Рождество с детективом - Ольга Баскова
Пока работала, баловала друзей-знакомых только на Святки. Сейчас, в пенсионерском безделье, раскидывала карты чаще. Макаровне и вовсе никогда не отказывала: соседка больная, несчастная. А на карты когда в любопытстве глядит, толкование слушает – о бедах своих вроде и забывает.
Так что сходила Алена за верной колодой (как положено, не игранной), помогла соседке усесться за стол, спросила:
– На кого гадать будем?
– На Маруську, кого еще! Разошлась она что-то! Может, уморить меня задумала?
– Дочка у тебя – золото! – возразила Алена. – Умница, красавица. Ей замуж давно пора.
– Увольте. Королей никаких червонных мне тут не надо, – насупилась Макаровна. – Пусть мать сначала досмотрит – а потом личную жизнь устраивает.
Алена – в свои шестьдесят три – прожить собиралась еще лет минимум тридцать. Ровесница-соседка тоже, хоть вечно ноет, скрипеть может еще долго, жизни артроз не угрожает. И что, девчонке навек в старых девах оставаться?
Но спорить не стала. Раскинула карты. Начала говорить привычное:
– Была у Маруси ранняя дорожка. Разговоры какие-то долгие. С дамой незамужней. Видно, с подругой.
– Вичка. Они вместе на работу ездят и трещат без умолку. Однажды так заболтались, что станцию свою проехали.
– Накануне у Маруси хлопоты были. Долгие и пустые. И какое-то неприятное известие она получила.
– Ну да, хлопотала, – неохотно признала Макаровна. – Говорила: весь город обегала, чтоб лекарство мне достать. Но плохо, видать, бегала, раз не получилось у нее ничего!
– У тебя лекарств мало?
– Ох, знала бы ты, как я мучаюсь! Иной раз всю ночь глаз сомкнуть не могу! Уколы, таблетки, физиотерапия – ничего не помогает! Маруська меня под нож хочет, на операцию. Но это когда еще будет! Вот и попросила: новое обезболивающее достать. Самое сильное и действенное. Какое только можно.
– Перебои сейчас в стране с лекарствами. Найдет еще.
– Да я умру раньше! А ей лишь бы гульки. Раскинь-ка на сегодняшний вечер: наверняка там пьянка и король какой-нибудь!
– Что будет в ближайшем будущем? – покорно произнесла Алена Андреевна.
Велела Макаровне самой достать из колоды четыре карты – и на столе прямо потемнело.
Девятка пик. Трефовый туз. И еще две черные. Дама и король.
Макаровна радостно выкрикнула:
– Ну, так и знала! Свиданка, клуб ночной!
Алена встревожилась. Карты означали одну сплошную неприятность. Казенный дом, предательство. Король пиковый – здесь тоже далеко не хахаль, но человек с дурными намерениями. И дама пик в подобном сочетании – совсем не подруга, а давняя недоброжелательница. Скорее, серьезный враг.
Спросила, как могла, беспечно:
– А у Маруси какие планы на вечер?
– Так я и говорю! С Вичкой на танцульки собрались!
– Вдвоем?
– Мне врали, что вдвоем. В ночной клуб, сначала концерт слушать, потом плясать. Но я подслушала. Вичка с каким-то кобелем ее сегодня знакомить будет.
– Что за кобель?
– Друг вроде школьный. Красивый, богатый. Впрочем, без разницы. Никого в своей квартире не потерплю.
– А я бы от богатого зятя не отказалась, – улыбнулась Алена Андреевна.
Макаровна отозвалась с тоской:
– Так если богатый, оно только хуже. К нему жить уйдет, а меня на сиделку бросит.
«Для девчонки был бы прекрасный выход», – подумала Алена. Но спорить не стала. Сказала:
– Карты показывают, м-мм… вечеринка не очень удачной получится.
– И поделом! Потому что дома надо, с матерью сидеть. Особенно в канун Рождества!
Но карты показывали не обычную ссору – тут бы девятки пик хватило. Здесь, по раскладу, скорее, зловещий, хорошо продуманный, подлый план. В котором и подруга замешана.
Алена уточнила:
– А с Викой твоя Маруська давно дружит?
– Да с горшка еще в детском саду не разлей вода. В школах учились разных, а в институте снова встретились. И работать потом пошли – в один дом культуры.
– Из-за мальчиков не ссорятся?
– Не, у них разные вкусы. Вичке хлюпики очкастые нравятся. А моя – про красавца-принца мечтает. Дурочка наивная.
– Сегодня она его точно не встретит, – заверила Алена Андреевна.
– Чудесно, – хладнокровно парировала соседка. – Давай еще другой расклад посмотрим: квоту на операцию мне скоро дадут?
Алена перемешивала карты, раскладывала их на столе, но мысли витали совсем далеко от соседкиной операции. Обилие черных карт в Марусином вечере никак не выходило из головы. Хорошо бы гадание не сбылось.
* * *
– Ненавижу эту гадину мерзкую! Ну почему ей все, а мне ничего?!
– Да ладно тебе, зайка! Нашла кому завидовать. Тоже мне достижения. Диплом института культуры да мать больная.
– Все равно у нее в жизни все гладко, а у меня вечно проблемы! Не хочу! Не потерплю! Дай мне ключ от машины! Подкараулю – и сшибу ее к чертовой матери!
– Заинька, глупости. Ну сшибешь. Так опять ведь получится: она синяками отделается, а ты в тюрьму пойдешь.
– А что делать тогда?
– Мстить, конечно. Только хитро. Не в лоб.
* * *
Выкатывать мусорные ящики из-под мусоропроводов Фарух предпочитал под покровом ночи. Если днем – обязательно нарвешься на недовольных: воняет им под носом или пройти помешал. Так что лучше не маячить, дождаться, пока склочники по домам разбегутся.
Присматривать за порядком во дворе в его обязанности не входило. Но все равно примечал: не трутся ли подозрительные личности у домофона, кто из жильцов возвращается пьяненький, чья машина на тротуаре припарковалась.
Сегодня, едва вышел, приметил: у первого подъезда стоит посторонний «жигуль». Мотор включен, стекла тонированы. Номера грязью заляпаны – сколько ни щурился, разглядеть цифры не смог. Только регион – Калужская область. В гости, что ли, приехали – как раз в первом бригада строителей квартиру снимает? Но чего тогда не поднимаются?
К подсобке мусоропроводной проще дойти по тротуару, но специально пошел по проезжей части. Заглянул, разглядел: за рулем мужик молодой. Рядом дамочка размалеванная. Грех, что ли, планируют у них во дворе? Странное место. Могли бы где-нибудь у парка машину поставить и миловаться вообще без свидетелей – какой дурак в морозище гулять пойдет?
Но выкинул из головы – его дело шесть мусорных ящиков вывезти, отходы в большой контейнер во дворе перекидать.
Когда занимался третьим подъездом, увидел Марусю. Дочку Макаровны. Время позднее, вечер холодный, а она идет одна и без шапки. Но довольная: улыбается
