Светлана Алешина - Гнездышко мелких гадов
— Нет, мы не можем так легкомысленно к этому относиться, — тихо заметил Добрынин. — Что значит — постоянно? Если тебе что-то известно, говори.
— Да нет, я знаю только то, что все, — смутился Айрапет. — Что дрались часто, стекла били по пьяному делу, к прохожим задирались, на дискотеке подрались недавно крупно…
— Эту версию я уже проверила, — сообщила Лариса. — Те парни ни при чем.
— Значит, других нужно искать! — резонно заметил Варданян.
— Вы позволите мне высказать свое мнение? — любезно обратился к Ларисе Садальский.
— Да, конечно, с большим интересом выслушаю, — кивнула она.
— Шатилов — того же поля ягода, что и Никитин. Я понял смысл вашего вопроса и считаю, что вы мыслите в правильном направлении. Причины убийства Сергея, скорее всего, нужно искать в их с Шатиловым склонности к деструкции. Советовал бы поговорить с Дмитрием серьезно и откровенно и постараться выяснить, не скрывает ли он чего. Убедить, что хранить подобные секреты может быть опасно для него самого.
— Спасибо вам за совет, — поблагодарила Лариса и обвела взглядом всех остальных.
— Ну, я могу сказать то же самое, — подтвердил слова Садальского Добрынин. — И Сергей, и Дмитрий — люди неуправляемые, погрязшие в невежестве материального мира. Вот откуда все зло! — поднял он палец.
— Я уж не знаю, почему убили Сережку, — вздохнула Оксана. — Но что с Димкой они, как близнецы, похожи, это верно.
Варданян раскрыл было рот, чтобы вставить какой-то свой комментарий, как вдруг со стороны коридора послышались шум, топанье и крики. Лариса удивленно вскинула брови и, поднявшись со своего места, быстро вышла из кабинета. Сцена, которую она увидела, не прибавила ей хорошего настроения.
Посреди зала, с трудом держась на непослушных ногах, стоял Шатилов, хлопал пьяными глазами и держал за грудки Степаныча, что-то крича ему в лицо. С одной стороны в Дмитрия вцепилась Люба Лицедеева, пытаясь оттащить от Городова, а с другой администратора страховал охранник. Степаныч раскраснелся пуще обычного и сам готов был броситься на Шатилова с кулаками, однако должность обязывала его держаться с достоинством, поэтому он, сдерживаясь из последних сил, лишь хрипел:
— Тебе туда!
При этом он показывал в сторону коридора, ведущего к Зеленому кабинету, и пытался повернуть туда шатиловскую голову. Дмитрий, однако, ничего не слышал и не видел и продолжал свой пьяный крик:
— Кому это туда? Мне, что ль? Я тебе щас покажу, куда тебе надо, пидор краснорожий…
Степаныч от последнего определения стал прямо-таки пунцовым. Забыв об остатках своего имиджа, он вытаращил глаза и заорал:
— Да я тебе, обезьяна малолетняя, сейчас всю рожу разобью!
Охранник, поняв, что пора вмешаться, шагнул между взбеленившимся администратором и Шатиловым, как стеной заслоняя одного от другого, и предупреждающе выставил вперед руки. Степаныч, пытаясь дотянуться до Шатилова, уже не следил за своей речью и сыпал ругательствами на всех подряд, включая и охранника, и официанток, и посетителей, и даже почему-то Котова, которого в данный момент вообще не было на горизонте. Слава богу, что в этот достаточно ранний час посетителей в ресторане почти не было. Тем не менее Лариса поспешно подошла к разгоряченной компании, решительно взяла Дмитрия под руку, заглянула ему в глаза и ласково заговорила:
— Дима, Дима, ну где же ты ходишь? Мы тебя заждались! Пойдем, как раз тебя все хотели послушать. Сейчас поешь как следует и поговорим. Пошли, пошли!
И она потащила мгновенно переставшего сопротивляться Дмитрия за собой, одарив напоследок Степаныча далеко не ласковым взглядом. За ними, качая головой и что-то тихонько причитая, поспешила Люба Лицедеева.
— Ну вот, — введя Шатилова в кабинет, положила ему руку на плечо Лариса. — Вот и Дима с Любой. Садитесь, ребята.
— Ты что это, Шатилов? — с улыбкой обратился к нему Садальский. — Опять чего-то не поделил с кем-нибудь?
— Да попался тут… козел один, — пробурчал Дмитрий, плюхаясь на стул. Приступ агрессии у него, по-видимому, прошел — по крайней мере, на какое-то время, — и его взгляд, побродив по столу, уткнулся в бутылку водки.
— О, водка… — удовлетворенно проговорил Шатилов, сам себе наполняя рюмку до краев и поднимая ее. — Давайте выпьем за Серегу, за дружбана моего лучшего, — с расстановкой произнес он и, не дожидаясь никого, выпил водку в три глотка. — Эх, жаль Сереги нет! Мы бы с ним круто оттянулись.
