Светлана Денисова - Я жулика люблю
— Маловато что-то, — заметила я. Интересно, где в его рассказе правда, а где откровенная ложь? Я была уверена, что Вадим самолично организовал похищение, оставаясь в тени, а потом приехал «выручать» похищенную Юлю. Уверена, и все тут!
— А ему больше не положено, — Вадим цинично усмехнулся, — ему в МУРе копейки платят. Ну, в общем, все уладилось, девчонка домой вернулась. Сижу я на своих миллионах и думаю, открывать ли мне агентство, уже в другом помещении и под иным названием, или чем-нибудь новым заняться, чтобы меня мой первый клиент не вычислил. А он уже на хвосте у меня висел, как выяснилось. Короче, начали меня пасти, я сбежал в пансионат, а дальше, — пристально посмотрел он на меня, — дальше ты и сама все знаешь.
— Ничего я не знаю, — возмутилась я. — Это у тебя присказка получилась, а не сказка. Ты же про мою квартиру так ни слова и не сказал!
— Ах, про квартиру, — Вадим покрутил в пальцах зажигалку и дал мне прикурить. — Ну, не было у меня другого выхода. Сначала ты мне очень важную бумажку вернула, я и подумал, что тебя-то ко мне и подослали. Потом понял, что ты абсолютно ни причем, к тому же ты мне очень понравилась. Я ведь уберечь тебя хотел, потому и исчез тогда. Они не стали бы разбираться, замочили бы обоих, и концы в воду. Засел я у дружка одного, так меня и там достали. Мне и пришлось все разыграть: прибежать к тебе, дождаться звонка о том, что у тебя подруга заболела…
— Так и звонок ты подстроил?
— Ну конечно.
— Свинья! Я так перепугалась… И кто мне тогда позвонил под видом Карининой соседки?
— Моя секретарша.
— Да, здорово придумал.
— Потом шмон у тебя навел, постарался не очень имущество твое попортить. Кровь шприцем из вены отсосал, на пол сбрызнул и смылся. Они бы подумали, что со мной кто-то другой разобрался, и оставили бы тебя в покое.
— Какой уж там покой после этих выходок!
— Не мог я тогда по-другому, поверь.
— Ну ладно, — проворчала я. — Оставим это. Раз уж у тебя и впрямь было безвыходное положение…
— Оно и теперь не лучше, — Вадим нервно огляделся по сторонам. — За мной и сейчас могут следить. Поэтому я хочу попросить тебя о помощи.
Ну вот, снова здорово. Нахал, однако!
— Что на этот раз? — ехидно спросила я. — Может, на рельсы для тебя улечься?
— На этот раз все в открытую. Помнишь, мы были у меня дома?
— Конечно, помню. Хоромы у тебя царские.
— Дело в том, что… — Вадим снова осмотрелся, наклонился ко мне и прошептал: — Это не моя квартира!
— Ка-ак? — Я вылупила глаза, стараясь выглядеть ошеломленной. — А чья же?!
— Того самого Имярека, — шепнул Вадим. — Помнишь, я тебе говорил, что снял кое-какие документы на дискету?
— Ну?
— Я их у него спрятал.
— А он об этом знает?
— Нет. И теперь мне надо срочно их забрать. Я же не могу заявиться к нему и сказать, что без его ведома был у него и его компьютером пользовался.
— Интересно, а под каким же соусом я к нему заявлюсь?
— Подружись с его дочерью, той самой, похищенной, и напросись в гости.
— Ни фига себе, — разумеется, я не стала уточнять, что уже почти подружилась с Юлей. — Как я это сделаю, по-твоему?
— Она в том же издательстве подрабатывает, что и ты. Вы, женщины, обычно быстро сходитесь.
Мама дорогая! Выходит, у него и на меня, и на Юлю полное досье? Вот влипла. Удивительно, как это он еще не засек, что она ко мне уже приходила. А может, засек? Он ведь позвонил-то мне сразу после ее ухода! Я почувствовала, что уже тону в этой шпиономании, и единственный якорь спасения в том, чтобы сказать, что я уже побывала у Алексея Петровича.
Я отхлебнула шампанского и перевела дух:
— Вадим, я не могу туда идти.
— Почему?
— Я там уже была!
— Что?! — Теперь уже он изумился донельзя.
— Да! Когда ты пропал, я места себе не находила, — зачастила я, сочиняя на ходу. — Ты у меня все время буквально перед глазами стоял. Я даже ездила гулять на «Щелковскую», смотрела на твои окна. И однажды увидела в них свет. Я и побежала к твоему дому, поднялась и позвонила в квартиру. Потом подумала, может, у тебя женщина? Хотела уйти, да не успела, дверь открыл какой-то неизвестный дяденька.
— Что ты им сказала? — поинтересовался Вадим, последним усилием воли удерживая на лице вежливую улыбку.
