Наталья Никольская - Гостья из прошлого
Полина беззвучно плакала. Я даже не знала, что и сказать. Кто бы мог подумать, что она сможет так привязаться к мальчику, о котором несколько дней назад даже слышать не хотела?!
Тут Эдик завозился на стуле, потом поднял голову и спросил:
– У вас что, сын пропал?
Полина кивнула головой и заплакала еще сильнее.
– А… вы хорошо искали?
– Да, – тихо ответила Полина. – И не только мы.
– На Кумыске были? – деловито спросил Эдик.
– Были, – машинально отвечала Полина, совершенно забыв о том, что Эдик вламывался к нам в дом. И что благодаря ей его упекли в ментовку. Она разговаривала с ним просто как с человеком. – И все подвалы проверили, все рассадники, все морги…
– А на Увале?
Полина вскинула голову.
– А там-то что нам делать? – удивленно спросила она.
– Так там место одно есть. Почти никто туда не ходит – страшно. Шахта там заброшенная. Так, может быть, там и спрятали… тело?
– Чего? – сжала кулаки Полина. – Какое тело? – она медленно начала подниматься со кресла.
Эдик вжался в спинку стула.
– Да я что, я ничего, – заговорил он испуганно. – Я просто так сказал.
Полина смерила его мрачным взглядом. Потом посмотрела на Жору и сказала:
– Едем туда!
Жора только руками развел. Потом, услышав, что Полинины каблуки громыхают уже где-то на лестнице, крикнул:
– Где эта шахта-то?
– Да там, на Увале, через лесок вправо пройти.
– Короче, вспоминай дальше свои грехи. Если что найдем там – снисхождение тебе обещаю!
С этими словами, обращенными к Эдику, Жора выскочил из кабинета. Эдик сразу снова утух и принялся тупо грызть ногти.
Я побежала вслед за Жорой. Полина уже сидела в машине. Мы впрыгнули туда же, и машина понеслась к Увалу, старому району в окрестностях Тарасова.
Было уже темно. Место, к которому мы подъехали, и вправду было жутким. Невидимые птицы издавали какие-то странные звуки: то ли стонали, то ли плакали. Мне постоянно казалось, что кто-то вот-вот протянет ко мне из-за кустов костлявые руки и схватит.
Когда подол моего платья зацепился за высокий куст, я взвизгнула и рванула так, что все разом вздрогнули, повернулись в мою сторону, а Жора вскинул ствол.
– Ничего, ничего, – застенчиво сказала я, поправляя разорванный подол, – не беспокойтесь, пожалуйста…
Все молча отвернулись и продолжили путь.
– Где-то тут должна быть эта шахта, – глухо произнес один из Жориных коллег.
Мы прошли еще немного и, наконец, увидели ее. Шахту то есть. Подойдя к ее краю, мы заглянули вниз. Глубокая темнота открылась перед нашими глазами.
Жора осторожно пошарил руками и сказал:
– Подъемное устройство цело. Попробуем спуститься.
Полина сразу же шагнула к нему, но Жора мягко отстранил ее и сказал:
– Только мужчины. Тебе туда лезть нечего.
Лифт был совсем старый, он проржавел насквозь, но еще функционировал. Жора и еще один парень стали спускаться вниз. Полина стояла, глядя вниз и святя туда фонариком.
Вскоре лифт поднялся. Оттуда вылезли Жорин напарник и сам Жора с Колькой на руках!
Полина бросилась к ним.
– Осторожнее, подожди, – тихо сказал ей Жора. – Он, похоже, в шоке.
– Господи! – воскликнула Полина, забирая у Жоры мальчика. – Он хоть жив?
– Жив, но, кажется, сильно напуган.
Глаза у Кольки были закрыты. Полина наклонилась к его лицу и принялась шептать что-то на ухо, гладя по лицу. Наконец, мальчик открыл глаза. Он посмотрел на Полину, и на лице его отразилась слабая улыбка. Потом он попытался что-то сказать, но вдруг всхлипнул, затрясся всем своим худеньким телом. Полина прижала его к себе покрепче и чуть ли не бегом побежала к машине.
– Надо же, надо же, – все никак не могла я успокоиться. – Кто бы мог подумать? Если бы не Эдик…
– Да, вот и от бандитов ваших толк нашелся, – усмехнулся Жора. – Не зря их арестовали. За такое я им даже кое-какие поблажки организую.
И я посчитала, что это будет справедливо.
– Где он там был-то? – спросила я у Жоры, пока Полина не слышит.
– Сидел в каком-то ящике типа клетки. Вернее, лежал.
Я ахнула про себя. Господи, да кто же это с ним так?
Ночевать я поехала к Полине. Она была очень возбуждена, постоянно тискала Кольку и не знала, как его уложить на сиденье, чтобы ему было удобнее.
Дома она немедленно спустилась на нижний этаж, решительно подняла среди ночи своего соседа-врача и притащила к себе, настоятельно требуя, чтобы он немедленно осмотрел Кольку.
