Михаил Петров - Гончаров влезает в аферу
В пятницу вечером мы выехали на машине, а в воскресенье рано утром, еще темно было, я очутилась здесь. Всю дорогу меня пичкали какими-то таблетками, и я мало что помню. Завтра-послезавтра они хотели посадить меня на иглу.
- Что будем делать? - тоскливо проговорил Ступин.
- Что делать? - спросил и я.
- Бежать, - ответила женщина.
- Нет! - возразил я. - Сколько сейчас? Восемь? Поезжайте, Володя, привезите ментов. Это единственно верный путь - говорить только правду. Другого выхода я не вижу.
- Нет! Никто из вас никуда не пойдет.
Тупое аккуратное рыльце пистолета черным зрачком внимательно смотрело мне в лоб. Мы со Ступиным недоуменно переглянулись.
- Вы останетесь здесь, - продолжала Лия, - а уйду я. Руки на затылок. Стоять.
Заметив, что Ступин двинулся в сторону, она перевела пистолет на него.
А этого-то ей делать и не следовало. Падая за холодильник, я что было сил толкнул его на герровскую внученьку. И тут же, не давая Лие опомниться, подкатился к ней и прижал ее руку к полу, выбивая пистолет.
- Гони в милицию, - приказал я Ступину, с интересом наблюдавшему за нашей возней.
Лия наконец успокоилась. Она лежала на животе с вывернутыми за спину руками. Я же, сидя в трусах на ней верхом, прикидывал, чем бы связать ей руки.
- Отпустите, больше не буду! - закричала она отчаянно.
- Откуда у тебя пистолет?
- Из лифчика.
- А что там еще есть?
- Ничего больше, отпустите.
- Чей пистолет?
- Головина. Когда он шлепнулся, я вытащила из его кармана.
- Похоже на правду. Да иди же ты, кому говорю! - подстегнул я Ступина и отпустил Лию.
Она села, утирая слезы и размазывая по щекам грязь.
- Пойдемте в подвал, - дождавшись, когда уйдет Володя, предложила амазонка.
- Чтоб ты меня там закрыла?
- Нет! Я придумала!
- Что?
- Вас как зовут?
- Константин Иванович.
- Константин Иванович, у нас мало времени, очень мало. Пойдемте.
- Нет, Лиенька, я с тобой больше не играю.
- Но времени в обрез.
- Почему же?
- Менты придут - и все! Кончен бал.
- Вот и хорошо. Мне как-то надоело кружиться вальсом, глядя в черные дула пистолетов.
- Тебя Степан нанимал?
- Просил помочь, - уточнил я.
- Заплатил?
- Да. Аванс!
- Но ты же работу не выполнил.
- Деньги нашел. Жену тоже.
- Сколько он обещал?
- Десять "лимонов".
- Я дам больше.
- Колышком по головушке?
- Дурак ты легавый, да я нашла золото! - вдруг отчаянно завопила она на весь дом.
- Вот и хорошо, - ответил я, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Решил потянуть время, поинтересовался, где же она его нашла.
- Где надо. Пойдем.
- Ладно, пойдем, - согласился я, отрывая от холодильника электропровод. - Только сначала я тебе ручонки обезврежу.
Торопясь, она помогала мне связать свои руки. А когда все было готово, выскочила первой и через трактир, потом кухню увлекла меня в подвал, в давешнюю нашу западню. По дороге предупредила:
- Только Головина с пацаном надо оттуда убрать, чтоб не видели!
Что ж, довод резонный. Отомкнув одну пару наручников, я погнал очухавшихся убийц наверх. Все же Лия не выдержала, вцепилась связанными руками Головину в глотку, завыла, раздирая кожу ногтями, окрашивая себя и его кровью. Оттолкнув ее, я вывел бандитов во двор и снова защелкнул их "хороводом" вокруг березы.
Когда спустился назад, Лия уже вытащила несколько кирпичей из кладки, открыв нишу, в которой стояли шесть металлических банок-сейфов с наглухо закрученными массивными крышками.
Лия вся горела и пылала.
- Возьми крайнюю слева, возьми же! Возьми, ну!..
Я приподнял тяжелый вороненый цилиндр весом килограмма на четыре.
- Ну, и что дальше?
- А теперь следующий. Ну да бери же, Константин!
Я попытался взять вторую банку, но не смог.
- Привинчена, что ли?
- Ага, привинчена, - звонко засмеялась Лия. - Да двумя, двумя руками, олух!
Двумя руками я с трудом поднял тяжеленную кубышку. Тянула она на добрый пуд.
- Ну и как, есть разница?
- Есть.
- И учти, остальные четыре тоже полные. Нужно их срочно увезти. Твои коллеги устроят обыск, а теперь-то эти банки легко найти.
- Устроят, как пить дать, - согласился я. - Тем более, что они узнают, почему здесь столько трупов.
- Так давай увезем! Помоги мне. Твои - десять процентов.
- Куда?
- Да хоть к бывшим подружкам.
- Не успеем по времени, милиция, может, уже выехала.
Я думал, ее кондрашка хватит. Она покачнулась, но взяла себя в руки. Сглотнула комок в горле.
- Как же это? - Я увидел, что баба сходит с ума. - Как же? Почему? Столько лет... нельзя так... Константин Иванович, я умру... Помогите, милый мой... Придумайте.
Упав на колени, она связанными руками вцепилась в меня. Жалобно, по-собачьи заскулила, заглядывая мне в глаза.
Сплюнув, я грязно выругался и потащил тяжелый цилиндр к люку. Потом второй, третий... и наконец шестой, полупустой и последний. Как зачарованная Лия смотрела на меня, когда я сдергивал крышку люка, матерясь от напряжения и злости.
- Не-е-ет! г- заорала она, кидаясь ко мне, когда первый-сейф полетел в колодец и, ударившись о каменный выступ, плюхнулся в реку. - Не надо!
- Заткнись! - заорал я в ответ. - После суда заберем. Подумай, если есть мозги, - это единственный выход.
Кажется, она поняла, но все равно следила с болью во взгляде за каждым контейнером, уходящим в воду.
- Все, ставь на место кладку. Нишу, конечно, найдут, но следов от сейфов там нет. За восемьдесят лет в нише не осело ни пылинки. Что двигали кирпичи, они поймут, да только ты ничего не знаешь. Ясно? Народу тут много протопало, мало ли что. А на дне реки вряд ли станут искать: не до этого сейчас. Возьми себя в руки. Достанем после суда, понятно? И никакой самодеятельности.
Лия покорно закивала. Во дворе раздался протяжный автомобильный сигнал.
* * *
Следствие тянулось полгода. Потом состоялся суд, по которому Головин получил "червонец", а трое парней, Кузиных помощников, "восьмерик" на каждого.
Как только открылась река, мы достали сейфы. Три полных. Куда делись остальные, для меня так и осталось неразрешимой загадкой.
Месяцем позже я узнал, что в колонии строгого режима парни эти повесились, а Головин сам себе проткнул сердце остро отточенным стальным прутком.