— Ничего особенного. Спросила, где ты обретаешься.
— О господи! — Вадим обессиленно откинулся на спинку стула и затих, что-то обдумывая.
Я тоже затихла, прикидывая, отравит ли он меня сейчас за это прямо здесь, или лучше бежать скорее домой и самой повеситься?
Вадим открыл глаза и вдруг улыбнулся:
— Слушай, Мила! Да ведь это тоже можно обыграть. Но без дочки Алексея Петровича все равно не обойдемся. Это моего Имярека так зовут.
Кажется, он уже твердо решил, что я ему помогу.
Ну а вдруг его действительно оболгали? А то, что его действия выглядят проделками «частного афериста», а не частного же детектива, так это из-за создавшихся специфических условий?
Пожалуй, я ему все же помогу. Только если удастся заполучить эту дискету, покажу ее вначале Макару Захаровичу. А если проверка причин ухода Вадима из МУРа подтвердит полную невиновность моего любовника, что ж, буду и дальше ему содействовать. До определенного предела.
— Кстати, — вспомнила я, — а как ты в его квартиру-то проник? Алексея Петровича этого?
Вадим смущенно улыбнулся и развел руками:
— Да в общем-то, как и к тебе. С использованием простого технического приема, и без особых усилий, как в рекламе о стиральном порошке…
* * *Экран видеомагнитофона намертво приковал к себе внимание небольшой группы людей. Их было четверо. Они в молчании следили за развитием событий на недавно отснятой пленке, время от времени «вентилируя» воздух блеклыми струйками сигаретного дыма.
Симпатичная девушка принесла поднос с кофейником и чайником, разлила напитки в чистые чашки, собрала грязные и направилась к двери, бросив безразличный взгляд на экран. За три года работы у этих людей она видела столько подобных видеозаписей, что потеряла к ним всякий интерес, и только снятые скрытой камерой постельные сцены иногда пробуждали у нее легкое любопытство. Но по рангу ей вообще не полагалось болтаться в этой комнате. Она вышла, успев лишь мельком подумать, что заснятый на этот раз приятный блондин с пышными усами и бакенбардами похож на какого-то известного актера в гриме.
— Ну и сказочник, — вполголоса промолвил молодой человек в джинсах и пестрой рубашке-гавайке. — Здорово очки втирает!
На экране пышноусый блондин в этот момент нежно провел ладонью по щеке своей собеседницы, красивой русоволосой женщины, с недоверием на него взиравшей.
— Тише, Сокол, — басовито приказал грузный мужчина лет пятидесяти с начальственным выражением лица. — Дай нашему соловушке арию допеть.
«Соловушка» меж тем приступил к изложению событий, чем-то очень заинтересовавших компанию зрителей. Сокол наклонился к соседу, мрачного вида мускулистому парню, и прошептал ему на ухо:
— А кто этот Юрий Сергеевич, не знаешь, Кирпич?
— Надо будет, узнаю, — спокойно отозвался тот.
— А шеф его знает? — не унимался Сокол.
— Сам у него спроси, раз уж тебе так интересно, — шепотом огрызнулся Кирпич и недовольно повел мощным плечом. — Отцепись, стажер.
Неожиданно третий зритель негромко рассмеялся:
— Ловко он эту Мотылеву уговаривает к Мордвинову залезть.
— Арти-ист, — протянул грузный своим хрипловатым баском. — Это, Аркаша, тот еще химик.
— Дядя Ваня, — спросил засмеявшийся Аркаша, — ну теперь-то вы точно уверены — это он?
Запись кончилась, по экрану побежали полосы. Дядя Ваня одним глотком допил чай из своей чашки, однако на Аркашин вопрос отвечать не спешил.
— Сокол, — приказал он, выстукивая по подлокотнику кресла какую-то мелодию короткими толстыми пальцами, — перемотай, голубчик, до того момента, когда он кольцо девчонке передает. И дай-ка мне стоп-кадр, сперва на нее, потом на него.
Сокол кивнул, проделал необходимые манипуляции и вместе с остальными внимательно вгляделся в застывшее изображение молодой женщины. На ее лице явственно читалась борьба противоположных эмоций: брови еще были нахмурены, а губы раздвигала невольная улыбка.
— Охмуреж по высшему классу, — с явным неодобрением проворчал Кирпич.
— Так, теперь дай его портрет, — распорядился Дядя Ваня.
Сокол прикоснулся к кнопке пульта, и на экране появилась физиономия блондина. Лицо его было напряженно-внимательным, в углах губ, скрытых густыми усами, угадывалась усмешка.
— Аркаша, сделай-ка мне фото вот с этого кадрика, да почетче, — велел Дядя Ваня. — А потом мы с него усики с баками снимем.
— Значит, вы все еще не уверены? — вполголоса спросил Аркаша.
