Эрл Гарднер - Дело пустой консервной банки
Мейсон отпрянул от неожиданности, дернув ее за запястье, отчего она пошатнулась и потеряла равновесие, с силой увлекая его за собой. Когда же она опустила ногу, чтобы не упасть, Мейсон обхватил ее левой рукой за талию, а правой - за плечи, сильно прижав ее руки к бокам.
- Надо быть благоразумнее! - спокойно сказал он.
И почувствовал тотчас, как сопротивление ее слабеет. Ее хрупкое тело, прижатое к нему, обмякло.
- Не дергаться! - предупредил Мейсон и ослабил захват.
- Кто вы? - только и спросила она.
- Моя фамилия Мейсон. Я - адвокат. Это не вы мне звонили?
- Вы... вы - Перри Мейсон?
- Да.
Она вдруг прильнула к его руке, будто ища защиты. В ее движении он ощутил отчаяние и дрожь измученных нервов - в кончиках ее пальцев.
- Что же вы сразу-то мне не сказали? - сожалеюще спросила девушка.
- Так это вы мне звонили? - догадался Мейсон.
- Нет... не я.
- А что вы здесь делаете?
- Я... я пришла сюда... чтобы встретиться...
- С кем же?
- Это не имеет значения. Теперь я поняла, что это была ловушка, и хочу выбраться отсюда. Мы можем выйти?
- Нет, это я, - сказал Мейсон, - должен был встретиться здесь. А что, если вы назовете мне себя?
- Я Опал Санли... Это я звонила вчера утром в полицию.
- Кого же вы хотели здесь встретить?
- Миссис Пэрлин.
- И я тоже, - удивился Мейсон. - А что, если нам подождать здесь вместе? Думаю, возможно, она хотела бы увидеть нас обоих вместе. Она сказала мне, что готова сделать признание...
- Теперь она его уже никогда не сделает, - вздохнула девушка.
- Почему?
Мейсон почувствовал, как она вся дрожит. Это нельзя было объяснить нервозностью натуры, нет. Это была дрожь, готовая вот-вот вылиться в неистовую истерику.
- Ну, - настаивал Мейсон, - и где же она? Пальцы девушки впились в его руку.
- Она... она - в спальне! Но она мертва!
- Пошли посмотрим вместе! - предложил Мейсон.
- Нет, нет! Идите один!
- Пока я не хочу вас отпускать. Вам придется пойти со мной!
- Я не могу смотреть на это. Не могу еще раз идти туда!
Мейсон подхватил ее за талию.
- Пошли, - сказал он. - Встряхнитесь! Это надо сделать! И чем скорее, тем лучше!
Сопровождая свои слова легким подталкиванием, подводя девушку к двери в другом конце кухни, Мейсон открыл эту дверь и чиркнул спичкой. Колеблющийся язычок пламени осветил выключатель. Он нажал на кнопку, и комната озарилась светом, который показался ослепительным. Мебель представляла собой ту не поддающуюся описанию неразбериху, которая лишала комнату ее индивидуальности. Он сразу понял: это просто дом, меблированный, очевидно, при сдачи его в аренду.
- Где же она? - коротко бросил Мейсон.
Там... в коридоре! - еле шевелящимися губами ответила девушка.
В столовой было две двери, одна из них открывалась в коридор, другая в гостиную. Коридор шел по всей длине дома, переходя в прихожую у входной двери. Мейсон включил освещение. Справа оказались две двери, которые, очевидно, вели в спальные комнаты с ванной между ними. Мейсон продолжал осторожно продвигаться по коридору, спросив:
- В какой спальне?
- Ближней.
Мейсон продолжал слегка подталкивать девушку вперед.
Он открыл дверь спальни, о которой она говорила, нажал на кнопку выключателя и остановился, вглядываясь. Опал Санли сделала попытку задержаться у входа.
- Не могу, - сказала она. - Нет! Не пойду! И не заставляйте!
- Ладно, - согласился Мейсон, - но успокойтесь. Лежавшая на полу перед туалетным столиком женщина явно упала перед смертью с гобеленовой скамейки. Она, очевидно, собиралась выйти на улицу, так как была в пальто и даже в шляпе, съехавшей набок при падении. Она лежала на левом боку, левая рука была вытянута и судорожно сжимала ковер: короткие пальцы, напоминающие обрубки, коротко остриженные некрашеные ногти. Правая рука -на животе поперек туловища, пальцы правой руки мертвой хваткой сжимали грозный короткоствольный револьвер. Очевидно, она успела выстрелить один раз - пуля прошла чуть-чуть в стороне от левой груди.
Мейсон решительно прошел через комнату, нагнулся и приложил указательный палец к левому запястью мертвой женщины.
Опал Санли застыла в дверях, глядя широко открытыми глазами, как бы разрываясь между стремлением убежать, желанием закричать истошным голосом и жаждой не пропустить ни одного движения из того, что происходило сейчас здесь.
Произведя осмотр, Мейсон выпрямился.
