Михаил Петров - Гончаров влезает в аферу
- Как самочувствие? - участливо, как и он давеча, осведомился я.
- Если я потеряю глаз, то подам на вас в суд. Увечье, истязание... и что там еще... В общем, ответите за все.
Я радостно засмеялся:
- Неужели вы надеетесь отсюда выйти?
- А почему бы и нет?
- Потому, любезный мой, что последуете за Князем, Чио-сан, несчастной Лииной матерью и за псом. А пропуск выпишу я.
Очевидно, Ступин мне поверил. Забыв о боли, он резко приподнялся:
- За что? Какой пес?
- Мой пес, которому вы, подонки, отрезали голову и упаковали труп в коробку из-под немецкой игрушки.
И тут выдержка изменила Ступину. Приложив одну руку к глазу, а другой волоча своего телохранителя, он зарычал:
- Ты что? Кого убил?.. Ты что... Да ты охренел, что ли?
- Я - нет. Что вы здесь делаете? Зачем приехали сюда? Отвечайте!
- Дом этот дерьмовый купил.
- Вот-вот. Зачем он вам?
- Мне он на хрен не нужен, но Князев уже внес задаток. А вот зачем он понадобился ему, это я и сам хотел бы знать.
Что-то уж больно правдиво он излагает. На всякий случай к его здоровому глазу я поднес пистолет.
- Врешь. Зачем тебе дом? Отвечай.
- Не нужен он мне, клянусь!
- Зачем убил Князева, Чио-сан и Лиину мать?
- Лиину мать? Убили? Когда?
- Ты мне лапшу на уши не вешай, стреляю!
- Стой! Стой! Не знаю я ничего, клянусь. Да скажи хоть ты, болван! Он затормошил прикованного к нему Кутю.
Качок, по-прежнему отхаркиваясь и отплевываясь, только затряс свободной рукой.
- Гончаров, да поймите же и поверьте: о собаке и Лииной матери я впервые слышу. Мы только сегодня прилетели - я, Геннадий и этот идиот. Взяли под залог машину, встретились с продавцом и... остальное вы видели сами.
Если он врал, то очень профессионально, лучше меня.
- Зачем Князеву этот дом? Если б я знал! Говорил, что откроем здесь филиал фирмы, с магазином "Дамское счастье". Только для женщин. Но за такие деньги я бы нашел ему как минимум два помещения.
Опять выявлялся стройный ряд звеньев - событий, причин и мотивов - с одним только "но"...
Из этой цепи, если поверить в искренность Ступина, выпадал он сам. И выпадая, напрочь рвал замечательно выстроенную мной версию. И все тогда выглядело бессмысленно и глупо. Последний князевский смех, перетянутая шнуром шея Чио-сан, безмятежная купальщица Катерина...
Я уже начал прокачивать версию с Лией, но вдруг подумалось: не могла же она кокнуть собственную мамашу, хладнокровно введя в сосок иглу?
- Вы, Ступин, по профессии, случаем, не врач?
- Нет, экономист.
- А Кутя ваш?
Ступин пожал плечами, давая понять, что комментарии тут излишни.
- Кто по специальности Геннадий? - продолжал я допрос, хотя прекрасно знал, что в момент убийства все трое находились здесь, вдалеке от Катерины.
- Гена? Да Бог его знает. Спросим, как приедет. Что-то долго его нет.
- Тогда как вы объясните тот факт, что выкупать эту хибару отправились вы, а не коммерческий?
- Анатолий Иванович? Так он еще в воскресенье вечером отбыл на Черное море.
- Странно, что в такой трудный для фирмы момент он задумал греть на море телеса.
- Мне тоже так показалось. Но говорит, сердце прихватило - именно из-за последних событий. Года уже не те. Старик все-таки. Отпустил на десять дней... Что-то Гены долго нет.
Об этом и я подумывал, прикидывая, куда бы оттащить моих пленников.
- Он вооружен? - спросил я на всякий случай.
- Наверное. Но он стрелять не станет. Я предупрежу.
- Если успеешь. Вставай-ка, оттащим твоего холопа с тобой вместе от греха подальше.
Мы потащили обалдевшего Кутю к правой двери, за которой открывался темный коридорчик с комнатами по обеим сторонам.
В кромешной темноте, тыча в ступинский бок стволом, я толкнул их в первую же комнату, с трудом отодвинув ржавый засов. Затем, отойдя к двери, велел Ступину чиркнуть зажигалкой. Огонек выхватил тесную грязную келью с зарешеченным оконцем и допотопной наружной электропроводкой. Я щелкнул выключателем. Под потолком вспыхнула лампочка, осветившая комнату. Узкая и длинная, она была совершенно пуста, но со следами недавней эвакуации. Откуда-то снизу как будто почудился голос. Я прислушался: тихо. Показалось.
- Сидите здесь. Пойду встречать твоих гаври...
Грохот засова оборвал меня на полуслове. Я кинулся к дубовой двери, все уже понимая, но еще не веря в случившееся. Ступин, сидя на пыльном дощатом полу, пытался скривить улыбочку, но было видно, что ему самому эта история непонятна.
