Когда я вернусь - Татьяна Викторовна Полякова
– Почему думаешь, что он не с ней? – поднял голову от экрана бывший.
– Она говорит, что поехала с подругой, путевку Кондратьев оплатил обеим. Видимо, хотел спокойно залечь в квартире.
– Хм, интересно, – протянул Забелин.
– Еще интереснее, что сегодня ночью в квартиру срочно вернулась подруга, по совместительству соседка его любовницы. Я позвонила ей с надеждой увидеться в их квартире, но она предложила встречу в парке, что лишний раз подтверждает мои догадки.
– Похоже, ты права. Планируешь явиться в квартиру без предупреждения?
– Хочу сначала встретиться с Наташей, подругой Мишель.
– И точно!
– Что?
– Ее зовут Мишель!
– Это я уже выяснила, – я посмотрела на Забелина с упреком.
– Неужели думаешь, что эта подруга поспешит тебе выдать Кондратьева? Если она в деле, ее попросили молчать.
– Значит, предложу ей более заманчивые условия.
– Что ж, удачи, – ухмыльнулся бывший.
– Она никогда не помешает, – ответила я и поднялась с дивана. – Кстати, на улице за офисом уже несколько месяцев не горит фонарь. Надо бы починить.
– Как ты предлагаешь это сделать?
– Никогда не поверю, что ты не обзавелся полезными знакомствами в администрации района, – произнесла я с улыбкой и ушла за книгой. Оставалось еще достаточно времени перед встречей с Наташей. Хотелось все тщательно обдумать, а чтение помогает освободить голову от лишних мыслей.
Примерно через полчаса позвонил отец и позвал нас с Валеркой на ужин сегодня к семи часам. Честно говоря, первой мыслью было отказаться, но Забелин уже пару дней безвылазно сидит дома, а компания и смена обстановки ему не помешают. Уверена, при внешнем спокойствии он всерьез обеспокоен тем, что происходит в его фирме прямо перед его носом. Я сама вздрагиваю буквально от каждого звонка и сигнала в его телефоне, ничего хорошего от всей ситуации не ожидая. Ему, должно быть, хуже во много раз.
Так что я пообещала отцу, что мы обязательно приедем, даже не спросив мнения бывшего. К слову, они с отцом обожали друг друга. В любой другой ситуации папа был бы счастлив нашему воссоединению, но все-таки дочь он любил больше бывшего зятя, и моя затея с добровольным мученичеством, как емко охарактеризовала ситуацию Маринка, его всерьез беспокоила. Надо отдать ему должное, он старался не показывать вида и заговаривал об этом крайне редко. Кроме того, его отношение к Забелину ничуть не изменилось. Не появилось ни жалости, которая вполне закономерно могла бы появиться, ни пренебрежения, которое могло бы возникнуть из-за моего решения исполнять роль сиделки.
Как я и предполагала, Валерка воспринял новость о приглашении с воодушевлением. Я прекрасно понимала, что он лишь делал вид, что его нынешнее состояние его мало заботит. На самом же деле, по телу у меня каждый раз пробегали мурашки, когда я пыталась представить, что чувствует человек в его положении. Он не подавал виду, но однозначно ценил отношение отца.
Я пообещала заехать за ним сразу после встречи с Наташей. На всякий случай я действительно оделась тепло, вспомнив ее слова, даже шапку и перчатки прихватила.
Парк Дружбы располагался в отдалении от центра города, но был горожанами очень любим. Сейчас там, должно быть, много лыжников – пользуются тем, что снег еще лежит. Да и вообще, для тех, кто хочет фактически попасть в лес, не выезжая из города, места лучше не найти. Несмотря на его популярность, выбор меня удивил – от квартиры, адрес которой мне сообщил Бад, он находился очень далеко. Скорее всего, где-то рядом Наташа работает.
Я вошла в парк и повернула направо, к детской площадке, расположенной среди берез и осин. На экране телефона было ровно пять. Скорее всего, Наташа уже где-то здесь. Я осмотрелась – на площадке находились с десяток женщин и раза в два или три больше детей. Они носились вокруг, катались с горки и прыгали в сугроб. По возрасту из присутствующих на роль подруги Мишель тянули минимум две девушки. Я снова достала телефон и набрала номер Наташи. Звонок раздался справа от меня. Там, у качелей, стояла высокая девушка в теплом бежевом комбинезоне с меховой опушкой и одновременно качала на качелях двух румяных мальчишек лет четырех-пяти. Наличие у соседки Мишель детей я никак не могла предположить. В полной растерянности я направилась к ним.
– Наташа? – спросила я, приблизившись.
– Да, а вы, должно быть, Полина.
– Точно, можно на ты.
– Легко! – быстро согласилась та и предложила: – Честно говоря, ужасно замерзла. Давай пару кругов вокруг площадки?
– Без проблем, – мерзнуть и мне не хотелось.
– Марк, Никита, смотрите, ребята в догонялки собирают команду! – Мальчишки припустили в центр площадки, а Наташа громко крикнула вслед: – Я смотрю!
– Никогда бы не подумала, что у тебя есть дети! Выглядишь лет на двадцать, – начала я, когда мы вышли на дорожку, которая огибала детскую площадку.
– Мне двадцать три, – улыбнулась она, не спуская глаз с мальчишек. – А дети не мои!
– Близнецы?
– Двойняшки. Уже два года как няней у них работаю. Честно говоря, два раза пыталась уйти, но их родители не отпускают, – улыбнулась она. – Я ведь ветеринар, отучилась и устроилась в ветеринарную клинику. «Мурзилка», знаешь?
– Да, видела. На Ленина, кажется.
– Точно, она. Шикарная такая, человеческим больницам на зависть! – усмехнулась Наташа. – Работа мечты просто – коллектив отличный, начальство идеальное, а главное – все оборудование есть. Мы ведь и УЗИ, и операции, все-все, анализы – любые.
– Неужели уволили? – осторожно предположила я.
– Хуже. У владельца клиники, Петра Анатольевича, жена из декрета выходить собралась, а няня, как назло, ушла от них – внук у нее родился. Понятное дело, когда свой-то появляется, тут уж никакие деньги не остановят. Они стали замену искать, а Ирина Павловна, жена его, никак выбрать не может. Одна слишком старая, вторая толстая, третья из деревни – с говором.
– Видно, не сильно его жена на работу торопилась, – усмехнулась я.
– В том-то и дело, торопилась, еще как! На работе заявила уже: все, выхожу. Она в областной администрации, в отделе образования, на шикарной должности. Такими не разбрасываются, даже когда у мужа лучшая ветеринарная клиника в городе. Да и понимаю я ее – тяжело