- Все! - сказал он. - Теперь необходимо уведомить полицию.
- Нет, нет, нет! - закричала она. - Не надо! Только не это!
- Почему же?
- Это... Они не поймут. Это...
- Не поймут - что?
- Как я оказалась здесь.
- А как вы оказались здесь?
- Она мне позвонила и сказала, чтобы я пришла.
- И мне она позвонила и сказала, чтобы я пришел,- сказал Мейсон.
- Она... она сказала, что ей надо признаться.
- Когда она вам звонила? - спросил Мейсон.
- Около часа назад. Может, чуть меньше.
- И что она сказала вам еще?
- Сказала, чтобы я подошла к парадной двери, вошла, включила свет и ждала ее, если ее там не окажется.
- Она не говорила вам, где она находилась, когда звонила, и что делала?
- Она за кем-то следила. Я не совсем, правда, поняла. Сама-то она со мной не говорила.
- Как это понимать - не говорила?
- Нет... Пойдемте отсюда! Я не могу говорить здесь, не могу...
- Одну минуту, - сказал Мейсон. - Вы знаете, кто это?
- Ну да, конечно. - Кто?
- Миссис Пэрлин, экономка Хоксли.
- Она здесь жила?
- Нет. Она жила в квартире с мистером Хоксли. Я не знаю, как она здесь очутилась.
- А вообще вы ее сегодня видели?
- Я не желаю, мистер, чтобы меня допрашивали и заставляли отвечать на этот вопрос.
- Это вы так считаете. - Голос Мейсона стал жестким. - Вас все равно будут допрашивать, так что от ваших "желаю - не желаю" просто уши вянут... Так кто звонил вам?
- Я не знаю. Женщина приятным голосом сказала, что Сара поручила ей передать мне, чтобы я оставила машину за полквартала от дома, наверху, на склоне. Потом я должна была пройти пешком к этому дому и сразу войти. Если бы Сары не было, я должна была включить свет и расположиться как дома. Так она сказала. Сказала, что Сара появится буквально в считанные минуты после моего прибытия. Еще сообщила, что Сара следит за кем-то, кто может попытаться обмануть ее, и что она не будет долго отсутствовать и обязательно придет поговорить со мной.
- Вам не пришло в голову, что это заранее расставленная ловушка?
- Тогда - нет, не пришло.
- А не говорила ли вам звонившая, чтобы вы ни в коем случае не сообщали что-либо в полицию?
- Говорила.
- И вам даже после этого не показалось, что это капкан, в который вас заманивают? Другими словами, вы не почувствовали некоторого недоверия к тому, что вам предлагалось посетить незнакомый дом и войти в него так запросто в два часа ночи, включить свет и располагаться как дома?
- Я же говорю, что в то время - нет. Позже - да.
- Насколько позже?
- Когда я добралась до дома, то стала думать о том, что мне предстоит сделать. Эта женщина сказала, что парадная дверь не будет заперта. Я решила посмотреть, была ли дверь открытой. Если да, то я вошла бы. Иначе - даже не хотела звонить...
- И когда вы дернули дверь, она была отперта?
- Да, и я вошла. В доме, казалось, никого не было. Я подумала, что надо найти ванную комнату.
- В чем хотела признаться миссис Пэрлин?
- Она ничего не говорила... То есть та, которая звонила мне, ничего по этому поводу не сказала. Она просто поставила меня в известность, что Сара велела передать мне: мол, она хочет признаться и попросить прощения.
- Попросить у вас прощения?
- Да.
- И вам совершенно неизвестна та женщина, которая звонила?
- Нет. Она сказала, что Сара занята и...
- Да. Вы об этом уже говорили... Но не намекала ли эта женщина вам о том, кто она сама?
- Нет. У меня сложилось такое впечатление, что она работает официанткой в каком-то ресторане, где Сара устроила наблюдательный пункт. Ну, знаете, где бы она могла стоять у двери и подсматривать, ожидая. Вот и по телефону она сказала, что Сара стоит у окна и смотрит, не обманет ли ее тот человек, которому она звонила перед тем, как связаться со мной.
- У вас есть своя машина?
- Да. То есть... нет, она не моя. Просто машина, которой я пользуюсь, когда мне надо.
- И вы оставили ее в полуквартале от этого дома, выше по склону?
- Да.
- Она вам ясно сказала - поставить ее за домом, выше по склону, так?
- Да, так.
- Смерть наступила мгновенно после выстрела,- констатировал Мейсон. Пульс совершенно не прощупывается. По расположению раны и направлению пули можно сказать, что она не мучилась, даже не успела осознать... Но почему она совершила это самоубийство?
- Я же говорю, мистер, что не знаю.
- А почему вы не можете рассказать всей правды полиции?
- Потому что... потому что у меня ужасный сумбур в голове, мистер Мейсон. Сара была единственной, кто мог бы поручиться за меня в случае... ну, в случае, если бы полиции удалось что-то раскрыть.