Тот пришел в пижаме, осмотрел мальчика, не нашел никаких травм или ушибов, прописал успокоительное и ушел досыпать.
– Полина, успокойся, – сказала я сестре. – Завтра я с ним поговорю, если будет нужно – проведу сеанс, и все будет нормально. Самое главное, что он жив и нашелся. Видишь, не зря ты Эдика отколошматила. А сейчас его лучше ни о чем не расспрашивать. пускай отдохнет. Давай спать.
Мы разделись и легли. Но Полина, похоже, так и не уснула. Она то и дело вставала, подходила к Колькиной кровати, щупала его лоб и поправляла ему одеяло.
Наутро Колька был молчалив и спокоен.
– Как ты себя чувствуешь, малыш? – ласково спросила Полина.
– Хорошо, – ответил Колька. И вдруг добавил:
– Там старуха была.
– Где? – вскинулась Полина.
– Там, в шахте. Это она меня схватила.
У Полины расширились глаза.
– Какая старуха? – спросила она изумленно и на всякий случай снова потрогала мальчику лоб.
– Худая такая. Как смерть.
– Подожди, подожди, а как она тебя, говоришь, схватила?
– Я на улицу вышел… – Колька виновато опустил голову и заговорил, оправдываясь:
– Я только до ларька хотел дойти, честно! И сразу назад!
– У тебя же денег нет, – тихо сказала Полина.
Колька еще ниже нагнул голову.
– Ладно, дальше, – мягко попросила Полина.
– А тут старуха подходит. И говорит: «Полина Андреевна твоя просила тебя к ней приехать срочно. А меня передать попросила.» Я и не заподозрил ничего. Она на вид так старуха ничего, приличная. Чисто одетая. Только глаза какие-то ненормальные. Но я сначала не придал этому значения. Она мне говорит: «Поехали на автобусе на работу к ней. Я тебе покажу, где это.» И мы поехали. Я еще подумал, чего-то мы долго едем. А когда вышли, она говорит: пешком еще идти нужно. Я говорю, не пойду дальше. А она тогда как вцепится в меня! как начнет душить! Я, наверное, сознание потерял. А очнулся в той клетке.
– Эх, ты, – тихо сказала Полина, вытирая слезы. – Вроде мальчик серьезный, опыт у тебя какой жизненный, а на такую уловку попался…
– Мне и самому стыдно, – Колька залился краской.
– Ладно, – вздохнула я. – Теперь-то что об этом говорить? Слава богу, что все хорошо закончилось.
– Нет уж, не закончилось! – прошипела Полина. – Как это закончилось? Ты хочешь сказать, я не узнаю, кто похитил мальчика? Ты плохо обо мне думаешь! Я из кожи вон вылезу, но доберусь до этой твари! Коля! – повысила она голос, – опиши мне эту старуху!
– Ну… Старая такая… – неуверенно сказал Колька.
– Понятно, – усмехнулась я.
– Седая, – добавил Колька.
– Ладно! – махнула рукой Полина. – Попробую пообщаться со знакомыми местными, может, кто чего видел?
Полина пошла общаться, а я отправилась домой. Кольку на всякий случай Полина заперла в ванной.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ ПОЛИНА
Спустившись на улицу, я огляделась. Никого не было. Даже бабулек на лавочках не было: слишком ранний час. Только у соседнего дома на лавочке восседал грустный Дрюня Мурашов. Я подошла к нему и присела рядом. Дрюня не подвинулся. И вообще, вид у него был какой-то отрешенный. Он прихлебывал из бутылки пиво «Пенза» и печально смотрел перед собой.
– Ты чего, Дрюня? – немного испуганно спросила я, тронув его за плечо.
– А? – очнулся Дрюня. – Полина, привет.
– Ты чего такой?
– Что?
– Чего такой хмурый, спрашиваю! – проорала я ему прямо в ухо. – Как твоя директорская деятельность?
– Ох, даже говорить не хочу! – с тоской вымолвил Дрюня.
– Ну ладно тебе, расскажи! – попросила я, зная, что Дрюня больше всего на свете любит, когда его упрашивают.
– Ты представляешь, – скорбным голосом принялся рассказывать Дрюня. – Вся эта фирма развалилась, мать ее ети, коммерческая! И хозяева свалили. Говорил же я, что всем этим коммерциям доверять нельзя!
– А ты? – разинула я рот.
– А что я? Хорошо, бумаги не успел на себя оформить, что я директор. А то попал бы под раздачу! Эти голубчики, оказывается денег должны – море! Вот я бы влип!
– Да уж, – усмехнулась я. – Быстро твоя карьера закончилась.
– Да не язви ты, – попросил Дрюня. – И так тошно!
– Тебе радоваться надо. Что легко отделался. Нет уж, Дрюнечка, лучше высоко не взлетать.