Лариса видела, как почти у всех появилось желание возразить Шатилову, но никто так и не высказался. Видимо, потому, что никто не хотел провоцировать Шатилова на скандал.
— Дима, когда мы с тобой в прошлый раз разговаривали, я у тебя уже спрашивала насчет нехороших историй, в которые вы с Сергеем попали, — сказала Лариса. — Ты тогда рассказал мне о драке на дискотеке. Этих парней проверили и выяснилось, что они Сергея не убивали.
— Ну? — с неким вызовом поторопил ее Шатилов, подозрительно глядя на хозяйку ресторана.
— У меня сложилось впечатление, что ты чего-то недоговариваешь. Было еще что-то, о чем ты по каким-то причинам не хочешь говорить.
— Чего это не хочу-то? — набычился Шатилов.
— Диман, зачем скрывать? Дело серьезное, друга у тебя убили, нашего общего друга убили! — с горячностью в голосе воскликнул Варданян. — Если знаешь что, говори сразу!
— Это чего я не хочу сказать? Кто Серегу убил, что ли? — не понял Шатилов. — Если бы я знал, так не то что сказал бы, а пошел бы и башку ему пробил. А что их там проверили — так это все лажа может быть. Много наши менты напроверять могут…
— Дима, давай отбросим эмоции. Не нужно думать, что тебя в чем-то упрекают, — поспешила смягчить ситуацию Лариса. — Все мы, пусть по разным причинам, заинтересованы в том, чтобы убийца был пойман. И поэтому давай подумаем, кто мог пойти на убийство. Я обращаюсь к тебе, потому что ты лучше других знал Никитина. Как ты считаешь, кто и по каким причинам решился на это?
Шатилов вроде бы всерьез задумался, потирая вспотевший лоб. Потом он, не глядя ни на кого, налил себе вторую полную рюмку водки и выпил. Взгляд его после этого стал совсем мутным, а на лице появилось выражение скорби и печали.
— Не знаю я, — наконец вымолвил он, глядя в сторону.
— Ну, расскажи хотя бы о событиях последнего времени, в которые были вовлечены вы с Сергеем, — попросила Лариса. — С кем вы общались? Что вас больше всего волновало? Какие у Сергея были планы на будущее?
— Ну… Он хотел на работу какую-нибудь устроиться. Еще что? Ну, «хвосты» сдать в институте, — Шатилов покосился на Садальского. — С Любкой, кстати, помириться…
При этих словах Люба Лицедеева вздрогнула и часто-часто заморгала ресницами.
— Вот и все, собственно, — подытожил Шатилов. — Что, из-за этого его убивать бы стали, да?
— Из-за этого, наверное, нет, — задумчиво сказала Лариса. — А вот конфликтных ситуаций в последнее время ты не припомнишь?
— Серьезных, — добавил Добрынин.
— Да вообще любых, — поправила его Лариса. — Создалась такая обстановка, что хвататься приходится за любую ниточку. Но и ее нет!
— Да не знаю я! — чуть не плача, простонал Шатилов. — Чего вы ко мне пристали? Я сам голову ломаю, кто Серегу грохнуть мог.
Он вдруг всхлипнул и, разозлившись на самого себя, резко рванул ворот рубашки. Потом, бормоча что-то себе под нос, достал сигарету и закурил, выпуская дым прямо перед собой. Все молчали, дожидаясь, пока утихнет очередной приступ нервного возбуждения у парня.
Шатилов сидел, мрачно глядя в никуда и делая длинные затяжки. Потом, подняв голову, он обвел тяжелым взглядом всех присутствующих и вдруг, остановив его на Рябоконове, злобно прищурился и проговорил:
— А компании этой я вообще не верю.
Рябоконов едва заметно усмехнулся, а Оксана подозрительно взглянула на Шатилова.
— Это еще почему? — нахмурилась Лариса.
— Потому что все они тут… козлы! — Шатилов яростно вмял окурок в пепельницу.
— Думай, что гаваришь, э! — повысил голос Варданян.
— А тебя вообще не спрашивают! — Шатилов бросил в сторону кавказца презрительный взгляд. — Все козлы! А кое-кто — особенно.
— Ты кого имеешь в виду? — строго уточнила Лариса.
— Он знает кого! — начал снова закипать Шатилов. — Он у меня…
Дмитрий не закончил фразу и некоторое время размышлял, какую кару выбрать неведомому противнику, но потом, видимо, так ничего и не придумав, просто грохнул кулаком по столу. Его рюмка подпрыгнула и разбилась. Люба Лицедеева ахнула и с испугом посмотрела сначала на Дмитрия, потом на Ларису. Та сделала успокаивающий жест и снова обратилась к Шатилову:
— Дима, еще раз прошу тебя быть благоразумным и рассказать, что за мысли сейчас у тебя в голове. Против кого ты козни строишь?