- Гена, открой!.. - закричал я.
- Гена, в чем дело? - стараясь говорить как можно солиднее, проквакал президент. И нагловато мне: - Ну что, встретил? Козел синюшный! Снимай браслеты, затопчут тебя сейчас. Гена! Здесь мы, Гена!
- ...Об колено, заткнись! - раздался чуть выше двери знакомый голос.
Я, не целясь, дважды долбанул поверх двери, только потом сообразив, что, убив нашего тюремщика, мы убьем и свою надежду на спасение - так и будем гнить заживо. Я взял себя в руки и начал переговоры.
- Геннадий, я понимаю, что вы молодой еще человек и вас обманом втянул в эту историю ваш начальник. Не бойтесь, все поправимо.
- Кроме вашей глупости! - последовал лаконичный ответ. Голос был знакомый, но это не был голос Геннадия.
Вот тут, ручаюсь, побелел и Ступин. Забыв про Кутю, он проволочился по полу и грудью налег на дверь.
- Вы здесь? Каким образом?.. Кто вам сообщил? Анатолий Иванович, откройте!
- Господи, ну нельзя же быть такими безнадежными тупицами, последовал ответ. - И перестаньте стрелять.
* * *
Вот теперь я наконец понял. Похоже, что-то дошло и до Ступина, потому что он завизжал кабанчиком и принялся молотить ногами в безмолвную дверь, тупо вопрошая:
- Где Гена? Где Гена? Куда дели Гену?
- Здесь я, мудак, - ответил злодей Гена, сразу лишая нас последней надежды.
- Су-у-у-ка-а! - как пес на луну, завыл Ступин. - Телохранитель продажный!
Левой свободной рукой он похлопал Кутю по щекам. Потом завыл с новой силой:
- Паску-у-да! Иу-у-у-да! Продал!
Мне было смешно, хотя я прекрасно понимал: смеяться нечему. Игра, судя по всему, принимала "влажный" характер, если не сказать, совсем уж "мокрый". Добродушный старичок Вотруба оказался тем самым героем, на роль которого я прочил Ступина. И жаль, что сообразил я это перед самым занавесом. В том, что он опускается, сомневаться не приходилось. Два наглых убийства подряд и третье, тщательно спланированное, свидетельствовали о том, что товарищ перед нами серьезный, а положение наше повода к розовым иллюзиям не давало.
Я осмотрел оружие. Газовый пистолет полный, один только заряд истрачен на Кутю. В другом, 9-го калибра, конфискованном у олигофрена, было не густо. Три патрона просадил сам Кутя, целясь в меня, и два бестолковых выстрела произвел я сам. Скверно, если учесть, что мы заперты, как кролики в клетке, а у оппонентов руки развязаны, хоть дирижируй.
- Может, договоримся? - сделал я дипломатический ход, потому что, кроме собственной шкуры, мне дорожить было нечем.
Откуда-то снизу послышался металлический лязг. Ступин какался на глазах, я был на грани, и только Кутя, казалось, ничего не замечал.
- Головин, вы убийца, - теряя голос, заверещал Ступин.
- Ну и что? - Ответ был равнодушный и вялый.
- Вы убили шефа?
- Жадность его убила. Хотел получить все, вот и получил сполна.
- А за что Чио-сан? - вмешался я.
- Она много знала, а об остальном догадывалась, причем догадки были верны. Мне же после князевских крантов это ни к чему. Слишком много я терял, а ведь проделал колоссальную работу. Вот и попросил своих ребяток. Они-то галстук ей и надели, как и Степану Ильичу, царство ему небесное.
- Кто - они? - невольно вырвалось у меня. И еще подумалось: если Головин так спокойно и откровенно все рассказывает, значит, дела наши земные заканчиваются.
- Кто-то, - передразнил он. - Ребятишечки-суперменчики. Вот Гена, сынок, и его дружки. Гену-то они знали, потому открывали сразу. Да и Кузя в фирме работал, личным охранником у Князева, он-то его и удавил. Так ведь, Кузя?
- Ага! - заржал холоп-убийца. - Мы его целый час мурыжили. Сперва все яйца раздавили, но терпел, молчал, сволочь. Ну тогда шнурок накинули и медленно так, с чувством, с толком, с расстановкой давить стали, обхохочешься. Генка чуть не уписался, когда у него шары натурально вылазить начали и язычина изо рта сам собой полез. Так и давили с полчаса: потянем отпустим, потянем - отпустим. Тут он плакать стал: помилуйте, все отдам, а про место не знаю. Ну - и ауфидерзейн!
- А Чио-сан? - проникался я жутким любопытством.
- Баттерфляй? Эту мы тоже помучили, - вмешался Гена. - Два раза по кругу пропустили, а уж потом...
- Вы что, ненормальные? - подал наконец голос Кутя. - Придурки, она же красивая была! Скоты-ы-ы! - Вытащив из кармана ключ, он кое-как отомкнул наручники и, разбежавшись, бросил свою тушу на дверь.
- Ишь ты, бычок взбрыкнул, - захихикал Головин. - Ну побалуй, побалуй пока!
