчитав положенную сумму положил на стол, потом показал корочки от чего парень покрылся пунцовыми пятнами. — Проводите меня, а то заблужусь в ваших бархатных шторках и коридорчиках. — от него не укрылась нервозность молодого человека, но с ним Рафик решил поговорить позже, если понадобится.
Они прошли через зал к двери, на которой висела табличка «Служебный вход» и оказались в узком коридоре.
«Всё как в провинциальном театре. — усмехнулся про себя Рафик. — Декорации и помпезность там где зритель, а за кулисами пол из мраморной крошки, панели окрашенные голубой, масленной краской и запах пережаренного лука.
Администратор-худой, лысый мужчина сидел за столом в небольшом кабинете, просматривал какие-то бумаги и в то же время раздражительно что-то говорил по телефону. Он махнул полицейскому рукой, как старому знакомому не прерывая грозного разговора, через пару минут отложил аппарат и воззрился на гостя.
— Чем могу быть полезен?
Тон лысого оказался не особенно дружелюбным даже после того, как перед его носом возникло удостоверение. Рафик не обратил внимание на раздражение администратора, мало ли какие причины у мужика— в личной жизни не клеится, на работе полный завал, жена наставила рога, а может он вообще не переносит представителей власти. Он решил как можно скорее выяснить то, зачем пилил через весь город больше двух часов, ведь не на интерьер любоваться и не для того чтобы отобедать среди плюшевых занавесок.
— Меня интересует официант, которого вы вчера отправили обслуживать вечеринку вот по этому адресу. — полицейский вытащил из папки листок с адресом и положил перед администратором.
— А что? Что-то случилось? — мужчина поднялся из-за стола и оказался почти на голову выше Рафаэля.
— Что за манера отвечать вопросом на вопрос. — досадливо пробурчал полицейский, снизу вверх глянув на лысого. — Просто скажите, кто к вам обратился с просьбой прислать официанта, и где я могу его найти.
Администратор вернулся на своё место и ещё раз глянул в листок с адресом.
— Евгения Степановна Сидоренко домоправительница одного достойного, питерского дома периодически обращается к нам с такого рода просьбами. Нынче она сделала заказ на копчёную сёмгу 500 граммов, три штуки тоже копчёного угря и ещё кое-что по мелочи. Так же ей понадобился помощник и я отправил Кравцова Лёшу, а с ним и заказ. — мужчина развёл руками, что мол, это на самом деле всё.
— Как давно это было?
— Она всегда заранее приходила. И в этот раз Евгения Степановна обратилась несколько дней тому назад.
— Вы тогда уже знали кто будет обслуживать или решили в последний момент?
— Да что вы! Пригласил официантов и вызвался Кравцов. Я представил парня, а эта дама только зубы не просматривала, ей нужен был проверенный, вышколенный и молчаливый. Она в своём деревенском понимании считала, что господ не может обслуживать парень с серьгой в ухе, с кариесом на зубах или с китайской косичкой. Всегда заранее проверяла своих помощников.
— Как часто она обращалась?
— Три-пять раз в году, но всегда требовала кулинарных изысков, — администратор криво усмехнулся, — потому, как я подозреваю, сама перфектно готовила только борщ, яичницу и манную кашу.
— Сегодня Кравцов на работе?
— У него выходной. Я могу дать адрес и телефон. — администратор достал из стола пухлую папку. — А что всё-таки случилось?
— В доме, где вчера работал вот этот Лёша произошло убийство. — Рафик выпалил информацию и, не давая мужчине опомниться, продолжил расспросы. — Скажите, а почему Сидоренко всегда обращается именно в ваш ресторан? Это же другой конец города?
— Вы видели эту домоправительницу? — лысый внимательно посмотрел на полицейского, а тот лишь отрицательно покачал головой. — Она в ресторанах то никогда не была в своей жизни! Прозябала со своим дедом на окраине в каком-то бараке, потом удачно попала под снос и поселилась вот в том доме напротив. — мужчина махнул куда-то рукой. — И когда хозяин её просит приготовить блюда деликатесного характера, на что у мадам нет ни таланта ни навыка, она заказывает всё это у нас. Я уверен, что «Северная Пальмира» единственный ресторан, куда переступала её нога.
— Вы о всех клиентах так хорошо информированы?
— Да что вы?! Сдалась она мне сто лет! Придёт сюда, пока ждёт заказ, всю подноготную расскажет, как урожай в семидесятых сгорел или муж с соседкой путался и что подруга подарила ей абонемент салон красоты. А мне что, сижу, слушаю, потому что платит хорошо!
— А про дом, в котором служит много выбалтывала?
— Да ничего особенного. Здесь все информированы, что хозяин одинокий, очень богатый и не более того. Вот в этом отдать ей должное— может и знает что, но держит язык за зубами.
— Так, а что Кравцов? Давно у вас работает?
— Около двух лет. Лёха парень хороший, исполнительный, алкоголем, наркотиками не балуется, дисциплину не нарушает. Насколько я знаю, живёт вместе с больной матерью, потому и хватается за любой калым,
